Августин СЕВЕРИН

25.05.2017

В Москве стартовал очередной этап программы «Моя улица»: вместе с дорожными строителями «в поле» вышли и ученые. О первых результатах их работы рассказал главный археолог столицы, заместитель руководителя департамента культурного наследия города Леонид КОНДРАШЕВ.

культура: Археологический сезон 2017 года только начался, а находок уже огромное количество. Какие из них представляют наибольшую ценность? 
Кондрашев: Это не совсем правильная постановка вопроса — для нас ценно буквально все, каждая мелочь рассказывает что-то новое о той или иной эпохе. Археолог — не охотник за артефактами, не коллекционер, а человек, при помощи лопаты и вещественных остатков изучающий историю. Нам нужна та информация, которую несет в себе весь комплекс обнаруженных предметов. Причем мы исследуем повседневность: документы, как правило, говорят о крупных событиях, а вот как люди жили, что они держали в руках, чем пользовались — об этом может рассказать лишь археология.

культура: Тем не менее отдельные открытия Вы все же выделяете, к примеру, мост на Славянской площади. Где именно его нашли, и что он собой представляет?
Кондрашев: В процессе работ в южной части Славянской площади у так называемого «Дома металлургов» («Деловой двор» построен накануне Первой мировой войны по проекту архитектора Ивана Кузнецова на углу Китайгородского проезда и Славянской площади. — «Культура») мы встретили основание моста из кирпича XVII и XVIII веков, обложенного снаружи белым камнем. Известно, что в 1535-м для защиты Великого посада возводилась стена Китай-города. Ее делали в расчете на противодействие артиллерии. По законам фортификации того времени стену защищал ров, а перед воротами, через которые можно было попасть в посад, сооружались мосты. Поначалу — деревянные: во-первых, строить их намного проще, во-вторых, легко разобрать при подходе неприятеля.

культура: А когда мост стал каменным?
Кондрашев: В одном из документов середины XVII века сообщается, что перед Варварскими воротами Китай-города сохранился каменный бык, то есть основание мостовой опоры. Более поздние свидетельства зафиксировали, что мост был белокаменным и соединял Варварку с территорией, расположенной за крепостными стенами. Во время Северной войны Петр I справедливо опасался похода Карла XII на Москву. Понимая, что стена, построенная почти два столетия назад, не выдержит огня современных пушек, царь приказал соорудить перед ней земляные бастионы. Ров засыпали, но мосты, как проход в город, оставались на месте. На акварели XVIII века мы видим и мост, и то, в каком неважном состоянии башня, и рядом, за небольшим забором, край того самого петровского бастиона.

культура: Обычно археологи более или менее точно знают, что отыщут на той или иной территории, но эту находку Вы называете неожиданной. Почему?
Кондрашев: В 20-е годы XIX столетия наружные фортификационные сооружения у Китайгородской стены сделались настолько ветхими, что их сровняли с землей. До последнего времени специалисты считали, что мост при этом разобрали за ненадобностью, это было бы логично. Кроме того, в 1970-е здесь проводились коммуникации, и строители не сочли нужным известить историков о том, что в районе бывших Варварских ворот они наткнулись на остатки старинного моста. Наверное, не поняли, что это такое. Потому, когда началась программа «Моя улица», археологи здесь ни на что особенно не надеялись.

культура: Каково состояние моста? Возможна ли его музеефикация?
Кондрашев: При прокладке коммуникаций западная часть постройки сильно пострадала. Кладку мы расчистили, но, по мнению специалистов, если арку раскопать целиком, она рухнет. Мост будет нанесен на археологическую карту Москвы, и мы надеемся, что в дальнейшем его удастся восстановить. Эта находка — реальный артефакт XVII века, свидетельство замечательной архитектуры. Ведь, по сути, Белокаменная была средневековым мегаполисом, и пояса фортификации, в том числе каменные мосты, придавали ей столичный вид. Можно сказать, что культурный слой наградил нас за тот труд, который мы постоянно ведем.

культура: Недавно сообщалось, что при раскопках бывшего основания Китайгородской стены обнаружен «слух»...
Кондрашев: Уже пять. Наличие «слухов» очень ярко показывает, как велись осада и оборона крепостей. Поскольку стена была мощной, рассчитанной на то, что артиллерией ее не возьмешь, единственным способом разрушения являлся подкоп с последующей закладкой мины, то есть мощного порохового заряда. Естественно, защитники не сидели сложа руки, при осаде караульные проводили регулярный обход слуховых комнат. Часто в них ставили бубны с горохом или барабаны, чтобы в случае попытки подкопа они резонировали, предупреждая об опасности. «Слухи» устраивались на определенном расстоянии один от другого: слишком близкое расположение ослабляло бы конструкцию стены.

культура: Они большие?
Кондрашев: Около шести квадратных метров. Нужно понимать, что это не комната, где сидел гарнизон, не бункер, сохраняющий от артобстрела, а помещение, в которое время от времени спускались дозорные, дабы послушать, не роют ли поблизости землю.

