Рашид Калимуллин: «Надо восстановить славу и доброе имя Союза композиторов»

Павел ЛЕВАДНЫЙ

10.05.2017

11 мая в Москве пройдет внеочередной съезд Союза композиторов России. Накануне председатель Союза Рашид Калимуллин ответил на вопросы «Культуры».

культура: Когда Вы поняли, что хотите стать композитором, а не исполнителем?
Калимуллин: Помню, как я в первый раз увидел пианино в детском садике. Подошел, нажал на клавиши — и вдруг услышал волшебные звуки. Тогда мне эти обертоны показались сказочными. У нас был хороший педагог, от его занятий у меня в памяти на всю жизнь остался марш из оперы «Аида» Верди. Музыкальную школу окончил как кларнетист, а училище — как баянист. В училище играл на разных инструментах в народном оркестре, а в армии, где служил также в оркестре, освоил гобой, саксофон, ударные. Появился интерес к импровизации. Хотя тогда я еще не подозревал, что буду сочинять музыку. После армии вернулся в училище. Однажды, на уроке сольфеджио, педагог дала нам задание написать мелодию с аккомпанементом. На следующем занятии из всей группы она выделила меня и предложила заняться сочинением музыки. Поначалу боялся, что может не получиться, но довольно быстро втянулся и сейчас не представляю без этого свою жизнь, даже ощущаю дискомфорт, если не пишу какое-то время.

После музыкального училища была консерватория, затем аспирантура. А после победы на международном конкурсе имени Вебера в 1987 году в Германии и затем в Австрии в 1994-м на конкурсе «Вена-Модерн-Мастер» стажировался в Голландии и Германии, стал ездить на различные международные фестивали, где исполнялась моя музыка. Это все способствовало профессиональному росту. В то время я писал много камерной музыки для известных солистов и ансамблей. Среди них «Краусс-квартет» из Германии и ансамбль «Музыка Вива», квартет Ардитти (Великобритания), ансамбли «Сигнус» (США) и «Вокс» (Швеция).

Мне всегда было интересно все новое. Профессия композитора в этом плане похожа на взросление человека: первая стадия — любопытство, подражание, вторая — переход в профессионалы, поиск своего почерка. Но чтобы найти его, надо вначале поработать в разных техниках и жанрах. У меня был довольно длительный период, когда я писал только камерную музыку. Но в какой-то момент почувствовал, что этот период пройден и что надо двигаться дальше. На сегодняшний день у меня семь симфоний, 14 концертов, опера и балет. Многие из этих сочинений исполняются в европейских столицах, странах Азии, в США и по всей России.

Музыкальный мир не должен быть замкнутым. Только творческое общение, только контакты дают нам шанс развиваться. Не зря Иоганн Себастьян Бах в свое время пешком преодолевал многие километры, чтобы послушать орган. В советское время возможность такого общения и контактов давал Союз композиторов.

культура: Вы приняли руководство Союзом в период, когда его раздирали внутренние противоречия и была реальная угроза того, что композиторы потеряют контроль над своим объединением. Расскажите подробнее о той ситуации.
Калимуллин: Когда не стало Советского Союза и наступил хаос 90-х годов, уже было не до творческих организаций. Без господдержки разрушилась система, выстроенная годами, — сильная и логичная. Союз композиторов России являлся правопреемником Союза композиторов СССР, у которого были как площади в Москве, так и предприятия по стране, дома творчества, даже собственное многоструктурное хозяйство в Иваново с сельскохозяйственными землями, фермами и фабриками.

Когда умер руководитель Союза Владислав Казенин, встал вопрос, кто возглавит наше объединение. Около двух лет мы жили без председателя. Фактически организацией руководил заместитель по финансово-хозяйственной деятельности. Сразу прекратились наши крупные мероприятия, фестивали, концерты. Стало ясно, пора решать, как жить дальше. Мы отбили попытки захватить власть нечестным путем. Затем представители наиболее сильных региональных композиторских организаций предложили мою кандидатуру. К тому времени я был заместителем Союза композиторов России и руководителем организации в Татарстане. Понимал, что в Союзе накопилось множество проблем, но когда меня избрали, то понял, что в реальности трудностей гораздо больше. Первым делом решил восстановить нашу творческую работу и развернуть финансовые потоки на благо организации.

