16.06.2015

Выдвижение Джеба Буша кандидатом в президенты США обозначает наступление самой показательной дуэли в истории США — за кресло «главы свободного мира» будут бороться представители не просто республиканцев и демократов, а двух семей, имевших огромное влияние на американскую политику в последние четверть века.

67-летняя Клинтон и 62-летний Буш формально пока еще борются за то, чтобы их выдвинули собственные партии — демократы и республиканцы. Но, по сути, все уже решено. Если в отношении Клинтон давно ясно, что номинация от ныне занимающей Белый дом партии ей гарантирована, то в случае с Бушем есть некоторая интрига. Формально у республиканцев большой выбор — число выдвинувшихся в президенты приближается к дюжине, и это не простые статисты. Четыре действующих сенатора и столько же (включая самого Джеба) бывших губернаторов (опыт руководства штатом считается очень полезным для кандидатов в президенты) представляют разные течения в партии, включая самое популярное в последние годы, «чайное».

Мать Буша, Барбара, в свое время говорила, что в стране было уже достаточно президентов Бушей — и казалось, что Джеб не пойдет по стопам отца и брата. Американцы помнят судьбу другой, самой знаменитой до Бушей политической семьи — Кеннеди. Из трех братьев-политиков (также наследовавших своим дедам и отцу), только Джон стал президентом. После его убийства средний брат Роберт намеревался возглавить Белый дом в 1968 году — и имел все шансы быть избранным. Но также был убит — в ходе предвыборной кампании. Младший Эдвард долгие годы считался потенциальным кандидатом в президенты, но Демократическая партия так и не выдвинула его. Формально — из-за темного пятна в биографии (мутной истории с автокатастрофой, в которой погибла находившаяся в машине с сенатором девушка). Третий Буш в Белом доме за 25 лет — явный перебор, но времена наступают тяжелые, и американской элите уже не до соблюдения приличий в стиле сказки про «равные возможности».

Буш идет, чтобы остановить Клинтон, чья победа считалась едва ли не предопределенной. За Бушами не просто стоят очень серьезные силы — они сами часть этих сил, реальных правителей Америки. То, что они посчитали нужным лично возглавить страну, не ограничиваясь выдвижением в качестве ширмы «президента из народа», говорит не только о кризисе американской политической системы, но и об осознании ею серьезности вызовов, с которыми столкнулась американская империя в мире.

США давно уже не могут существовать просто как большая и сильная страна со своими национальными интересами. В начале прошлого века они начали примериваться к статусу одной из великих держав, после Первой мировой войны — бороться за роль главной среди стран Запада, а после Второй мировой стали уже не просто лидером, но диктатором и гегемоном всего западного мира. До крушения социалистической системы Штаты были властелином полумира — а с ликвидацией СССР решили, что теперь путь к глобальному господству открыт. Модель «мира по-американски» уже давно не является просто формой существования американского государства. США сами стали инструментом и, по сути, заложником в деле продвижения проекта глобализации: плана мирового господства, осуществляемого англосаксонскими элитами. Единое правительство, единые стандарты — от формы правления до образования, от потребления до культуры — это не пустые мечтания, а вполне конкретный план осуществления власти больших денег, наследственной власти, огромных амбиций, мессианского комплекса и холодных расчетов. Отказаться от его осуществления США, даже если бы и захотели, уже не смогут — игра зашла так далеко, что выйти из нее без огромных потерь для уровня жизни обычного американца и без болезненного удара по самолюбию элит невозможно. Точнее, для этого нужна практически революция — если не на площадях, то хотя бы в сознании американцев. Подобных перспектив не просматривается — а значит, отказ от глобального проекта произойдет только после того, как он начнет сыпаться по всем направлениям и измерениям и элита попытается спасти хотя бы сами Соединенные Штаты.

Среди наших американистов была популярна теория, что России проще иметь дело с республиканцами — мол, они, более прагматичны и менее идеологизированы по сравнению с демократами, меньше уделяют внимания «общечеловеческим ценностям» (например, «правам человека») и прочим инструментам вмешательства во внутренние дела России и вообще не притворяются сторонниками улучшения отношений. С открытым врагом, мол, легче выстраивать отношения — он прагматичен и занимается реальной геополитикой.

В действительности, различия между геополитическими концепциями демократов и республиканцев в последние годы все больше стираются. Республиканские неоконы (творившие политику при Рейгане и двух Бушах) и демократы Керри и Байден не имеют сущностных разногласий по ключевым внешнеполитическим вызовам. Нет спора о целях — дебатируются лишь методы их достижения. Республиканцы будут более агрессивны? Но «миролюбие» Обамы означало лишь передышку в той экспансии, которую проводили Штаты, например, на Ближнем Востоке. После войн в Афганистане и Ираке уже невозможно было дальше наступать — посеянный хаос стал настолько неуправляемым, что расширять его, нападая на Иран, было просто безумием. Паузу взяли бы и республиканцы — потому что в реальности внешняя политика США носит надпартийный характер.

То же и в отношениях с Россией. То, что у Буша были нормальные отношения с Путиным, является не заслугой республиканской администрации, а всего лишь следствием стечения объективных и субъективных причин. С новым хозяином Белого дома у Владимира Путина в принципе не может быть «хороших» или «доверительных» отношений. Только лишь честный разговор противников либо отказ от контактов как таковых. Но для хода конфликта России и США это уже не имеет принципиального значения.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции