Сергей Мазаев, группа «Моральный кодекс»: «Радость от самого процесса музицирования — это главное»

Денис БОЧАРОВ

15.10.2021

Сергей Мазаев, группа «Моральный кодекс»: «Радость от самого процесса музицирования — это главное»

19 октября в Московском международном Доме музыки пройдет концерт Сергея Мазаева с эстрадным оркестром. Перед этим событием «Культура» побеседовала с артистом, фронтменом группы «Моральный кодекс» и руководителем других любопытных музыкальных проектов.

— Расскажите о новой программе, которую представите на суд публики на сцене ММДМ.

Под сопровождение полноценного эстрадного оркестра — с духовой и ритм-секцией, а также аккордеона — прозвучит самая разная музыка: от песен советских композиторов до нетленных хитов зарубежной эстрады.

На предстоящем концерте мы планируем также презентовать новый альбом нашей солистки Алены Долбик, который вышел недавно. Это, на мой взгляд, одна из лучших современных вокалисток в нашей стране. Словом, надеемся устроить мероприятие, по окончании которого у зрителей останутся самые теплые впечатления, и из зала они выйдут в прекрасном настроении.

— Каковы были приоритеты при составлении программы?

Репертуар оркестра включает в себя порядка ста двадцати произведений. Поэтому, думаю, конкретный сет-лист мы составлять не будем — напротив, попробуем варьировать программу, в зависимости от настроения в зале. Помимо известных каждому шедевров, как то Besame Mucho, например, предложим и ряд сюрпризов. Конечно же, прозвучат и композиции «Морального кодекса» — для них мы специально сделали богатые аранжировки.

Проектов у меня много: из функционирующих на регулярной основе — четыре. Недавно появился и пятый — меня пригласили поучаствовать в оперном спектакле. Так что сейчас я беру уроки академического вокала.

Речь об опере-буфф «Рабочий и колхозница», написанной Владимиром Николаевым на либретто Михаила Чевеги. Сюжет разворачивается на фоне всемирной выставки в Париже, которая состоялась в 1937 году. Знаменитые скульптурные персонажи Веры Мухиной оживают и идут гулять по французской столице. Влюбляются, в итоге опаздывают вернуться на свой постамент — в результате навечно остаются изваяниями. Такая сказочная, но трогательная сюжетная линия...

— И каково вам в этом новом амплуа оперного вокалиста?

Да знаете, ничего принципиально нового я для себя в этом не нахожу. По сути, это те же самые занятия музыкой. Как, например, люди учатся играть на каком-нибудь инструменте — так и я обогащаю свой инструментарий, только в вокальном плане. Учусь петь, что называется, с нуля. Разумеется, это полезный и увлекательный опыт.

— Как обстоят дела с «Моральным кодексом»? Новую программу не готовите?

Нет, пока такой вопрос на повестке не стоит. У нас все уже давно отрепетировано, поэтому просто время от времени выступаем с обкатанной программой. У меня и без «Кодекса» работы предостаточно.

У упоминавшейся выше Алены Долбик готовится еще один альбом, с оркестром. Помимо этого, записываем диск замечательного итальянского певца Андреа Коста. Любопытный должен получиться проект — в лучших традициях фестиваля в Сан-Ремо. Так что скучать мне некогда.

— Как же вы все успеваете?

Помните бессмертную фразу профессора Преображенского: «Успевает всюду тот, кто никуда не торопится». Я уже в том возрасте, когда волей-неволей научишься распределять свои силы, энергию и возможности по мере необходимости.

Конечно, все могло бы двигаться еще быстрее, если бы у нас был солидный менеджмент и мы располагали более внушительными средствами — глядишь, и пластинки выходили бы чаще (а студийная работа составляет основу моей профессиональной занятости), и выступали бы активнее. Но в целом жаловаться мне не на что.

— Как профессиональный саксофонист, чем бы вы объяснили феноменальную уместность этого инструмента? Ведь он приходится «ко двору» практически во всех жанрах — от джаза до классики и от эстрады до рок-н-ролла...

На мой вкус, он не везде уместен, но то, что саксофон действительно один из самых популярных инструментов, — факт. Когда в начале прошлого века сакс только начинал громогласно заявлять свои права, даже такие мэтры, как Прокофьев, стали понемногу добавлять его в свои партитуры. Причем иногда это было, мне кажется, не к месту. При всей своей безграничной любви к саксофону, все же полагаю, что не везде и не всегда он органично смотрится и воспринимается...

