14.04.2016

Ровно 60 лет назад я оканчивал филфак МГУ; все силы уходили в написание дипломной работы; на театр времени не хватало. Да и зачем? Я числил себя приверженцем МХАТа, и это было уже привычкой.

Весть о «Современнике» ворвалась в сознание благодаря моему однокашнику, завзятому театралу Алексею Чаплеевскому. И как-то сразу она сцепилась у меня с мыслью о моем поколении, в ту пору, под аккомпанемент ХХ съезда партии и его сенсаций, соображавшем, как вписаться в новую повестку.

— Так как же они вписались?! — ахнул я, узнав о «Современнике», и само это имя тотчас отозвалось легендами времен Пушкина и Некрасова.

Вышло так, что я не со спектакля начал знакомство, а с какого-то, не помню, публичного вечера, где Олег Ефремов рассказал о новом театре, да с такой спокойной уверенностью и столь пронзительно-лично, что и его, и соратников, с ним пришедших, я запомнил мгновенно. И мимо моего внимания уже не могли пройти ни Олег Табаков и Лилия Толмачева, ни Петр Щербаков и Светлана Мизери, а там и Владимир Заманский, и Евгений Евстигнеев, и Михаил Козаков, и Игорь Кваша...

Я понял: этот театр — мой! Моего поколения! Без которого я уже не мыслил себя.

С первого спектакля, который я посмотрел, — с «Вечно живых» Розова — это чувство подтверждалось, не ослабевая: «Современник» — явление моего базиса, моего стиля, моего круга убеждений.

В чем он меня укреплял? В том, в чем я и так был убежден, сколько себя помнил. В верности мечте о великом будущем человечества, где все мы обретем счастье. Иногда эта вера пряталась на дно души и там уберегалась от скепсиса. Иногда выпрямлялась... испытываемая на прочность драматизмом действия и игрой актеров на спектаклях «Современника».

Новые действующие лица неизменно попадали в число любимых. Галина Волчек... О ней я рискну добавить кое-что из сугубо личных воспоминаний. Дело в том, что я вырос в мосфильмовском жилдоме на Потылихе (отец поступил на студию продюсером и получил комнату). Жилдом гудел легендарными именами. Эйзенштейн в соседнем подъезде, Тиссэ этажом выше, Андриканис — внизу... Мы жили в киномире — «Мосфильм» в двух шагах. В этом киновоздухе посверкивало имя Бориса Волчека. Заслуженный деятель искусств, лауреат трех Сталинских премий! 

По двору жилдома гуляло немало гостей моего возраста (кино процветало и множилось), и обольстительниц хватало. Новеньких мы не пропускали. И тут появилась незнакомая девушка, настолько обаятельная, что я пошел следом, провожая ее глазами...

— Прирос! — насмешливо откомментировал оказавшийся рядом со мной друг-охломон.

— Кто это?! — вырвалось у меня.

— Дочь Бориса Волчека... не по тебе кадр...

Я оробел и, конечно, не рискнул знакомиться.

Пару десятилетий спустя я опознал красавицу на сцене театра «Современник». А потом осознал и ее новую роль, когда в эпоху перемен и распадов она возглавила театр. И не просто удержала его целостность, но, обновив колорит, сохранила в сложных условиях то изначальное мироощущение «Современника», которое позволило ему много лет назад войти в души людей. Он и теперь в наших душах.

Преклонение вызывает у меня Галина Волчек. С нею еще ярче реализовались Лия Ахеджакова, Авангард Леонтьев, Вениамин Смехов, Валентин Гафт...

Эпоха уходит. Правда остается. Театр держится.

Со стороны я слышу, как мощно звучат и другие театры. Но каждым спектаклем «Современника» (а я их смотрю), при всех новациях стиля (без чего не обойтись) — подтверждается в моей душе то самоощущение, которое держит душу выпрямленной, — история неисправима, но и человек неотступен в надежде ее исправить. Чувствовать это помогает мне мой «Современник».

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции