Денис БОЧАРОВ

25.11.2015

3 декабря в столичном клубе «Yotaspace» и 5-го — в питерском «Космонавте» пройдут концерты группы «СерьГа». Корреспондент «Культуры» встретился с бессменным лидером коллектива, одним из наиболее харизматичных представителей отечественной рок-культуры — Сергеем Галаниным, отметившим, кстати, на днях, день рождения.

культура: Запланированные на начало декабря выступления анонсируются как «большие зимние концерты». Стало быть, существуют и большие летние, весенние? Если это так, то в чем разница? 
Галанин: Я бы здесь сделал логическое ударение на первом слове. Концерты действительно будут довольно крупными, планируем исполнить три с лишним десятка композиций. В частности, сыграем целиком новый альбом «Чистота». Пожалуй, в этом и заключается основная специфика предстоящих мероприятий. Еще мы хотели в рамках декабрьских выступлений презентовать клип «Хоровод». Но это будет зависеть от того, смогут ли приехать артисты, задействованные в съемках: Даша Екамасова, Василий Мищенко, Александр Марин. Если у них все к 3 декабря «срастется», то и новый видеоролик продемонстрируем. 

культура: Кстати, об альбоме. Свежие релизы у Вас, в отличие от многих коллег, выходят довольно регулярно. Слухи о крахе физических носителей не пугают?
Галанин: Разумеется, на дисках сегодня особо не заработаешь. Но они и выпускаются не для получения материальной выгоды. Главное — освободить голову от накопившихся мыслей. Как только запишешь ту или иную вещь, происходит ни с чем не сравнимый эффект «очищения». Песням нужно своевременно дать зажить полнокровной жизнью, ибо в противном случае по мере их накопления в голове возникает некий сумбур. Не факт, что все записанные композиции станут хитами и вообще куда-то пойдут, но по крайней мере они зафиксированы, и твое внутреннее состояние не раскачивают. Таким образом, освобождается место для свежей информации, которая уже стучится в двери. 

Всем известно высказывание Константина Никольского о том, что новые песни сочиняют те, у кого старые плохие. С одной стороны, с этим можно согласиться. Но с другой, если они пишутся сами собой, то грех от этого отказываться.

культура: «Стучится в двери»... Означает ли это, что Вы предельно откровенны со слушателем? Насколько полно творчество Сергея Галанина отражает его внутреннюю, личностную сущность? 
Галанин: Если говорить о лирической составляющей (поскольку для русского человека слова — отражение того, что происходит в душе), то, думаю, процентов на восемьдесят я честен. Другое дело, не всегда внутренние метания мучают меня столь же неистово, как показано в песне. Но стараюсь петь о том, что меня действительно волнует. 

культура: Существует точка зрения: у любого ансамбля есть определенный срок годности. Это к вопросу о «Бригаде С», в составе которой Вы тридцать лет назад начинали профессиональную музыкальную деятельность и откуда в начале 90-х окончательно ушли. Пару лет назад Гарик Сукачев в интервью нашей газете отверг любую возможность возрождения коллектива, сославшись на то, что не видит в этом смысла: во-первых, некоторых участников группы сегодня с нами нет, а во-вторых, никто не мешает исполнять «бригадные» песни на концертах. Однако недавно реюнион все-таки состоялся... 
Галанин: Более того, не исключено, что он будет иметь продолжение — по крайней мере в течение следующего года. Ситуация такая: мы выбрали тринадцать песен, имеющих отношение к периоду нашего сотрудничества. В первом отделении прозвучат вещи «Бригады С», а во втором — композиции, созданные Сукачевым уже после распада группы. 

Дело в том, что своим последующим творчеством Гарик, на мой взгляд, перебил, переплюнул, если угодно, эффект «бригадного» наследия. Чего, кстати, нельзя сказать об уважаемом мною Вячеславе Бутусове. Ведь, несмотря на то, что он написал немало замечательных опусов в составе «Ю-Питера», все равно заканчивает концерты, как правило, наутилусовской «Гудбай, Америка» (она же «Прощальное письмо». — «Культура»). А у Гарика накопилось столько произведений, ушедших в народ, что сегодня он волен раскланиваться и под «Проруху-судьбу», и под «Напои меня водой»... Не говоря уже о «Бабушке», где все в одном флаконе — и драйв, и шансон (в самом лучшем понимании этого слова), и медведи, и водка, и наша русская дружба, которая превыше всего... 

Гарику наш недавний опыт понравился, квазивоссоединение прошло на ура, зал был битком, «Человек в шляпе» (один из главных хитов «Бригады С». — «Культура») вновь завладел аудиторией, мы подумали: а почему бы не продолжить в этом духе?

культура: Может быть, постепенно и до торжественного камбэк-альбома дело дойдет?
Галанин: Не знаю. Говоря футбольными терминами, мяч на стороне Сукачева. Я всегда готов ему помочь, благо у нас хорошие доверительные отношения. Но инициатива должна исходить от Гарика — просто потому, что так всегда бывает: кто придумывает и поет, тот и, грубо говоря, заказывает музыку. Вспыхнет у него искорка в душе — непременно найду время, поддержу. Поскольку общение с ним не пустое времяпрепровождение, связанное с тупым зарабатыванием денег. С Гариком интересно, он обогащает. В отношении Сукачева люди, как правило, делятся на три категории. Одни считают, что он свой в доску, с ним приятно побухать; другие видят его эдаким фигляром, клоуном. Примечательно, кстати, что и те, и другие с удовольствием ходят на его концерты. А есть и третьи: они-то как раз понимают Гарика, поскольку чувствуют — за всей этой сценической шарадой скрывается глубокий, знающий и неравнодушный человек. 

