Марина ИВАНОВА

18.12.2014

Московский областной музей народных художественных промыслов, открывшийся в селе Федоскино в сентябре, подводит первые итоги работы. О музее, подмосковном туризме и перспективах русской лаковой миниатюры «Культура» побеседовала с директором Сергеем СИДОРОВЫМ.

культура: Ваш музей открылся всего несколько месяцев назад. Стал пользоваться популярностью у туристов?
Сидоров: За первые три месяца побывало 11 000 гостей — это хороший показатель для музея такого уровня. Хотя посетителей могло быть и больше. Но есть одно обстоятельство, которое надо учитывать: наше здание — памятник истории и культуры регионального значения. Мы не можем принимать слишком много народа. Как-то посчитали: максимальная пропускная способность музея в Федоскино — примерно 40 000 посетителей в год. А учитывая, что это памятник, число надо делить пополам, то есть получается 20 000. Но мы рады каждому гостю — у нас экскурсии, музейные занятия, культурно-массовые мероприятия. Используем и выездную форму: читаем лекции, проводим презентации.

культура: Кто сегодня путешествует по Подмосковью?
Сидоров: В основном школьники. У туристических компаний разработаны маршруты по музеям, по промыслам. Например, федоскинская фабрика принимает немало посетителей. Сейчас все предприятия художественных народных промыслов занимаются проведением мастер-классов, экскурсий по производству. Конечно, туристы и в наш музей заходят. К тому же в Федоскино недавно появилась частная галерея — ее открыла Надежда Стрелкина, потомственная художница, занимающаяся лаковой миниатюрой. Ее прадед был владельцем одной из мастерских в Жостово. У нас ведь всегда были тесные связи — федоскинские художники в Жостово работали, жостовские — у нас. Например, Алексей Лёзнов, основатель цветочного жанра в Федоскино, являлся жостовским мастером... В общем, если развить инфраструктуру, наши промысловые центры могут стать очень привлекательными для туристов. А «магнитов» для посетителей достаточно. Возьмите Федоскино и окрестности — это и Пяловское водохранилище, и усадьба «Марфино». В одном только нашем селе — фабрика лаковой миниатюры, музей, училище...

культура: Учатся преимущественно федоскинцы?
Сидоров: Уже нет. Хотя раньше — да, наши были. Это дань традициям — все художники отдавали детей в училище. Сегодня престиж профессии упал. Во-первых, вольные хлеба: не знаешь, когда заработаешь, сколько, заработаешь ли вообще. И нужен ли ты со своей живописью. Раньше человек приходил на фабрику, ему давали задание, и тот выполнял его. Художники нужны были разного уровня. В советское время на предприятии работали 360 живописцев. А сейчас около ста человек — это вместе с административной частью, полировщиками...

культура: Получается, художественные династии прерываются?
Сидоров: Не все. Есть, например, у нас Рогатовы — муж и жена миниатюристы, сын недавно окончил училище, он точно будет художником. У нас в музее одна витрина посвящена современным федоскинским мастерам: и тем, кто на фабрике трудится, и кто в «свободном плавании» — а таких сегодня много. Мы хотим продемонстрировать, какие сейчас интересные работы создаются. А также показать, что лаковые изделия из сугубо утилитарных предметов превратились в настоящие произведения искусства. 

культура: Не будь Федоскино, в России не появились бы и другие центры лаковой миниатюры — Палех, Мстёра, Холуй. Кто сегодня лидирует?
Сидоров: Лидеров как таковых нет. Да и конкурентов тоже — просто одному нравится федоскинский стиль, другому — палехский. Я недавно был на выставке, посвященной 80-летию Холуя. Там проходил и круглый стол — съехались миниатюристы из всех лаковых центров и обсуждали, как выживать в современном мире. Проблемы ведь всюду одинаковые. Тенденции, кстати, тоже: художники все чаще выходят за рамки канонов — если раньше в основном были крестьянские сюжеты, русские сказки, то сегодня изображают и произведения Андерсена, и все что угодно. Да и стилистически могут уйти, например, в японскую миниатюру.

культура: Отход от традиции — это хорошо или плохо?
Сидоров: Я считаю, хорошо. Когда что-то развивается, значит, оно живо. А в том, что русская лаковая миниатюра будет жить, не сомневаюсь. Если художник сформировался в данной эстетике, он до конца дней будет в ней существовать. Ему на смену, может, придет меньше живописцев, но они все равно будут. Потому что это очень интересный жанр. До того как столкнулся с лаковой миниатюрой, я считал ее «галантереей»: какие-то брошки с цветочками... То ли дело монументальная живопись — это да, искусство! А когда начинаешь вникать, выясняется — живешь в стране, о которой ничего не знаешь. И именуешь себя русским, россиянином.

культура: А что сейчас россияне знают о лаковой миниатюре?
Сидоров: Намного больше, чем раньше, это точно. А вот отличить, например, федоскинскую миниатюру от палехской может не каждый. Но это и мне не всегда удается (смеется). Вот случай: был когда-то в музее Калинина в Москве, там хранилась шкатулка с портретом Михаила Ивановича. Начал гадать — что за федоскинский мастер написал? А это, оказывается, Палех... Думаю, границы между федоскинской лаковой миниатюрой, холуйской и так далее будут все больше стираться. И станут появляться предметы «в стиле Палеха» или «в стиле Мстёры». Это не хорошо и не плохо — просто искусство не может стоять на месте. Лаковая миниатюра в том числе.