22.08.2019

Готовится новая экранизация самого известного романа Михаила Булгакова. Сопродюсер ленты Игорь Толстунов заявил: «Бюджет мы не озвучиваем, но он большой, один из крупнейших в нашей истории». СМИ пишут, речь идет о 800 млн рублей и поддержке Фонда кино. Режиссером фильма станет Николай Лебедев («Звезда», «Легенда № 17», «Экипаж»), а сопродюсерами, помимо Толстунова, выступят Константин Эрнст, Леонард Блаватник и Рубен Дишдишян. Суммы и фамилии говорят об амбициозности проекта. Но почему вновь «Мастер и Маргарита»? Насколько это сегодня уместно и правильно?

Он угадал, он все угадал!

Информация о том, что съемки новой экранной версии «Мастера и Маргариты» начнутся весной следующего года, за чередой традиционно драматических событий августа прошла почти незамеченной. Да и сведений пока не так много. Но вероятно, эта экранизация великого романа станет едва ли не самой дорогой в истории отечественного кинематографа. Те, кто привык сопоставлять затраты на культурные проекты с социалкой, наверняка присвистнули и повторили очередную вариацию цитаты из поэмы Блока «Двенадцать»: «Сколько бы вышло портянок для ребят…» Да, портянок вышло бы немало.

И, казалось бы, зачем умножать сущности? «Мастера и Маргариту» перевели или собирались перевести на язык кино множество раз. Таким корифеям, как Эльдар Рязанов, Элем Климов, Владимир Наумов, Ролан Быков, Игорь Таланкин, замысел осуществить не удалось, причем отнюдь не только из-за цензуры. Так, по рассказу Наумова, ему во сне явилась Елена Сергеевна, сообщила, как отрезала: экранизации не будет.

Однако пять картин, несмотря на мистику и фантастику, плотно окружающие роман, все же вышли к зрителю. Первыми в начале 70-х рискнули поляк Вайда и серб Пе́трович, в 1988-м — ​снова польский режиссер Войтышко, разразившийся четырехсерийным телефильмом. Наконец, в 1994-м «Мастера и Маргариту» снял наш Юрий Кара. Но картина 17 лет лежала на полке из-за разногласий с продюсерами. Только десятисерийная версия Владимира Бортко 2005 года попала на телеэкраны без особых препятствий.

Тиражи изданий Булгакова после каждой экранизации взлетали. Уверена, так будет и на сей раз. После премьеры сериала по «Идиоту» издатели поднялись, как и не снилось Достоевскому с его вечными долгами. Читательская активность нынче стимулируется «мылом», а не литературоведами.

Лично я обязана «Мастеру и Маргарите» первым настоящим эстетическим шоком: по моему тогдашнему максималистскому мнению, все великие романы были уже написаны. Журнальный вариант достался мне, конечно, не сразу и во многом тоже мистически. 11-й номер «Москвы» за 1966 год я обнаружила на парковой скамейке, на которой прогуливала физику. В самом антураже, согласитесь, уже сквозит нечто булгаковское. Вероятно, забывший столь бесценное сокровище заламывал руки или проливал бессильные слезы — ​в зависимости от пола. Тем более что на экземпляре лиловел библиотечный штамп. Зато я после первых же страниц, несмотря на подростковое разгильдяйство, осознала, что меня накрыло настоящее чудо. Как я добывала окончание сенсационной публикации, вышедшее в журнале уже в 1967 году, требует отдельной новеллы.

В условиях сегодняшней доступности, породившей всеобщую познавательную апатию, воссоздать «эффект Мастера и Маргариты» образца 1966-го невероятно трудно, если вообще возможно. Сравнение с разорвавшейся бомбой здесь слишком нейтрально. Скорее нечто сродни мему «мир никогда не будет прежним». Мы цитировали роман страницами. Мой однокашник задолго до булгаковедов создал таблицу, где все слова и действия персонажей были просчитаны по минутам. Это теперь внутренняя хронология текста подтверждена изданными томами черновиков Булгакова. Мы же промежуток в 1900 лет — ​между событиями в Ершалаиме и зеркальными событиями, начавшимися на Патриарших, — ​вычисляли самостоятельно. А через десять лет после первой публикации, уже выучив наизусть все купюры по бледным самиздатским копиям, мы съезжались в Москву в общих вагонах и чуть ли не по дымоходу проникали в Театр на Таганке на любимовский спектакль с Вениамином Смеховым в роли Воланда.

Я до сих пор искренне считаю роман Булгакова лучшим произведением мировой литературы XX века. Это самый европейский из русских романов после «Анны Карениной», понятный, невзирая на все загадки, англичанину и французу не меньше, чем нам. Самый многовариантный, самый таинственный и подверженный бесчисленным толкованиям из всего написанного человеком. Канонический текст романа отсутствует. Даже знаменитое начало не идентично в разных изданиях: «Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина» и «В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан».

Тайны этого универсального текста еще далеко не раскрыты. Следовательно, роман будут продолжать интерпретировать, и это можно только приветствовать. Как говорил Мастер: «Я угадал, я все угадал!». Ту же «Анну Каренину» экранизировали больше 30 раз, и это ни у кого не вызывает удивления.

В Краснодарском театре идет балет о судьбе Мастера. Рок-оперу по мотивам романа Александр Градский создал десять лет назад. Михаилу Булгакову удалось совместить занимательность и философию, религию и сатиру, политику и любовь, дурдом и фантасмагорию, историю и непревзойденный по изощренности вымысел. Эдуард Лимонов назвал «Мастера и Маргариту» «любимым шедевром российского обывателя» (заметим, все-таки шедевром!). Да, возможно, для многих булгаковская головоломка не отличается от «Трех мушкетеров». Вообще в русской литературе гораздо меньше, чем в европейской, ценится сюжет и фабула. Булгаков и с этим справился. Каждый снимает свой слой сливок. Но не нужно недооценивать нашего читателя! Шифры и символы, которыми изобилует роман, становятся ему все более внятными. А до конца гения познать нельзя. Даже Пушкина, «наше все», мы продолжаем открывать заново.

Марина КУДИМОВА, писатель

Сюжет второй свежести

Какая по счету это будет экранизация булгаковского романа? Тут аберрация зрительского сознания, когда кажется, будто весь мировой кинематограф — ​это экранизации «Мастера и Маргариты» и — ​всё остальное. Хотя попытки воспроизвести главный роман Михаила Афанасьевича на экране не столь уж многочисленны — ​пять. Важнее, на мой взгляд, другое: соблазн экранизировать роман напоминает одержимость Николая Гоголя вторым томом «Мертвых душ» (здесь надо учитывать и метафизическое родство двух писателей). Но вспомним замечание Сергея Тимофеевича Аксакова: «Второму тому я не верю: или его не будет, или будет дрянь».

Возьмем сюжет «не будет». В 1985 году партийные инстанции запретили постановку «Мастера и Маргариты» Эльдару Рязанову. Может через пару лет никакого разрешения и не понадобилось бы. Однако Элем Климов, уже в перестроечные годы приступивший к работе над сценарием, споткнулся на отсутствии финансирования.

Теперь, как говорил пролетарский поэт, «о дряни». Фильм Анджея Вайды «Пилат и другие», сделанный для одного из западногерманских телеканалов, довольно слаб, и оправдывает его, пожалуй, только пилотный статус и сюжетная ограниченность «библейскими главами», «романом» Мастера. Можно вывести за скобки югославско-итальянскую ленту 1972-го — ​ее вообще мало кто видел. Польский мини-сериал 1988-го — ​просто ниже любого уровня обсуждения. Остается фильм Юрия Кары, наиболее примечательный своим долгим 17-летним шествием к зрителю и еще совершенно банно-прачечным составом обнаженки, причем без всякого намека на эротику…

После того как фильм Кары стал доступен, интеллигенты вспомнили сериал Владимира Бортко и ожесточенно ломали копья — ​у кого вышло лучше? Удивил тогда сам предмет спора — ​мне-то казалось, будто режиссеры делали не два разных фильма, а один, плавно переходящий в другой: эстетически, да и технически. Достаточно вспомнить актерские пары Пилат — ​Воланд: Михаил Ульянов и Валентин Гафт у Юрия Викторовича; Кирилл Лавров и Олег Басилашвили у Владимира Владимировича…

