День памяти Александра Сергеевича Пушкина и день рождения Семена Степановича Гейченко, служившего памяти Поэта без малого пятьдесят лет, всегда были рядом. Не уходил из народной жизни, хоть и не особо приветствовался советской властью, и церковный праздник Сретения, невольно напоминавший о едином божественном течении времени, о встрече Ветхого и Нового Заветов, о продолжении века девятнадцатого в веке двадцатом. И еще о том, что века сопрягаются не календарем, а человеком, творящим по Божьему произволению.

В минувшем году, готовясь к грядущему 110-летию С.С. Гейченко, сотрудники музея-заповедника от своих друзей из Петергофа получили копию документа о рождении Семена Степановича. Дата эта была иной, нежели та, к которой мы привыкли: 14 февраля 1902 года.

Не девяносто, а девяносто один год земного бытия был дан этому удивительному человеку. Он прожил жизнь, соединившую собой Российскую Империю и Советский Союз с современной Российской Федерацией через мировые войны и революции, через поколения.

Марсель Пруст однажды заметил, что варварскими следует называть не те народы, у которых не было великой истории, но лишь те, кто, имея великую историю, добровольно от нее отрекся и забыл ее. Делом всей жизни Гейченко стала работа по удержанию исторической памяти России, которую бури двадцатого века стремились разорвать и уничтожить. В этом пушкинский Хранитель был похож на своего героя, на самого Пушкина. В девятнадцатом веке Александр Сергеевич был таким же «связным», таким же хранителем памяти ушедших поколений в современной ему жизни.

Жестокость и беспощадность, с которой время борется с людской памятью, не имеет измерений и степеней. Труд хранителя всегда неблагодарен и тяжел. Каждый век в стремлении к главенству изощрен в образах и событиях, с помощью которых хочет внушить современникам свое превосходство. Действительным и по-настоящему ценным обывателю кажется лишь его маленькая жизнь. И уже не вызывает удивления, что любимыми строками «героев нашего времени», круто ломающих историю страны, стали слова песни : «Есть только миг, за него и держись…»

Девяносто один год жизни Семена Степановича Гейченко — почти век. И этот век потрачен был на то, чтобы помочь своим современникам среди соблазнов и призывов к беспамятству, найти силы и мужество опереться на судьбы великих русских людей. И прежде всего — на судьбу Пушкина. Из девятнадцатого века михайловский Хранитель привел к нам на помощь и самого Поэта, и его верных лицейских друзей, героев и творцов прекрасного и живого сказания о величии нашей Родины. С Гейченко в Пушкинский заповедник вошел и навсегда там остался нервный и изысканный, прагматичный и фантастический Серебряный век. Его Лукоморью довелось пройти сквозь пожарища Великой Отечественной войны и потом, на гари и пепелище, воссоздать дом и мир Пушкина. Туда, в этот мир, он пригласил всех нас. И мы вошли в гости к Поэту и к себе самим — домой.

На склоне лет, предчувствуя новые потрясения, ожидающие Родину, он оставил нам как «завет внуку», как свое понимание смысла и красоты жизни, Пушкинский заповедник, наше Пушкиногорье. Это не только музей, не только место, воспетое Поэтом, — это пространство, которое требует наших трудов и нашей любви. Это — служение на все времена. И пока музейная работа длится, пока верны мы памяти Поэта и наших великих предков, продолжается Россия во всей ее небесной и земной славе. Продолжается пушкинский век — время творчества, время Жизни.

Автор: Георгий ВАСИЛЕВИЧ, директор музея-заповедника «Михайловское»