культура: Их тоже законсервируют?
Кондрашев: Не все. Сейчас реставрируется участок стены вдоль Китайгородского проезда, восстановленный в советскую эпоху. Под ним также были обнаружены оригинальные «слухи». Скорее всего, именно их мы будем музеефицировать: там видна связь со стеной, и можно посмотреть, как все это функционировало.

культура: Продолжим тему фортификации: на Хохловской площади, где вскрыли участок стены Белого города, сегодня кипит работа. Что там все-таки возводят?
Кондрашев: Застройщик выполнил обязательства перед городом по консервации найденного фрагмента, а вот свой объект, подземный паркинг, соорудить не смог, так как разорился. В прошлом году при поддержке москвичей, которые проголосовали на «Активном гражданине», было принято решение создать на этом месте археологический театр. Сейчас ведется засыпка вырытого котлована, стена будет на поверхности, около нее на четной стороне Бульварного кольца появится амфитеатр.

культура: На Бульварном кольце в 2017-м много находок? Есть что-нибудь, сопоставимое со стеной?
Кондрашев: Да, недалеко от метро «Кропоткинская» мы обнаружили элементы белокаменной кладки. Изучили старые планы, совместили их с современными и выяснили, что это не что иное, как фундамент церкви Сошествия Святого Духа, одного из старейших храмов Москвы. Его основали в конце XV столетия при сыне Ивана Грозного Федоре Иоанновиче, а снесли в 1933-м, когда строили павильон станции метро. Местоположение храма также нанесем на археологическую карту.

культура: Насколько мне известно, остатки еще одной интересной церкви найдены на Сретенке.
Кондрашев: Да, это церковь Преображения Господня, что в Пушкарях, освященная в 1681-м в период регентства царевны Софьи. Наблюдения за работами, проводившимися в рамках программы «Моя улица», обернулись приятной неожиданностью. Сам храм, располагавшийся между Просвириным и Малым Головиным переулками, был разрушен 80 лет назад: еще в конце 20-х годов начали поступать жалобы на то, что колокольный звон «нарушает отдых и покой трудящихся», поэтому в середине 30-х здание взорвали и построили школу. В 1998-м старое здание школы снесли, когда строили новое, проводились археологические раскопки. Коллеги видели элементы церковного фундамента, часть некрополя. Сохранились части входной группы храма и колокольни, рядом обнаружены фундаменты двух лавок. Пушкари в те далекие времена были военной интеллигенцией, высококвалифицированными и очень хорошо оплачиваемыми профессионалами, они имели возможность жертвовать на свою церковь солидные деньги. Это позволило храму, выстроенному на деньги артиллеристов, обзавестись большой собственностью, в том числе и лавками, выходившими на Сретенку.

культура: Писали, что там же обнаружен и некрополь.
Кондрашев: Нет, кладбище располагалось в другом месте. Речь идет не о захоронениях, а об отдельных надгробиях и костях. Надо иметь в виду, что они нередко встречаются вокруг некрополей, особенно в Москве: после того как Екатерина Великая повелела закрыть находившиеся в черте города погосты и сровнять многие с землей, часть могил оказалась разрушена. А в нашем случае нельзя забывать, что церковь была взорвана, и некоторые кости очутились в горизонте ударной волны.

Кстати, москвичи, озабоченные сохранением наследия, рассказывают нам о найденных ими фрагментах человеческих скелетов. Мы всегда рады таким сообщениям и благодарим за них горожан, даже если информация не подтверждается: лучше перепроверить, чем что-то упустить. С другой стороны, появился новый вид хулиганства, когда кости явно подкладывают. В этом году департамент попросил археологов присылать фотографии, чтобы мы могли отслеживать, как ведутся раскопки. И вот представьте себе ситуацию: вечером получаем фото исследованного участка с зачищенными бортами, а утром видим в интернете сделанный ночью снимок, на котором изображен тот же самый раскоп, но с какими-то костями. При этом очевидно, что никаких новых разрытий не производилось. Или ситуация, когда череп лежит на могильной плите. Такого вообще не могло быть. Его подкинули, чтобы создать сенсацию или просто ради баловства.

культура: А более мелкие находки — керамика, монеты — наверняка их там тоже немало.
Кондрашев: Конечно! Ведь историческая Сретенка (включавшая в себя сегодняшнюю Большую Лубянку) являлась главной улицей Москвы. Только в XVIII веке, после того как был построен Санкт-Петербург, этот статус перешел к Тверской. А до этого здесь начиналась дорога на Владимир. Тогда она пролегала не совсем так, как сейчас: ее важнейший отрезок соединял Первопрестольную с Троице-Сергиевой лаврой, из-за чего получался солидный крюк. В ходе раскопок на Большой Лубянке и Сретенке мы обнаружили куски с деревянным мощением, остатки булыжной мостовой, которые относятся к XIX столетию. Найдено много подков, начиная с XVI века и заканчивая девятнадцатым, то есть их могли потерять лошади как опричников Ивана Грозного, так и героев 1812 года, и даже, возможно, участников Крымской войны. А еще попалось немало подковок от сапог. Очень интересный факт второй половины XVII столетия: среди мужчин стали популярны высокие каблуки. Не все теперешние модницы готовы конкурировать с теми франтами: каблуки их сапог достигали 8 см. Часто они были увиты проволокой из сплава олова, который походил на золото. К сожалению для предков и к нашему счастью, деревянные мостовые были не очень удобными, поэтому не только люди, но и лошади теряли подковы. В земле сохранились монеты, пуговицы, пряжки, пули, наконечники стрел, иногда даже фрагменты доспехов, которые, скорее всего, относятся к Смутному времени. Как всегда, довольно много керамики, причем отдельного упоминания заслуживают трубки.

