Елена ФЕДОРЕНКО

20.03.2019

26 марта в Доме музыки откроется III  Московский Международный конкурс пианистов Владимира Крайнева. О состязании, чей девиз — «Услышать будущее», в музыкальном мире знают все. Конкурс проводится с периодичностью раз в два года, в нем участвуют юные пианисты из многих стран, возраст соискателей — от 8 до 19 лет.

Цель устроителей — открывать таланты и поддерживать начинающих исполнителей. Церемония награждения и гала-концерт лауреатов состоятся в Светлановском зале ММДМ 1 апреля — в день 75-летия со дня рождения Владимира Крайнева. «Культура» встретилась со знаменитым тренером Татьяной Тарасовой, вдовой пианиста, и поговорила с ней о музыке, о семье, о спорте.

культура: Как возникла идея смотра, известного сегодня во всем мире?
Тарасова: Первый конкурс прошел в 1992 году в Харькове, городе детства Владимира Крайнева. Он провел там десять прекрасных конкурсов, но потом все оказалось под угрозой, и не последнюю роль в этом сыграли события на Украине. Спустя несколько лет, уже после ухода Владимира Всеволодовича из жизни, Владимир Спиваков и представители Благотворительного фонда помощи юным пианистам обратились к руководству Москвы с просьбой возродить начинание. Правительство и департамент культуры столицы приняли положительное решение, и в 2015-м конкурс получил новую прописку. Его художественным руководителем стал Александр Романовский, отмеченный высшей наградой — Гран-при — в Харькове.

культура: В этом году подано рекордное количество заявок от юных музыкантов из более чем 30 стран. Как объясните такой интерес?
Тарасова: Профессионалы знают, что этот конкурс — честный, критерий оценки один — талант, участников окружает теплая атмосфера, многие находят здесь друзей на всю жизнь. Дети становятся взрослыми, разлетаются по разным уголкам мира, но всегда поддерживают друг друга. Крайнев учил ребят из многих стран, они его не забывают, рассказывают о нем уже своим ученикам. Особенность смотра заключается в том, что предварительные прослушивания проходят в формате очных встреч. Сначала, конечно, присылаются видеозаписи, а потом к потенциальным соискателям выезжают авторитетные музыканты, члены жюри и лауреаты предыдущих соревнований. Нынешняя «экзаменовка» проходила не только в Москве и Петербурге, но и в Лондоне, Имоле, Токио, Шанхае, Сеуле и Пхеньяне. Уровень конкурсантов высок, ведь отборочные туры дают возможность выбрать лучших из лучших.

культура: Вы сами приходите на прослушивания и концерты?
Тарасова: На прослушивания, конечно, нет — я же не профессионал и не могу вторгаться в столь тонкое элитарное искусство. Как зритель в Дом музыки на концерты, конечно, прихожу. На заключительном гала лауреатов победители играют вместе с Национальным филармоническим оркестром России под управлением Владимира Спивакова. Он человек широкий, любит детей, умеет им помогать, отмечает каждого ребенка. Знаете, в 90-е, когда это движение только зарождалось, все друзья Крайнева, как говорится, скидывались на проведение конкурса. На эти деньги, поступавшие в Фонд, покупались инструменты, оттуда же — призы и премии участникам и педагогам. Победители разлетелись по свету — Игорь Четуев, Саша Романовский, Лена Бобровских, Александр Мутузкин, многие преподают в России, Катя Сканави играет по всему миру.

культура: За каждым известным человеком — собственный шлейф легенд. В Крайневе всех поражало сочетание сосредоточенного профессионализма и открытой радости жизни. Он действительно был душой и затейником в любой компании, знал множество анекдотов, ценил веселье и шутки?
Тарасова: Мы прожили вместе большую жизнь в 33 года, занимался Вова серьезно и подолгу — в доме постоянно звучала музыка. Если я была рядом, то всегда его слушала. Ездила с ним на гастроли и на все основные выступления. Видела, какой ошеломляющий успех сопровождал крайневские концерты, как вскакивали люди и заходилась в овациях публика Мюзикферайна, Карнеги-холла, Токийского международного форума. Его обожали в России. Залы всегда переполнены — никакой специальной рекламы не требовалось. Он играл чувственно, глубоко, разнообразно — так, что открывался необозримый космос.