В прошлом году в четырех городах — Ярославле, Казани, Краснодаре и Москве — мы провели фестиваль молодых композиторов, который не устраивался ровно 30 лет. Мы хотим охватить этим движением всю Россию, чтобы у молодых творцов был стимул для написания крупных произведений. Нам необходимо возродить фестиваль «Панорама музыки России», а также возобновить работу проекта «Музыка России — детям».

Раньше молодые композиторы были под пристальным вниманием. В домах творчества для них проводились семинары, туда приглашался профессор, который помогал им, советовал, наблюдал за тем, как они пишут музыку. Всем авторам оплачивалась дорога, проживание, питание. Они получали творческую помощь, а после занятий с педагогом был небольшой экзамен, и если музыка нравилась, то даже платили гонорар. То есть был большой стимул для развития и творчества. Благодаря заботе государства у нас появились великие имена.

К сожалению, сейчас это все утрачено. Союз композиторов уже не строит дома, как это было раньше (вспомните знаменитые дома в Брюсовом переулке и на улице Чаянова, в которых жили и Д. Шостакович, и А. Хачатурян, и М. Ростропович с Г. Вишневской, и многие другие великие люди), не заказывает музыку композиторам, не имеет былых материальных ресурсов.

Когда я встал во главе Союза, мои полномочия были существенно урезаны менеджментом, сосредоточившим в своих руках все финансы Союза. Приходилось самому искать средства, чтобы собирать Совет и реализовывать наши творческие проекты. А потом внезапно всплыли невероятные долги. Дошло до того, что наш банковский счет оказался заблокирован. Положение стало критическим.

культура: Как случилось, что Российский музыкальный союз фактически спас Союз композиторов от банкротства?
Калимуллин: Я в таких случаях говорю: «Звезды сошлись». Мы встретились с руководством Российского музыкального союза в Харбине, куда нас пригласили на фестиваль. Понимая, что РМС — это сильная и активно работающая организация, реализующая масштабные творческие проекты и располагающая финансовыми ресурсами, я решил обратиться к ней за помощью. Поступило предложение коллективно вступить в Российский музыкальный союз. Естественно, на секретариате мы это обсудили и пришли к мнению, что нам действительно надо быть вместе. У нас еще сохранилось хорошее издательство «Композитор», у нас есть популярный журнал «Музыкальная жизнь» и, пожалуй, самый известный в профессиональной среде журнал «Музыкальная академия».

Надо сказать, что поначалу нам было непросто — годы безвременья в Союзе композиторов многих заставили смотреть на нас искоса. И здесь свое слово сказал Алексей Рыбников — член совета РМС, вице-президент Авторского Совета Общероссийской общественной организации «Российское авторское общество». Выступая в марте этого года на конференции РМС, он заявил, что мы не имеем права дать погибнуть легендарному Союзу композиторов. В итоге РМС взялся оказывать финансовую поддержку Союзу, по сути, закрыв наши самые «горящие» долги перед бюджетом и коммунальными службами.

