Без "вышки" все дозволено

Сергей БОРИСОВ, журналист

23.02.2013

Глава МВД Владимир Колокольцев допустил возможность в России смертной казни за особо тяжкие и циничные преступления. Правда, генерал оговорился, что выступает в данном случае «не как министр, а как простой гражданин». Помогут ли казни снизить градус криминогенности в России?




Сергей БОРИСОВ, журналист

Заявление главы МВД Владимира Колокольцева, что он, как гражданин, поддержал бы возвращение смертной казни в особых случаях, например

жестокого и циничного детоубийства, вновь обостряет непрекращающуюся дискуссию: имеет ли право общество защищать себя, карая злодеев смертью? Надо сказать, что министр не одинок в своих взглядах даже среди высокопоставленных чиновников. Не так давно аналогичную точку зрения высказывал и уполномоченный при президенте по правам ребенка Павел Астахов. К «нетолерантному» заявлению его также подтолкнуло убийство девочки.

И если уж государственные деятели, сознающие, какую обструкцию им приготовят либеральные масс-медиа, решаются на такие заявления, легко представить, какое отношение к смертной казни господствует в нашем обществе в целом. Нет, никто не возьмется утверждать, что обрушившийся на страну вал преступности можно остановить, только вернувшись к расстрелам маньяков, насильников и растлителей. Но разговоры о том, что руку, несущую смерть, сдерживает не страх самого страшного наказания, а неотвратимость расплаты, как-то меркнут на фоне приведенных на днях президентом цифр на коллегии МВД России: почти 45 процентов зарегистрированных преступлений остаются нераскрытыми. Подчеркну, только из числа официально зарегистрированных. Так что о высокой степени неотвратимости наказания говорить сейчас не приходится. И решена эта проблема будет, боюсь, не завтра.

Есть еще одна особенность воздействия угрозы смертной казни на сознание преступников. Во всех странах, где сдали на склад гильотины, топоры и наганы, резко возросло количество насильственных преступлений, нападений с применением оружия. Более того, жертвами таких нападений все чаще становятся сами полицейские. Отсутствие смертной казни развязывает руки преступникам: если «вышки» нет, ничто не мешает действовать быстро и кроваво. У душегубов свои представления об эффективности. Наконец, смертная казнь была важным психологическим инструментом воздействия на преступников в руках следователя, разменной монетой в торге со злодеем, который не хотел своими руками «себе стенку складывать». Теперь преступники ведут себя куда более нагло: казней нет, а любой срок можно сократить — были бы деньги и связи. А в криминальном «общаке» — сотни миллионов долларов.

Противники наказания смертью часто говорят о вероятности судебной ошибки. Но это проблема не института высшей меры, а добротности следствия. К тому же во многих странах, в частности в США, существует значительная отсрочка приведения приговора в исполнение. Известен случай с Джеком Олдерменом, который ждал казни больше тридцати лет. Пусть останется время для исправления ошибок. На мой взгляд, смертная казнь не должна быть увековечена, но на данном этапе остается крайне необходимым инструментом.