Денис БОЧАРОВ

14.05.2015

В этом году 45-летие творческой деятельности отмечает автор любимых не одним поколением песен «Олеся», «Завалинка», «Товарищ», «Горлица», «Счастье первому дому», «Зацветает краснотал»... Собеседник «Культуры» — член Союза композиторов и авторского совета РАО, народный артист России Олег Иванов.

культура: Вы окончили медицинский институт. Причем, как говорят, подавали большие надежды на этом поприще. Как получилось, что в итоге выбрали музыку?
Иванов: Все началось в далеком Норильске, где жили и работали мои бабушка и дед — родители отдали меня до школы им на воспитание. Именно тогда обнаружились мои музыкальные способности; можно даже сказать, что говорить и петь я учился одновременно. Здесь отдельное спасибо надо сказать бабушке (говорили, что она была лучшей певуньей на деревне): научила меня исполнять многие русские и украинские народные песни, а также песни лучших советских композиторов. 

В школе постоянно участвовал в художественной самодеятельности: пел, плясал, был даже руководителем школьного эстрадного ансамбля. Параллельно учился в музыкальной школе по классу фортепиано, тогда же пытался сочинять собственные вещи, правда, на уровне подражательства.

А медицинский... Родители всегда относились с огромным уважением к профессии врача и хотели, чтобы я стал доктором. Мама и папа выписывали журнал «Здоровье», каждый из номеров которого был мною прочитан до корочки. Так что предрасположенность к медицине во мне была заложена, можно сказать, еще на генетическом уровне.

Но однажды, возвращаясь из института, поймал себя на том, что в голове звучит мелодия — новая, своя. К тому моменту, когда вернулся домой, я ее, что называется, «докрутил», она полностью оформилась. Сел за инструмент, подобрал аккорды — так и родилась первая песня без слов. После этого подобное случалось почти каждый день: рождались мелодии, инструментальные пьесы, какие-то наброски. Количество сочинений стало весьма внушительным: начал даже кое-что из написанного забывать — ведь профессиональной нотной записи, «цифровке», нас в музыкальной школе не учили. Но к окончанию института уже умел сам писать клавиры. 

Постепенно мои песни стали исполнять вокально-инструментальные ансамбли Барнаула, меня начали узнавать и признавать. В город приезжали известные на всю страну артисты. Меня пропускали к ним за сцену. Солидно представлялся: «Здравствуйте, я композитор Олег Иванов. Хочу показать вам свои песни». 

культура: И все артисты мгновенно заинтересовывались? 
Иванов: Нет. Некоторые сразу вежливо отказывали, а другие принимали к рассмотрению, но все равно не исполняли. Однако шло время, и, видимо, количество переходило в качество. Возможно, решающую роль в моем становлении как композитора сыграло знакомство с музыкой The Beatles. Их творчество, помноженное на любовь к русской песенной традиции, помогло сформироваться собственному стилю. 

Прорывной явилась песня «Товарищ» на стихи Александра Прокофьева, исполненная Аидой Ведищевой и победившая в 1970 году на Всесоюзном конкурсе, организованном радиостанцией «Юность» к 25-летию Великой Победы. Председателем жюри, кстати, была Александра Николаевна Пахмутова. Эту песню пели многие артисты — от Льва Лещенко до ВИА «Веселые ребята». Да что там — ее запела страна...

В общем, с того момента вся моя жизнь перевернулась. Поскольку после «Товарища» серьезные композиторы меня, что называется, приняли в свой круг. Последовавшим затем песням «На чем стоит любовь», «Горлица», «Тебе, я знаю, все равно»... сопутствовал успех. Кстати, что особенно приятно и ценно, ту же «Горлицу» Василий Макарович Шукшин почти полностью включил в свой фильм «Печки-лавочки».

В мемуарах писатель Василий Белов вспоминает: когда у Шукшина было хорошее настроение, он напевал песню «Товарищ». Я далек от мысли, будто Василий Макарович знал: «Товарища» и «Горлицу» написал его земляк с Алтая. Но уже одно то, что Шукшин их любил, греет мне душу.   