культура: Курительные?
Кондрашев: Да, они занимательны тем, что тогда трубки тахта-чубук — по сути, контрафактный товар. Он производился в Москве, но с претензией на импортное происхождение: считалось, его завозили из Турции. Поскольку глиняные трубки при курении сильно разогревались, а потом быстро остывали, они трескались, и потребность в них существовала постоянно. Когда-то была сделана очень важная находка — яма с бракованными тахта-чубуками, подтвердившая предположение о том, что многие «турецкие» трубки делались у нас.

культура: Не могу не спросить про «шахматный клад».
Кондрашев: Согласен, он очень интересный. Мы знали, что целиком выточить фигуру из кости практически невозможно, то есть отдельно вытачивалось донце, отдельно — тулово и верх. Фигурки офицера, коня, ферзя свинчивались из стандартных заготовок. Этот факт давно известен исследователям. Но того, что в шахматах прятали монеты, мы не предполагали. Думаю, теперь придется проверить все музейные собрания, в которых хранятся старинные шахматы: не исключено, подобные клады отыщутся и в других фигурках.

культура: Думаете, это было распространенным явлением? Зачем, по-Вашему, вообще прятать деньги в таком месте? 
Кондрашев: Это разумно: кошельки висели на поясе, и их легко было срезать, особенно у человека, который чем-то сильно увлекся. Шахматные же фигуры — всегда на виду. Кроме того, деньги могли просто отобрать, а так они до начала игры оказывались надежно спрятаны. Клад нашли в начале улицы Пречистенки, там, где в прежние времена был большой овраг, который по имени протекавшего по нему ручья назывался Черторый, то есть «черт рыл». И там же проходила дорога в Новодевичий монастырь, которая тоже именовалась Чертольской, как и ворота Белого города. Но в XVII веке царь решил, что это неприличное название для дороги, ведущей в обитель, и она стала Пречистенкой. В 30-е же годы XVI столетия территорию вдоль дороги еще не застроили. Значит, какие-то люди выходили через Чертольские ворота и играли в шахматы.

культура: К чему было скрываться?
Кондрашев: Чтобы это объяснить, напомню про Мангазею. Иностранные корабли скупали в ней пушнину, вместо того чтобы идти в Архангельск, где требовалось платить налог. Естественно, царскому правительству это не нравилось, и в один прекрасный день в незаконный город послали отряд, контрабандисты сбежали, бросив значительную часть имущества. Для нас, археологов, Мангазея притягательна тем, что в этом месте все осталось таким же, каким было столетия назад. Контрабандисты — люди не только азартные, но и умные. Шахматы там — одна из самых распространенных находок. В наши дни считается, что сражение за 64-клеточной доской — удел интеллектуалов, а тогда это была азартная игра, которой нередко баловались любители легкой наживы, авантюристы. По сути, замена казино.

культура: Какой будет дальнейшая судьба обнаруженных в этом году артефактов? 
Кондрашев: Предполагаем, они пойдут в Музеи Москвы. Наше главное требование — чтобы были созданы все условия для хранения разнородных реликвий, многие из которых требуют особого ухода. Кроме того, мы настаиваем, чтобы коллекция не дробилась. Не может быть такого, что «вот это берем, а это — нет». Любой ученый будущего, придя в музей, должен получить возможность найти по картотеке все вещи, обнаруженные в ходе того или иного исследования. Если хранить их в разных местах, работа сильно осложнится. Представим ситуацию: появляется идея, для ее подтверждения или опровержения нужно ознакомиться со всем комплексом данных, способных пролить свет на проблему. Но необходимые артефакты разбросаны по собраниям: в одном — керамика, в другом — металлические изделия, в третьем — кожа.

культура: Почему это столь важно? 
Кондрашев: Выводы историка во многом зависят от взаимного расположения предметов. Те из них, которые четко датированы, допустим, монеты или горшки, характерные для определенного периода, помогают сделать временную привязку остальных находок. А если рассматривать вещи по отдельности, то возможна путаница. Например, в XIX веке, в романтическую эпоху раскопок, это правило не соблюдалось. В результате многие обретения считались дославянскими, хотя сегодня доказано, что они славянские; иногда — наоборот: древние предметы числились современными, «потому что тогда подобного быть не могло».

культура: Стоит ли ожидать новую выставку? 
Кондрашев: Безусловно, но археологам нужно дать время их обработать. Думаю, это произойдет не раньше, чем через месяц.

Фото на анонсе: Алексей Куденко/РИА Новости