Певица Ирина Богушевская: «Если вы хотите, чтобы вдохновение прилетало, необходимо регулярно расчищать «взлетную полосу»

Денис БОЧАРОВ

29.07.2021

Певица Ирина Богушевская: «Если вы хотите, чтобы вдохновение прилетало, необходимо регулярно расчищать «взлетную полосу»

30 июля на сцене Зеленого театра ВДНХ состоится долгожданный концерт Ирины Богушевской. Корреспондент «Культуры» пообщался с одной из самых загадочных, обаятельных и харизматичных российских артисток.

— Ваш предстоящий концерт заявлен как «большая полнозвучная программа для полного состава». Звучит интригующе…

Во время пандемии, когда действовали ограничения, мы периодически играли камерные концерты с акустическим звучанием, нежным и прозрачным. Когда же речь идет о крупной открытой площадке а именно она и предполагается 30 июля, то понятно, что там нужны совершенно другие краски.

Поэтому мы готовим довольно бодрую программу, в которой будет и лирика, и танцевальные номера, и это будет именно полный звук: барабанная установка, электрические инструменты. Смешаем летний такой коктейль из крепких, проверенных временем вещей и новых песен, написанных во время пандемии и отражающих эту странную реальность.

Конечно, нам очень любопытно, как аудитория отреагирует на свежий материал, однако оставлять ее без знакомых, полюбившихся песен было бы несправедливо. Меня уже в соцсетях спрашивают, будет ли исполнена та или иная песня. Надеюсь, слушатели не будут разочарованы.

— Время для концертов и в целом развлекательных мероприятий сейчас не самое благоприятное. Наверняка были какие-то организационные сложности?

Конечно, и для начала я хотела бы сказать огромное спасибо нашим организаторам за то, что они не испугались, рискнули и концерт не отменили. Дело в том, что когда только стартовали продажи билетов, в Москве было объявлено о новых ограничениях. Сначала до тысячи, потом до пятисот человек.

И, знаете, если бы я была на месте устроителей действа, то изрядно бы понервничала. И не исключаю, что в сложившихся обстоятельствах концерт бы отменила. Я знаю, что это такое: заранее оплатить аренду, сделать рекламу. Организация концертов это всегда немножко русская рулетка, а сейчас особенно.

Нет четкой уверенности не только в том, что будет на следующей неделе, но даже в завтрашнем дне. Но мы очень надеемся, что ситуация постепенно выправится: недавно отменили QR-коды, возможно, в ближайшем будущем еще какие-то приятные изменения произойдут.

— Вас сложно причислить и к тем, кто зарабатывает продажами альбомов, и к тем, кто зависит от гастролей. Ваши выступления носят оттенок своего рода элитарности, являясь разовыми яркими праздниками для поклонников. В условиях пандемии артистам с ярко выраженной индивидуальностью, наверное, как никому, непросто приходится…

Вы правы. На первых порах, особенно в начале прошлого года, когда вся огромная индустрия находилась в состоянии клинической смерти, было особенно тяжело. Альбомами сейчас уже никто не зарабатывает ну, возможно, за исключением тех молодых музыкантов, которые сделали ставку на стриминги. И потерять живые концерты на неопределенное время было очень страшно, тем более что моя аудитория очень ценит живое общение.

Этой весной ситуация вроде бы только начала налаживаться, как снова началась турбулентность. Например, у нас подвисла запланированная еще на начало июня поездка в Израиль, поскольку Россия там объявлена красной зоной.

Знаете, у Глинки есть замечательный романс «Жаворонок», который начинается так: «Между небом и землей песня раздается». Так вот мое общее состояние, равно как и моего коллектива, с которым, кстати, сотрудничаю уже порядка 15 лет, примерно так и можно описать: между небом и землей. Нет определенности как, впрочем, у большинства артистов.