культура: Вы уже без малого сорок лет являетесь членом Союза композиторов. Расскажите поподробнее об этой организации: как она реально функционирует, какие ставит перед собой задачи, с какими трудностями и проблемами сталкивается? 
Иванов: Есть разница между тем, чем являлась данная структура в советское время, и тем, что она представляет собой сегодня. Раньше общественным профессиональным союзам отводилась очень большая роль. Как правило, лучшие отечественные композиторы входили в состав художественных советов, которые, по сути, определяли политику нашего музыкального искусства. Да, разумеется, были в их работе и издержки, и перегибы: в основном это касалось молодых авторов, произведения которых «заворачивались» и до широкого слушателя не всегда доходили. Могу сказать про себя: песня «Горький мед» только один раз прозвучала на радио, и после этого ей включили «красный свет». А почему? Да совершенно по дурацким, даже мне неведомым, причинам. Кому-то в худсовете не понравились строчки: 

Унижаться, любя, не хочу и не буду.

Я забуду тебя, я тебя позабуду.

Ты приносишь беду, ты с ума меня сводишь.

Только как я уйду, если ты не уходишь?

Ну и что здесь такого? Это написано потрясающим поэтом Владимиром Павлиновым, одним из самых пронзительных лириков. Иные действия худсоветов и впрямь казались по меньшей мере странными. Но все эти перекосы с лихвой перекрывались положительными и конструктивными решениями. Самое главное: поддерживался определенный — очень высокий — уровень песенного творчества, который представлялся на радиостанциях, телевидении, грампластинках и на страницах музыкальных изданий. Какой бы то ни было плагиат был немыслим. Музыкальная и литературная редактура была профессиональной. Сегодня людей, выполняющих схожие обязанности, принято называть продюсерами. Но они работают за серьезные деньги, а тогда трудились бескорыстно. Руководствуясь собственными эстетическими принципами, они, по сути дела, формировали художественный вкус нации, как бы громко это ни прозвучало. 

Колоссальную роль играла фирма «Мелодия». Ведь часто бывало так: песня могла нигде не звучать, но если издавалась и раскупалась многомиллионными тиражами, то становилась хитом всесоюзного масштаба. А возвращаясь к Союзу композиторов, важно подчеркнуть, что он был вправе решать практические вопросы: например, способствовать приобретению квартир, публикации произведений авторов в профильных изданиях. 

культура: А что же сейчас? 
Иванов: В наше время задачи у Союза композиторов по большому счету те же самые. С той лишь разницей, что решать их стало сложнее. Ведь с начала 90-х роль организации в общественном сознании нивелировалась — само понятие «Союз композиторов» было в определенных кругах чуть ли не ругательным. Договорились до того, что ставили вопрос: а нужен ли Союз композиторов, да и вообще такие творческие альянсы? 

Но дело в том, что подобного явления — профессиональных творческих союзов — не существует на сегодня ни в одной стране мира. СК — это вообще уникальная история для нашей страны: один из немногих, который не распался, несмотря ни на что. 

Едва ли не главная задача для нас сегодня — уделить особое внимание созданию и пропаганде новых песен лирико-патриотического содержания. В этом процессе будут участвовать композиторы всех регионов страны, причем не только профессионалы и члены Союза. Также мы пытаемся возродить фестиваль патриотической песни «Красная гвоздика». 

культура: Это, конечно, здорово. Но не стоит ли начать с наших живых классиков? Почему так получается, что их новые произведения не доходят до широкого слушателя?  
Иванов: Дело, на мой взгляд, в следующем. В советское время каждый исполнитель, каждый оркестр — будь то в столицах или регионах — исполнял определенное количество произведений, написанных профессиональными современными композиторами. Сегодня эта традиция, увы, утрачена. Мне кажется, свое веское слово должно сказать Министерство культуры: необходимо поощрять исполнительские коллективы на местах. Сегодня то и дело сталкиваешься с такой проблемой: дирижер симфонического оркестра или народных инструментов говорит: «У нас нет денег. Мы должны сделать грамотную аранжировку, оркестровку. А ведь музыкантам надо платить». Надеюсь, этот механизм будет отлажен и в конце концов заработает. 

А еще необходимо вернуть в общеобразовательные школы уроки музыки. Нужно не только находить и воспитывать новых Чайковских, Прокофьевых и Рахманиновых — важна художественно-эстетическая составляющая: музыкальные кружки, хоры, самодеятельные ансамбли. Помните, в советское время проводились смотры школьной самодеятельности — это же было потрясающе! Если музыка закладывается в ребенка с ранних лет — она останется с ним на всю жизнь. И благодаря этому мы получим гармонично развитую личность. 