Любил жизнь и людей, был человеком очень легким. Конечно, большой талант, глубокий музыкант, но к профессии он относился легко. На все смотрел с юмором, рифмовал слова; как из воздуха, в нем рождались шутки. Его энциклопедические знания потрясали собеседников, не надо было открывать справочников и книг, чтобы получить ответ на любой вопрос, — стоило просто спросить Вову. Он читал одновременно несколько книг, и страницы отпечатывались в его фотографической памяти от и до, навсегда. Выдающийся человек.

культура: Легким оказалось не только его отношение к окружающему, но и перо, которым написаны его воспоминания. Простые и нежные строки в ней — о вашей любви.
Тарасова: Да, он меня любил и очень вдохновлял — я была за ним как за каменной стеной. Только с потерей это понимаешь. Вова был уверен, что все, к чему я прикоснусь, у меня получится. Я-то всегда нервничала перед постановкой серьезных программ, претендующих на победы в Олимпийских играх и международных чемпионатах. Он так мной восхищался, так верил в мои способности, что у меня возникало ощущение — да, действительно все смогу. Как Юрка Рост (журналист, друг семьи. — «Культура») говорит: «Он хвастался тобой».

культура: Когда жили на две страны, Вы — в Америке, муж — в Германии, скучали сильно?
Тарасова: Страны — три, еще Россия, куда часто возвращались. Мы не скучали, а занимались делом: в Америке я тренировала учеников, в Ганновере Вова создал такую мини-ЦМШ (Центральная музыкальная школа при Московской консерватории им. П.И. Чайковского. — «Культура») и консерваторию. Мы приезжали друг к другу, виделись часто, вместе проводили отпуск. Муж не был один, рядом была его мама, она пережила сына почти на пять лет. Уникальная женщина, редкий человек — прошла всю войну врачом-хирургом, оперировала на передовой. Безумно ей благодарна за то, что многому у нее научилась. Она одна вырастила сына, помогала ему во всем, и он до седин поражал своим отношением к матери. Вернется домой — мама лежит, плохо себя чувствует. Он спрашивает ее, можно ли взять что-то из холодильника. Я удивлялась: «Зачем нужен такой вопрос? Все делается для тебя». Он отвечал: «Иначе не могу — может, она на вечер или на завтра приготовила?» Володя и Иля Моисеевна полюбили моих родителей и сестру Галю. Вообще у нас была очень крепкая и дружная семья, в Москве мы все жили рядом. Теперь я осталась одна — все близкие ушли.

культура: Крайнев всегда поддерживал начинающих музыкантов, опекал их. Зачем ему, пианисту с мировым именем и славой, были нужны лишние хлопоты?
Тарасова: Педагогика — еще одно его призвание. Он с ранних лет мечтал помогать талантливым детям, как делали его выдающиеся учителя Генрих и Станислав Нейгаузы, Анаида Степановна Сумбатян. Знаете, сейчас в школе искусств Ганновера закрыли высшую профессорскую ставку, потому что никто не может так преподавать, как Крайнев. Его класс вместо 15 человек составляли более 30 юных пианистов со всего мира. Видя талант, он не мог отказать, занятия с учениками были для него наслаждением. Пять мальчиков несколько лет жили в Ганновере у нас в семье. Такой настоящий профессорский дом — много народа, все окружены заботой, любовью, к столу выходило не менее восьми человек. Вела хозяйство и ухаживала за всеми Иля Моисеевна, и даже забывалось, сколько ей лет, а было уже к восьмидесяти. И я помогала, крутилась на кухне, когда приезжала.

культура: Да и в Америке Вы своих спортсменов не только учили, но кормили и одевали — они об этом часто рассказывают.
Тарасова: Да, тут семейное. У меня тоже во всех комнатах жили ребята, и к ужину собирался десяток человек. С 7 утра до 17 — тренировки, а уже потом шли ко мне, я всех кормила.

культура: Есть что-то от булгаковского стиля в описании Крайневым вашей женитьбы, новость для многих стала «громом среди ясного неба». Правда ли, что вашу любовь предсказала гадалка?
Тарасова: У нас с Мариной Нееловой и Леной Матвеевой болела общая подруга, и мы поехали к гадалке спросить, как ей помочь. Она посоветовала, а потом начала предсказывать нам. Я попросила мне ни о чем не говорить — наверное, потому что сама хотела разрешать свои проблемы. Как говорится, «на Бога надейся, а сам не плошай». Но старушка все равно поведала, что скоро я познакомлюсь с человеком, который «вроде артист, но не артист», полюблю его, и посоветовала не раздумывая пойти за него замуж. Так и сказала: «Будешь счастлива с ним всю жизнь и не смотри, что он маленького роста».

