18.09.2017
Соткилава с детства играл в футбол, даже завоевал первенство СССР в составе молодежной сборной Грузии, затем после травмы учился на инженера, получил диплом Тбилисского политеха, но делом его жизни стала опера. То, что в Грузии поют все и поют хорошо, факт известный, но не каждый становится Соткилавой.
Он учился в Тбилисской консерватории у великого певца и педагога Давида Андгуладзе. Начинал Соткилава как баритон, но его солнечный, томный тембр увел его к теноровым высотам. По окончании музыкального вуза молодого исполнителя пригласили в республиканскую оперу имени Захария Палиашвили, впереди его ждали первые партии, положение премьера, звания и награды и двухгодичная стажировка в миланском «Ла Скала» у легендарного Дженнаро Барра. В 1970-м на знаменитом IV конкурсе Чайковского, где в вокальном жюри сидели великие Мария Каллас и Тито Гобби, Соткилава разделил вторую премию с Владиславом Пьявко.
А буквально через пару лет в Большом произошла «рокировка двух Зурабов»: главный театр страны покидает многолетний премьер, «советский Франко Корелли» Зураб Анджапаридзе, а из столицы солнечной Грузии ангажируют Зураба Соткилаву — тенора совсем другого плана, но той же школы — выучки мудрого Андгуладзе. Дебютная «Кармен» состоялась в 1973-м, годом позже певец вошел в состав труппы и почти сразу оказался втянут в сложную закулисную игру. Галина Вишневская и Мстислав Ростропович пригласили молодого грузинского тенора принять участие в параллельной записи «Тоски». Проект не состоялся, вылившись в грандиозный внутрицеховой скандал: последовал скорый отъезд опальной четы за рубеж, а Соткилава приобрел сомнительную славу, не помешавшую ему всего через пять лет удостоиться высшего звания — народного артиста СССР.
Итальянский репертуар ожидаемо, учитывая южную окраску тембра голоса, оказался главным для Соткилавы как на московской сцене, так и в многочисленных зарубежных гастролях. Вершиной стала партия Отелло, которую он сделал с Покровским и Светлановым. Трактовка Соткилавы радикально отличалась от образа, созданного коллегой и соперником Владимиром Атлантовым. И если у того мавр был символом борьбы, непокорности судьбе, крайней экзальтации, а дуэт с Тамарой Милашкиной — идеальным сочетанием ярких драматических голосов, то Соткилава в паре с Маквалой Касрашвили делал упор на лирику, нежность и трепетность любовного чувства героя. Со своим Отелло он объездил всю Италию, снискав признание в сложнейшей, знаковой партии итальянского репертуара на родине Джузеппе Верди. Потом были незабываемый Туридду в «Сельской чести», отважный Радамес в «Аиде», мужественный Манрико в «Трубадуре», романтичный Каварадосси в «Тоске».
Одной из главных партий Соткилавы во второй половине карьеры стал граф Ричард Варвик в «Бале-маскараде». В течение двадцати лет спектакль был одним из шедевров Большого. В потрясающих декорациях Николая Бенуа собирался по-настоящему звездный состав исполнителей: Образцова, Мазурок, Касрашвили. Соткилава буквально царил на сцене, купался в музыке. Его исполнение — верх артистизма и подлинного бельканто. Другой любимой итальянской партией Соткилавы в 1980–1990-е стал Барон Коллоандро — роль совсем из другого «гардероба». «Прекрасная мельничиха» Паизиелло, опера конца XVIII века, комическая барочная безделица, была поставлена дважды в Большом, во многом стараниями Зураба Лаврентьевича. Как опытный педагог, он понимал, что певцам нужно «отдыхать» от тяжелого романтического репертуара, для чего как нельзя лучше подходят такие изящные, врачующие голоса партии. И, конечно, нельзя забывать итальянские и испанские песни, без которых не обходился ни один концерт певца. «Соревнуемся с Доминго», — любил шутить Соткилава, предваряя свою трактовку знаменитой «Гранады».
Состоялся певец и в русском репертуаре. Его Водемон в «Иоланте», Самозванец в «Борисе Годунове», Голицын в «Хованщине» и, в особенности, Индийский гость в «Садко» — эталонно сыгранные роли.
«Единственно, от чего я в свое время отказался, партия Германа, — вспоминал певец. — Я начал учить эту партию немножко рановато — в 1974–1975 годах, и мой педагог, и Зураб Анджапаридзе отговорили меня, сказав, что не стоит за это браться, так как такая трудная партия утяжеляет голос… Я был еще очень молод и, опасаясь за голос, послушался своих наставников». Неспетый русский репертуар Соткилава с лихвой добирал в камерных программах. Тенор с удовольствием и вкусом исполнял романсы Чайковского и Рахманинова, подавая их с итальянской страстью и пленительным совершенством вокализации.
С не меньшей страстью и интересом Соткилава работал с молодежью, посвятив сорок лет педагогической деятельности. В Московской консерватории Зураб Лаврентьевич воспитал немало замечательных певцов.
Прощание с Зурабом Соткилавой состоится в среду, 20 сентября, в Большом театре. Затем церемония прощания и похороны пройдут в Тбилиси.
Фото на анонсе: Владимир Вяткин/РИА Новости