Кто-то в шейлоки пошел

Исраэль ШАМИР, российско-израильский писатель и публицист

19.02.2014

Я стоял в плотно набитом вагоне московского метро, когда в глаза бросилось объявление. Небольшое, но вполне заметное. Уже не в первый раз я его видел, но все надеялся, что это какая-то самодеятельность. Нет, оно было аккуратно прикреплено там, где все объявления. Я протер глаза — оно оставалось на месте.

Это объявление призывало пассажиров метро стать шейлоками, теми, шекспировскими. Кровопийцами. Попросту — давать деньги в рост. Вкладываться в ростовщическую компанию. Выгодно — 10 процентов в месяц. А им еще выгоднее — кредитуют под 1,5 процента в день.

Компания, повесившая объявление в вагоне метро, дает взаймы под полтора процента в день. Если вы взяли у них десять тысяч рублей, то в конце года должны будете вернуть порядка четырехсот тысяч рублей.

Но если вам сегодня не хватает десяти тысяч, то откуда у вас появятся четыреста тысяч через год? Нет, у вас появится только огромный долг, растущий, как в сказке про волшебный горшочек. А что потом? Отдадите квартиру? Продадите почку? Пошлете дочку на панель? Покончите с собой? А если вы дадите свои деньги этой компании, чтобы она ловила на крючок нуждающихся, вы станете соучастником убийства, вымогательства, доведения до самоубийства.

Шейлок, главный герой пьесы Шекспира «Венецианский купец», брал лихву — так по-русски называется рост, или проценты с отданного взаймы капитала. Проценты немалые, хотя и не такие, как современные московские ростовщики. Он брал 35% в год. То есть, заняв 10 тысяч рублей, вы бы отдавали Шейлоку по 1125 рэ каждый месяц в течение года. И даже при этих «скромных» процентах его должник чуть было не лишился фунта собственной плоти, который предложил в качестве гарантии возврата долга.

Я однажды взял заем под девять процентов в год. Через год все мои сбережения растаяли, с женой мы были на грани развода, о детях и вспоминать не хочется. А тут предлагают под полтора процента в д е н ь. Это даже не лихва — в определенных кругах это называется с ч е т ч и к. Люди и организации, которые дают под такой процент, прекрасно понимают, что подобру-поздорову им такие деньги не вернут. Значит, у них всегда под парами стоит бригада с паяльниками и клещами, и работает она денно и нощно.

Долги — прямая дорога в рабство. Это самый древний способ порабощения, наряду с войной. Афиняне любили и почитали Солона, который сжег все долговые расписки, всем простил долги и освободил должников. Знали долговую кабалу и на Руси. К слову, кабала — по-еврейски «расписка». Вошло в русский — потому что евреи любили давать в долг и, естественно, брать обратно с лихвой. Должники в ответ устраивали погромы. При погромах в первую очередь сжигали заемные книги, где все эти кабалы хранились.

Откуда возникли, скажем так, не всегда доброжелательные отношения между евреями и христианами? Евреи руководствуются Ветхим Заветом, а тот запрещает давать деньги в рост «своим». Вот чужим — пожалуйста. Св. Амвросий Медиоланский объяснял эту двойную мораль так: «Можно давать взаймы под проценты тому врагу, которого не грех убить».

Но для христиан чужих нет. Мы все братья. Поэтому православным брать и давать деньги в рост нельзя. Св. Григорий Нисский приравнял ростовщиков к разбойникам и убийцам. Тот, кто дал деньги в рост, не может подойти к причастию. Недаром мы каждую службу произносим слова молитвы «Отче наш», которой своих апостолов научил сам Христос. Там говорится: «Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Это не только про грехи, это и про обычные долги. Чтобы подойти к причастию, мы должны простить нашим должникам их долги.

Долги — это смерть. В пьесах японского театра «кабуки», когда появляется ростовщик, знаешь, что в развязке будет убийство или самоубийство. Крестьянин продает за долги свою дочь в бордель, и она сводит счеты с жизнью от несчастной любви — таков обычный сюжет. В послевоенной Японии ростовщики были связаны с «якудзой». Спасения от них не было.

Но вернемся в Москву. Некоторые ужасные явления Господь терпит, и мы можем потерпеть, пока они скрыты от наших глаз. Ужасно, что сейчас эти мерзкие создания, которым самое место сидеть в темном закоулке, как паукам, выходят на белый свет и даже вешают объявления, завлекая в свои сети. Что дальше? Не удивлюсь, увидев где-нибудь в транспорте красиво оформленные предложения: «убью вашего врага по сходной цене», «сдаю в аренду дочь», «продаю свежие детские органы»…

Буду справедлив — новые ростовщики есть не только в Москве. В Петербурге они не ограничиваются объявлениями, а стоят с мегафонами у метро и заманивают дурней. Дают небольшие займы под чудовищные проценты и, конечно, используют самые жестокие методы, чтобы получить деньги обратно.

Что же делать с самозваными шейлоками? Шекспир предлагал — крестить, потому что христианин не станет ростовщиком. Раскольников отправился к старухе-процентщице с топором. Но можно поступить проще: ограничить законом максимальный интерес ставкой ЦБ РФ + 2%, а для более дорогих долгов — отказать в защите со стороны закона, как мы отказываем карточным долгам в судебной защите. Это не столь радикально, как топор, и менее возвышенно, чем купель, но сойдет в наше время.

А пока пусть их рекламу уберут из транспорта, как убрали рекламу алкоголя и сигарет — она куда опаснее.