В тот же день я встретила Вову у нашей общей подруги Жени Фрадкиной. Он предложил подвести меня до катка «Кристалл». Когда проезжали через Большой Каменный мост, в небе над Кремлем образовались две радуги. Я это очень хорошо помню. Через девять дней поженились.

В день 25-летия нашей совместной жизни мы были на разных континентах. Я в Америке повела своего мальчика к врачу, который принимал на улице Радужная. Ждала на скамеечке, пока ему делали процедуры, подняла голову, а на небе две радуги. Схватила мобильник и позвонила: «Вова, сижу на лавочке, на Радужной улице и вижу две радуги...»

культура: В ваших профессиях есть общее. Ведь в основе и музыкальных конкурсов, и спортивных чемпионатов — соревновательная система. Можно ли вас с Крайневым назвать коллегами?
Тарасова: Конечно, занимались педагогической деятельностью — она увлекательна и очень разнообразна. Мы учились друг у друга. У Крайнева — огромный опыт, более 130 его учеников — лауреаты. И сейчас я дружу со всеми детьми, как мы называем воспитанников. Без молодых сложно жить, очень хочется помочь им встать на ноги, привести к победе. Нам повезло, что наше призвание совпало с профессией. Мой папа, который обожал Вовку — он именно так его называл, — говорил: «Мы — счастливые люди, нам и отдыхать не нужно, потому что от того, что любят, не отдыхают. Многие ведь занимаются не тем, чем хотят».

культура: Крайнев играл каждое произведение так, словно «рассказывал» историю, и Ваши программы воспринимаются как мини-спектакли. Для Вас имеют значение базовые театральные понятия — такие, как «создание атмосферы», «взять зал», «войти в образ», «самочувствие в роли»?
Тарасова: Это для меня самое важное. Отталкиваюсь от музыки, в ней — все есть: сюжет и драматургия, любовь и ненависть, радость и печаль, жизнь и смерть. Каждый раз я ставила, конечно, спектакли, как мне казалось, и другие люди так, к счастью, их воспринимали. А Вова играл не только ноты, он сам говорил о своем стремлении исполнять то, что написал автор, и для этого надо понять, в каком он был состоянии, о чем думал, какими мыслями делился, что хотел сказать.

культура: Вопрос про любимых учеников воспримете как бестактность?
Тарасова: Почему? Отвечу, что у меня все любимые. Они все — талантливы, а талант я обожаю.

культура: А есть программы, которые вспоминаете с особой гордостью?
Тарасова: Есть и, к счастью, много. Вспоминаю их не только я, но и весь «фигурно-катательный» мир.

культура: Ваш отец Анатолий Тарасов — великий тренер, воспитывал хоккеистов, настоящих мужчин. К вам с сестрой он относился как к своим мальчишкам-спортсменам?
Тарасова: Ко мне — да. Гале же никто не мешал книжки читать. Папа сразу почувствовал, что у нас разные предназначения и разные интересы. Он рано увидел во мне двигательные способности и старался их развивать. Учил терпению, выносливости, преодолению. Я легко бегала и прыгала, а Галя же постигала русский язык и литературу, 38 лет она проработала в школе учителем.

культура: Как возник в Вашей судьбе ледовый театр?
Тарасова: Его придумал Вова. Он хотел, чтобы я немного завязала с тем, чем занималась. Ему казалось, что без бесконечных тренировок свободного времени станет больше, а получилось наоборот. Он ледовым театром очень гордился, написал мне план работы на десятилетие, придумал 12 спектаклей и даже обозначил, в каком порядке их ставить. Он как бы зарядил меня на успех.

культура: Все выполнили?
Тарасова: Да, все выполнила в той последовательности, какую он наметил.

культура: Почему сейчас возникла столь жесткая конкуренция в женском катании... Звезды сошлись?
Тарасова: Во-первых, у нас выросла олимпийская чемпионка Аделина Сотникова, с которой работала Елена Водорезова. Во-вторых, многое определило появление выдающегося тренера Этери Тутберидзе и ее коллег. Появилась одна — подтянулись другие. Тутберидзе просто свела с ума весь мир своими девочками и своим пониманием фигурного катания — очень правильным, тут я, что называется, снимаю шляпу. Она со своей тренерской командой работает 24 часа в сутки, опережая время, открывая перед нами небо. Девочки 12–13 лет делают то же самое, что и взрослые мужчины. Тот же курс и в музыке — послушайте, как виртуозно на конкурсе Владимира Крайнева играют подростки.

Фото на анонсе: krainevcompetition.com