Но, вы знаете, я далека от того, чтобы жаловаться. Напротив, постаралась извлечь из этого вынужденного простоя выгоду, вернувшись к исследованию темы вдохновения, которая меня всегда очень занимала. Попутно получила дополнительное психологическое образование. Начала приводить в порядок черновики своей книги. Так что можно сказать, что свалившееся на меня свободное время потратила с толком.

— Кстати, о вдохновении. Верите ли вы в то, что такая вещь существует в природе, или это не более чем восторженные романтические бредни, а успех достигается только упорным трудом?

Я всю жизнь совершенно искренне говорила, что я всего лишь проводник тех голосов, которые время от времени возникают в моей голове. То есть я будто получаю некоторые «имейлы», назовем их условно так, с заархивированными вложенными файлами со строчками, гармониями, мелодиями, яркими образами.

И дальше от меня зависит только то, насколько удачно получится эти файлы распаковать, насколько точно сумею выразить суть полученного «письма». Однако здесь есть подвох. Если ты исходишь из того, что от тебя ничего не зависит и тебе просто нужно поддерживать этот самый канал связи в чистоте и быть готовым к тому, что тебя посетит вдохновение, однажды оно может и не прийти.

А для человека, идентифицирующего себя как пишущего автора, это катастрофа. Если вся твоя жизнь выстроена вокруг творчества, отсутствие «имейлов» страшный тупик. В котором я, кстати, оказалась в 2019 году, после чего задумалась: возможно, моя теория не совсем верна и существуют какие-то другие подходы к этой теме?

В целом же я не сторонница дилемм то есть либо вдохновение, либо кропотливый труд. Я верю в то, что существуют и трилеммы, и даже тетралеммы а истина, как всегда, находится где-то посередине. Говоря предельно просто, вдохновение приходит к тем, кто делает что-то для того, чтобы оно пришло.

Мне вспоминается одна история, которую однажды прочитала. Не помню имени этого человека, но история была довольно громкая. Так вот, человек на протяжении 12 лет каждый день расчищал взлетную полосу заброшенного аэропорта. И однажды туда совершил аварийную посадку самолет.

Получилось так, что этот человек, помимо того, что спас пару сотен человеческих душ, еще и невольно дал нам, творческим людям, грандиозную метафору. Суть которой в том, что необходимо регулярно расчищать взлетную полосу, чтобы на нее порой прилетало вдохновение. Теперь я в этом абсолютно убеждена.

— Вы окончили с красным дипломом философский факультет МГУ. Однако, судя по официальной информации, ни дня по специальности не работали. Почему, если не секрет?

Вы знаете, я действительно горжусь своим образованием, поскольку в этот диплом было вложено много труда. И если бы я хотела сделать академическую карьеру, думаю, у меня бы все сложилось успешно. Но тут, видимо, свою роль сыграла судьба.

Еще на втором курсе я попала в Театр МГУ а он тогда был совершенно фантастическим. Там играли такие люди, как Алексей Кортнев, Валдис Пельш, немного позднее пришел Максим Галкин и другие замечательные личности. Рядом с нами в ДК МГУ была студия «Поэзия», где читали свои стихи Гандлевский, Пригов, Рубинштейн, Иртеньев, Друк.

Словом, я попала в потрясающий «плавильный котел», и эта жизнь настолько увлекла меня, что я поняла: академическая карьера не выдерживает сравнения с теми удивительными эмоциями, которые я получала в театральном кругу. Пришло четкое понимание того, в чем состояло мое призвание, того, что делало меня счастливой. А человеку свойственно стремиться туда, где он счастлив.

Но, повторюсь, ни секунды не жалею о том, что у меня есть хорошее университетское образование. Оно, в частности, очень пригодилось во время все той же пандемии, когда благодаря образовавшейся временной лакуне я вернулась к своим академическим штудиям. Начала читать труды по психологии и нейрофизиологии творчества здесь за последние годы благодаря появлению томографов произошел настоящий прорыв, и все это не просто безумно интересно, но и жизненно важно для меня.

