Око за око - оба без глаза

Михаил ЩИПАНОВ, обозреватель "Культуры"

23.02.2013

Глава МВД Владимир Колокольцев допустил возможность в России смертной казни за особо тяжкие и циничные преступления. Правда, генерал оговорился, что выступает в данном случае «не как министр, а как простой гражданин». Помогут ли казни снизить градус криминогенности в России?

Михаил ЩИПАНОВ, обозреватель «Культуры»

Смертная казнь отъявленных злодеев многим кажется справедливой и понятной реакцией общества, имеющего право на защиту. Недаром еще относительно недавно эту экзекуцию именовали высшей формой пролетарского возмездия. Но еще раньше русские юристы полагали, что, следуя принципу «око за око», государство само в некоторой степени опускается на уровень преступников, не решая при этом ни одной из задач искоренения агрессии и насилия.

Смертная казнь никого не устрашает и уж тем более не является прививкой от совершения тяжких правонарушений. Во многом она только усиливает ставку на насилие, как ключ разрешения сложных проблем. А ведь в нашем обществе и так правосознание и психология несут на себе генетическую печать жестокости классового подхода. Стоит ли усиливать это возвращением смертной казни?

Примечательно, что на протяжении столетий в России стремились максимально ограничивать легальное пролитие крови. Так, исторически подтверждено, что даже в XVI веке в Московии казнили реже, чем в Западной Европе. При Елизавете Петровне смертную казнь формально вообще отменили, хотя при побитии кнутом немало осужденных отдали Богу душу. И пятерку декабристов (в Европе за попытку переворота казнили бы тысячи) не смогли с первого раза толком повесить, поскольку навыки «заплечного дела» уже были утрачены.

Смертную казнь отменяло и Временное правительство, и даже сталинское (в 1947 году). Сегодня в России сохраняется мораторий на приведение в действие смертных приговоров. Хотя в Конституции (в статье 20) говорится о возможности применения смертной казни «впредь до ее отмены». Этим мораторием нас постоянно шпыняют в Совете Европы, настаивая на официальном отказе от «государственного убийства». Понятно, что вернись мы к расстрелам, Россия будет исключена из СЕ. Могу допустить, что именно этого и добиваются некоторые изоляционисты, утверждающие, что это членство превращает Россию в объект придирок и издевательств, подрывая ее престиж и не принося никакой пользы, — только двадцать миллионов евро ежегодных взносов вылетает в трубу.

История Чикатило, по делу которого были сначала казнены невинные люди, у всех на слуху. Неистребимое желание наших правоохранителей скорее отрапортовать по резонансным делам тоже всем известно. Но есть еще и стратегический нюанс. Недаром Пушкин называл российское правительство «единственным европейцем». Ясно, что пока сторонников возвращения смертной казни в нашем обществе больше. Но не стоит забывать и о такой функции власти, как внедрение в сознание прогрессивных взглядов и тенденций. Сильная власть, безусловно, учитывая настроения в обществе, не должна плестись в хвосте у консерваторов. И мораторий пока остается оптимальной формой решения важнейшей юридической проблемы. Вопросы, по которым нет согласия в обществе, предпочтительнее подвешивать.