Понимая, что продолжать вести дела «по старинке» больше нельзя, на секретариате Союза приняли решение провести всесторонний аудит, отстранив так называемый неуспешный менеджмент, назначив новых людей — профессионалов в своем деле, чтобы вместе выйти из кризиса. Нам надо восстановить славу и доброе имя Союза композиторов. Это ведь великая организация. И проекты, которые мы вскоре начнем реализовывать, будут способствовать укреплению имиджа не только Союза, но и всей страны, потому что осуществлять мы их будем как в России, так и за рубежом. В условиях санкций именно культура является ключевым фактором, создающим положительный образ нашей страны. Вспомните легендарные Дягилевские сезоны, вспомните, что музыка наших композиторов — Чайковского, Рахманинова, Прокофьева, Шостаковича, Губайдулиной, многих других — исполняется ежедневно по всему миру. И люди знают, чья это культура. Все известные и любимые советские песни, которые играли колоссальную роль в формировании гражданина — патриота своей страны, были созданы нашим Союзом. Я надеюсь, что правительство России будет поддерживать нас в нашем стремлении укреплять престиж страны посредством организации крупных концертов и фестивалей. Это нужно не только СКР, это нужно России.

культура: Многие члены СКР высказывают опасения: не приведет ли вхождение СКР в состав РМС к утрате самостоятельности?
Калимуллин: Разумеется, такого не произойдет. Союз композиторов будет реализовывать свои проекты как самостоятельно, так и совместно с РМС, с Министерством культуры России, с властями регионов. Мы должны сотрудничать со всеми творческими сферами, должны интегрироваться в музыкальное пространство нашей страны и всего мира. Кроме того, надо понимать, что Союз композиторов России — это организация с великой историей, а Российский музыкальный союз достаточно молодой, хотя и весьма успешный. Уверен, наше сотрудничество будет взаимным, тем более, что наши цели и задачи действительно общие.

культура: В чем Вы видите преимущество той системы управления Союзом, которая будет рассмотрена на съезде?
Калимуллин: Система, которая есть у нас сейчас, во всех смыслах устарела, она сохранилась с 90-х годов и была чрезвычайно закрытой. Однако прежде чем вносить какие-то изменения, необходимо точно знать, как это будет функционировать, и ясно представлять себе, что из этого получится. То, что мы предложим на съезде, это апробированная современная система, по которой работают все общественные организации в мире. «Законодательным органом власти» станет Совет во главе с президентом, отвечающим за творческие вопросы, за общую стратегию развития Союза. «Исполнительную власть» будет олицетворять Правление во главе с председателем — также избирается съездом. Правление должно заниматься воплощением идей и реализацией целей, поставленных Советом. Генеральный директор напрямую займется оперативной деятельностью, грамотным менеджментом.

Сейчас у нас члены Совета живут в разных регионах. Они не могут приезжать и ежедневно заниматься организационной работой. Кроме того, члены Совета работают на общественных началах. Они собираются, предлагают, обсуждают, принимают решение, а воплощать в жизнь это будет Правление и аппарат Союза композиторов России.

культура: Какие шаги, по-Вашему, надо предпринять, чтобы музыканты и коллективы были заинтересованы в исполнении современных сочинений?
Калимуллин: Во многих консерваториях программа обучения сконцентрирована исключительно на музыке композиторов прошлого, а, например, в Московской консерватории поддерживают все. Там есть своя «лаборатория» — «Студия новой музыки», которой руководит Владимир Тарнопольский. У музыкантов, которые часто исполняют современную музыку, подход к классике становится другим. Это их творчески обогащает. Во всем музыкальном мире современный и классический репертуар органично сосуществуют. Более того, нормальная ситуация, когда оркестры и творческие коллективы заказывают музыку перспективным композиторам. Так было во времена Бетховена и Моцарта, во многих странах так есть и сейчас. Исполнители должны гордиться тем, что они заказали сочинение композитору, который, может быть, станет классиком и будет исполняться по всему миру. Но есть стереотипы, поэтому исполнители в миллионный раз переигрывают одно и то же.

Государству необходимо определить, что одним из условий получения оркестрами и творческими коллективами субсидий и грантов должно стать продвижение ими российского искусства и исполнение музыки современных авторов. Нужна государственная программа в этом направлении. Наша страна должна развиваться как в спортивном отношении, так и в культурном. Нам нужна нация здоровая как телом, так и духом.


Фото на анонсе: unioncomposers.ru