— К вашему творчеству какие только термины не применяют от театрализованного джаза до кабаре-рока. Встречается даже определение «авторская поэзия». Поясните, пожалуйста, что это значит. Разве поэзия, равно как и песня, может быть какой-то иной ведь за каждым произведением стоит конкретный автор?

Абсолютно верное наблюдение. Действительно, если разобраться, любая поэзия от Бориса Пастернака до Веры Полозковой никакой другой, кроме как авторской, быть не может. Просто, говоря об авторской песне, мы имеем дело с устоявшимся жанром, который появился в 1960-е годы.

У него есть определенные каноны, хотя в последнее время их границы несколько размыты: сегодня под авторской песней подразумевают не совсем то, что было принято во времена Юрия Визбора. Да, сейчас четкое определение этому направлению дать сложно, но мы все равно интуитивно чувствуем, что является авторской песней, а что нет.

Я всегда говорила, что музыка это не биологический музей, не плиты, которые следуют друг за другом во времени и пространстве и лежат мертвым грузом. Нет, это совершенно живая штука, некий океан, который постоянно пополняется новыми мелодиями, звуками, интонациями.

— Как вы относитесь к демонстрируемым по телевидению в прайм-тайм музыкальным шоу вроде «Трех аккордов»?

Ой, вы знаете, это очень болезненный вопрос. Когда появился всеми нами любимый фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!», песни из него пела вся страна. А ведь они нанизаны на очень сложную, многослойную поэзию Марины Цветаевой, Беллы Ахмадулиной, Евгения Евтушенко. Но массовый слушатель в то время был другой, более требовательный, что ли.

А потом в один прекрасный момент нашими средствами массовой информации был взят курс на примитивизацию общественного вкуса, причем вполне осознанно, на мой взгляд. И в итоге сложилась ситуация, когда красивые, но невероятно сложные композиции, например, из мюзикла Cats, доступны для понимания куда меньшего количества людей, чем те самые пресловутые три аккорда.

— Вы упомянули, что состав вашего коллектива практически не менялся на протяжении 15 лет. По нашим временам довольно внушительный срок. Наверное, это говорит о вас как о весьма чутком и не авторитарном руководителе…

Скорее, как об открытом. По крайней мере, стараюсь быть таковой. Когда я приношу на репетицию новую песню, музыканты могут мне сказать что-то в духе «Ну вот, опять ты какую-то тупую последовательность аккордов сочинила, давай сделаем поинтереснее», и я к ним прислушиваюсь. В отличие от них, я не заканчивала консерваторий, не могу решать сложные задачки по гармонии и пишу довольно простые и ясные мелодии.

Хотя иногда и упираюсь, отстаиваю свой вариант: «Нет, если мы здесь исправим, это будет уже не моя интонация».

В целом же у нас в коллективе приветствуется совместное творчество, и многие концертные аранжировки плод коллективного разума. Мне это очень нравится, да и музыкантам, мне кажется, интереснее играть композиции, в которых есть собственные авторские находки.

— В заключение традиционный вопрос про ближайшие творческие планы.

Их, конечно же, немало, другое дело, что заниматься их выстраиванием в наше непростое время труд неблагодарный. Мы, например, довольно давно уже не записывались, и на предстоящем концерте прозвучит примерно 75 процентов песен, которые до сих пор не изданы. Так что поход в студию одна из приоритетных задач на сегодняшний день. Тем более что эти вещи мы играем много лет, они давно уже отточены просто ждут своего часа.

Также планирую выпустить книгу, посвященную теме вдохновения в сонграйтинге. Тому, о чем мы с вами, собственно, говорили. Правда, сначала ее надо написать (улыбается). У меня уже третий драфт синопсиса, поскольку текст постоянно меняется, дополняясь новыми деталями и штрихами.

Фото: АГН «Москва».