культура: Ее-то мы, возможно, получим. А новые запоминающиеся темы услышим?
Иванов: Надеюсь. Хотя тенденция в последнее время неутешительная: как будто эти самые запоминающиеся темы мало кому нужны. Ведь в словосочетании «шоу-бизнес», а он нынче правит всем и вся, логическое ударение следует делать на втором слове. Именно бизнес. Мальчики и девочки с колоссальными певческими задатками часто остаются невостребованными. Имеет место некий усредненный формат. Хотя оперирование понятиями формат/неформат я совершенно не понимаю и не приемлю. 

Представьте себе: сидят люди в офисе, работают. И вдруг по радио зазвучала музыка. Хорошая, цепляющая. Так ведь работник оторвется от дела. Это ж невыгодно. Усредненный формат направлен на то, чтобы перестали думать и отвлекаться на прекрасное. Есть двери, окна, обои... А есть картина, написанная великим мастером, которая на этих обоях висит. Улавливаете разницу? 

Возможно, именно поэтому налицо нехватка мировых хитов, причем как в области популярной музыки, так и академической. Нет того веселья — как пел Высоцкий. И связано это, видимо, с тем, что в нашей жизни постепенно утрачивается романтический компонент. Помните, как в любимом фильме: «Мы перестали делать большие хорошие глупости, перестали лазить в окна к любимым женщинам...» 

Но на самом деле «хорошие глупости» никуда не исчезли. Просто мы их не замечаем. Я много езжу по стране и часто слышу прекрасные песни, которые исполняют потрясающие ребята и девчата. Но эти композиции до нас не доходят — не прорываются. А в те же 70-е, повторюсь, толковая вещь буквально была обречена на то, чтобы ее услышали. Это как минимум. А в лучшем случае она становилась всенародным шлягером. Знаете, почему? Исполнитель был хозяином ситуации: он сам решал, что брать в репертуар, а что обойти вниманием. Артист не был связан договорами с продюсерами, которые указывали: это ты поешь, а это — нет. Не существовало десяти тысяч радиостанций, с которыми следовало договариваться и перед которыми надо было унижаться.

культура: Над чем сейчас работаете?
Иванов: Конечно, интенсивность уже не та, что в молодости. Но работы хватает. Ядвига Поплавская и Александр Тиханович недавно записали мою песню. Дима Колдун исполнил композицию. Работаю с Александром Серовым. Помимо этого, по просьбе моего друга Рената Ибрагимова недавно написал три песни, которые он уже отдал в аранжировку. Также работаю над циклом казачьих песен — эта тема мне очень близка. На моей родине, в Барнауле, есть единственный в Сибири и на Дальнем Востоке профессиональный казачий фольклорный коллектив «Вечёрки» — они исполняют две мои вещи. 

Продолжаю сотрудничать с Надеждой Бабкиной. Кстати, этой певице очень благодарен. После развала Советского Союза я оказался, применительно к России, в исполнительском вакууме — в основном работал с белорусами. Так вот, Надежда Георгиевна на фестивале «Песня года» в 1991 году спела «Самовары-прянички». И с тех пор шесть раз исполняла мои песни в финалах конкурса. По сей день Надежда почти на каждом концерте поет как минимум три мои песни. И еще две новые ее дожидаются. 

культура: Что Вас вдохновляет и радует, мы примерно выяснили. Но, наверное, есть и то, что огорчает?
Иванов: Все мы в течение последнего года болеем об одном: о ситуации на Украине. Волнуюсь, переживаю. Но мне кажется, в последнее время наметилась тенденция к объединению людей, которых после распада Советского Союза так отчаянно хотели разобщить. Народы бывшего СССР почувствовали гордость за свою историю — что было красноречиво продемонстрировано 9 Мая, в 70-летнюю годовщину Победы. 

Сейчас обозначилась потребность в создании музыкальных произведений особого, высокого звучания. Речь не только о песнях-плакатах (они, несомненно, нужны), но и о произведениях, которые захотел бы петь народ — о сочинениях, способных объединить людей. 

Мы, к сожалению, на протяжении не одного десятка лет наблюдаем такую картину: песня прозвучала, и на следующий день о ней забыли. А ведь не так давно было иначе: композиция моментально шла в народ. Возможно, «День Победы» — последняя массовая песня, написанная на нашей Земле.