За саксофоном, кстати, традиционно тянется некий псевдоисторический «шлейф»: якобы были времена, когда в Советском Союзе за обладание им, а уж тем более за игру на нем можно было получить реальный срок. Да вранье это все. Другое дело, что в СССР можно было работать только официально — все, что происходило вне рамок государственной юрисдикции, считалось незаконным предпринимательством. Причем абсолютно неважно, шьете вы обувь, выпекаете хлеб или играете на саксофоне.

Вас могли наказать не за саксофон как таковой, а за то, что вы, в обход государства, играете за деньги. Да, были, конечно, случаи, к административной ответственности привлекали, — но, как правило, это было связано не с самим фактом игры, а с незаконным устройством концертов и продажей билетов «из-под полы». Так что нас не гнобили, нет — просто ничего не было позволено. Для того чтобы устроить концерт, необходимо было быть прикрепленным к определенной госструктуре — например, к филармонии или Москонцерту.

Но в этом было и рациональное зерно. Поэтому пусть «олдовые» рок-н-ролльщики попусту не сетуют: им не разрешали, их не пускали... В тех условиях, которые были в СССР, никто из этих самодеятельных музыкантов, с довольно-таки посредственным уровнем владения инструментами, не прошел бы ни один худсовет. И никакие политические убеждения, протестные настроения здесь совершенно ни при чем — просто мастерство игры в подавляющем большинстве случаев хромало. Для того чтобы работать профессиональным музыкантом, надо было как минимум окончить музыкальное училище.

— В начале нашей беседы вы упомянули про «нержавеющий» стандарт Besame Mucho. Как вам кажется, сегодня, в век, как бы я его назвал, скудости мелодизма, возможно ли появление новых вечных тем — как My Way, Strangers In The Night, Cheek To Cheek, Putting On The Ritz, Yesterday?

Не думаю, что все выглядит так уж пессимистично. Конечно, произведений такого уровня мы вряд ли дождемся, но хороших мелодий вокруг, я уверен, хватает. Другое дело, что новая музыка, как мне кажется, проходит мимо нас. Просто в силу возраста: у нас с годами сформировались определенные музыкальные приоритеты, предпочтения, и многого мы просто не видим и не слышим. Так что и углубляться в эту тему, пожалуй, бессмысленно.

Мы можем рассуждать лишь о том, в чем разбираемся, а в молодежной музыкальной субкультуре лично я мало что понимаю. Да и не нужна она мне. Что же касается новых условных Happy Birthday To You или Jingle Bells... Ну нет их, и ладно — нам что, старых мало? (Улыбается.)

— Музыка — весьма сложная стезя. Каковы побудительные мотивы у современного ребенка или тинейджера, решившего посвятить музыке жизнь? Ведь шансов на то, что ему выпадет счастливый билет, не так уж много...

Об этом неплохо бы у этих самых молодых людей и спросить. Я-то сам педагогической деятельностью не занимаюсь, поскольку считаю, что это совсем другая, особенная профессия. Брать на себя ответственность за чью-то исковерканную судьбу я, признаться, не готов.

Но могу сказать следующее. Когда я начинал заниматься саксофоном, то ждал от игры прежде всего удовольствия. Радость от самого процесса музицирования — это самое главное. А также желание постоянно совершенствоваться, стремиться играть как можно лучше. Не нужно думать о конечном результате, о том, что тебе принесет музыка в материальном выражении. Лучше думать о том, насколько хорошо ты звучишь.

А если хочешь стать миллиардером, тогда иди в институт им. Губкина или, скажем, в МИСИС. В музыкальной отрасли никогда не заработаешь столько, сколько в промышленности...

— А что вы скажете про умение слушать музыку?

Весьма уместный вопрос, кстати. Музыке ведь надо учиться глубинно и всеобъемлюще. Помните булгаковского героя, который говорил: «Есть нужно уметь, а представьте себе — большинство людей вовсе есть не умеют». То же и с музыкой: ее ведь, если разобраться, мало кто умеет слушать.

А между тем в современном музыкальном образовании есть отдельная дисциплина, которая так и называется: слушание музыки. И это неспроста, ведь слушать и понимать музыку — в особенности классическую, симфоническую — задача не из легких.  

Фотографии: Кирилл Зыков и Сергей Ведяшкин / АГН «Москва».