Не будем гадать о результатах свежей экранизации. Но в качестве необязательной рекомендации можно обозначить проблему, которую режиссеры никак в случае «Мастера и Маргариты» не могут разрешить. Поскольку пытаются делать кино взрослое и даже умное. А роман Булгакова давно переместился в категорию подросткового и даже детского чтения, как это часто бывает с книгами яркими и талантливыми, что, подобно ракетам, устремляются в вечность, отбрасывая ступени — ​породивший их исторический контекст. Ну хорошо, в случае Булгакова — ​историко-метафизический: тот сплав политики, мистики и эротики, который так характерен для постреволюционных эпох. Главное — ​это роман-обращение по разным адресатам.

Известный эпизод из «простоквашинской» мультсерии, где за мальчика дядю Федора письмо родителям дописывают сначала Матроскин, а потом Шарик; и получившие весточку мама/папа поочередно валятся в обморок, забавно корреспондирует именно с романом «Мастер и Маргарита». Не зря многих так смущает его интонационная и стилевая чересполосица.

Правда, тут наблюдается полная зеркальность: автор у длинной эпистолы один, адресатов же — ​трое. Первый, конечно, — ​товарищ Сталин (линия Пилата и Воланда со свитой, наиболее в романе убедительная, настолько, что адресат спустя десятилетие воспользовался рекомендацией Булгакова для проведения погромной кампании против критиков-космополитов). Второй — ​Елена Шиловская, любовная линия (получившаяся слащаво-сентиментальной, декадентски-деликатной — ​о незавершенных отношениях писать трудно и редко выходит; перо по понятным причинам фальшивит и осторожничает). Ну, и третий адресат послания — ​некая потусторонняя инстанция, ведающая вопросами веры (линия Иешуа, Левия Матвея, отчасти Ивана Бездомного), разбирающаяся с атеизмом не в строго христианском, а скорее в гностическом и притом традиционалистском духе. Что-то вроде победоносцевского Синода, но устроенного по принципам немецкой бюрократии. Важнейшую роль там — ​полагал, наверное, Михаил Афанасьевич — ​должен играть И. В. фон Гёте.

В романе «Мастер и Маргарита» сам образ Сталина преломляется аналогично трижды. Наиболее лобовой вариант, когда Воланд произносит энергичный комплимент начальнику страны и Москвы, пославшему против князя тьмы и его свиты истребитель. Воланд так комментирует свой запрет уничтожить «светящуюся точку»: «У него мужественное лицо, он правильно делает свое дело, и вообще все кончено здесь» (предпоследняя редакция).

Популярна версия, согласно которой Сатана — ​это Сталин и есть. Думается, Булгаков, заинтересованный «выращиванием нового гомункула» — ​симбиоза политического и мистического романа на советской почве, и поглощенный в 30-е годы идеей возмездия (реальность давала для этого все больше оснований; в дневнике Елены Сергеевны 1937-го регулярно упоминается Немезида), разумеется, вложил в портрет Воланда многие сталинские черты и сделал актором процессов, уже намеченных во внутренней политике. Вроде того же имперского разворота или расправы с рапповской верхушкой.

Третий Сталин романа — ​Понтий Пилат, и здесь заявлена судьбоносная для Булгакова история — ​имперский прокуратор, лично расположенный к бродячему философу, не в силах противостоять Закону (идеологии) и вынужден отдать пророка на суд корпоративного Синедриона — ​будь то РАПП, или сообщество «украинских писателей».

Естественно, вполне крепкий режиссер-профессионал едва ли в состоянии снять эти крутые мотивы и подтексты эпохи Булгакова и Сталина. Да и нужно ли сегодня? Наиболее адекватной матрицей для экранизации романа стал бы мини-сериал в традициях позднесоветского подросткового кино — ​симбиоз романтики, экзотики и красивых людей, на которых хочется быть похожими. Вроде картин Станислава Говорухина о приключениях Тома Сойера и поисках капитана Гранта. Или экранизации трилогии Анатолия Рыбакова («Кортик», «Бронзовая птица», «Выстрел») на «Беларусьфильме».

Там, впрочем, не было огромных бюджетов. А именно в них — ​главная фишка булгаковского романа для современных отечественных кинематографистов.

Алексей КОЛОБРОДОВ, литературный критик