культура: Наряду с некоторыми современниками Вы начинали сооружать здание под причудливым названием «русский рок». Причудливым — потому что наш, как говорит Юрий Шевчук, «рокенрол» так и остается по сей день вещью в себе. Судите сами: многие не англоговорящие страны — Германия, Голландия, Финляндия, Швеция, Швейцария, — играя по правилам, поставляют на европейскую (а то и мировую) сцену качественный поп-продукт. А нам это не удается. Рок-идолов планетарного значения — выходцев из России как не было, так и нет. О группе «Парк Горького», выстрелившей на волне интереса Запада ко всему агонизирующему советскому, а также о дуэте «t.A.T.u.», привлекшему к себе внимание, благодаря сально-лесбийской подаче, мы всерьез говорить не будем... В чем тут дело? 
Галанин: Если российский поп-рок-музыкант готовит себя к западному вояжу, дабы влиться в мировую систему шоу-бизнеса, он обязан петь на английском, быть готов уехать. А это что значит? Артист становится космополитом, меняет гражданство, то есть перестает считаться русским человеком. Но он не понимает, что, теряя почву под ногами здесь, ничего не получает и там. На Западе мы никому особо не нужны. Как бы Коля Носков (Николай Носков — вокалист «Парка Горького». — «Культура») в свое время ни разводил руками в приветственном а-ля рок-н-ролльном жесте перед американцами, большого смысла в этом не было. Поскольку на одного Колю там приходится 150 местных ленни кравицев. 

В этом-то и проблема. Потратив немало сил и энергии на то, чтобы встроиться в тамошнюю шоубиз-армию, вдруг обнаруживаешь: на Западе есть несколько тысяч людей, которые на порядок талантливее, успешнее, интереснее и прикольнее, чем ты. Просто потому, что они впитали правила игры с молоком матери. Эта культура неспроста родилась именно там. При всей моей любви к группе, скажем, Pink Floyd, главное у них, несмотря на всю уотерсовскую философию (Роджер Уотерс — главный автор текстов Pink Floyd — «Культура»), все равно — музыкальная оболочка, аранжировки, звуковая палитра. А у нас «в начале было Слово». В центре традиционно стоит человек со своим взглядом на жизнь, с собственной словесной вязью. В этом — российская самобытность. Мы хороши там, где нас понимают. 

культура: Но и у тамошних «поп-куколок» тоже не все в порядке, не так ли? Кто им гарантирует безоблачное будущее? 
Галанин: Никто, вы абсолютно правы. Мир потребления заточен на выпуск одноразового продукта. Всем нужна скороспелая, моментальная прибыль. Скажем, купили вы холодильник, а он через год сдох. Вы растерянно разводите руками: «Ну как же так, это ведь Siemens... А удивляться нечему: он должен сломаться, потому что на подходе очередная модель. Та же история с артистами: отработал оговоренный в контракте год на каком-нибудь телешоу, и — пошел вон, выплывай, как сумеешь, никого твоя дальнейшая судьба не интересует. А куда плыть-то? Такой «музыкант» ничего не знает, не умеет. То ли дело, раньше вокруг него плясали человек двадцать: один волосы красил, другой — рот открывал, зубы вставлял, третий — показывал, что именно петь, четвертый — подыгрывал, пятый — аранжировки делал и так далее. Как в таком окружении остаться собой? 

культура: То есть популярная культура не имеет никаких шансов стать духовной скрепой современного общества? 
Галанин: Да Бог бы с ней, с популярной культурой... Возможно, я прозвучу несколько пессимистично, но, на мой взгляд, искусство как таковое вообще не в состоянии изменить мир к лучшему. Иначе накопленное столетиями бесценное наследие — а ведь многое было создано еще до рождения Спасителя — успело бы сказать свое веское слово. Но нет — мир не стал лучше. А музыке здесь и вовсе делать нечего, она помогает нам лишь на тот краткий отрезок времени, когда мы находимся на концерте. Вспыхивает некая искра, мы вроде как воспаряем, а после, возвращаясь домой, становимся теми же винтиками общей системы ценностей. Точнее, системы отсутствия оных. Миром правят большие деньги, которые, в свою очередь, должны делать новые деньги. Вот единственная ценность на сегодняшний день. Увы. 

культура: Стало быть, говоря о том, что «красота спасет мир», Достоевский об искусстве думал в последнюю очередь?
Галанин: Никто не знает доподлинно, что именно имел в виду Федор Михайлович. Но, скорее всего, он говорил о красоте души. Однако, к сожалению, для воцарения этой самой благости необходимо одно условие: чтобы душа включилась у всех одновременно. А так не бывает. 

Максимум, что мы можем сделать сегодня, — научиться жить по совести и чести хотя бы по отношению к тем, кто нам дорог и близок. Невзирая на всеобщее уныние, нужно просто честно делать свое дело, оставаться человеком. Возможно, тогда и некое подобие красоты наступит.