16.08.2018
«По ту сторону океана»
Режиссеры: Лян Сюань и Чжан Чунь 16+ В прокате с 9 августа |
Десятилетиями аниматоры Поднебесной плескались на мелководье неподалеку от калифорнийского побережья — заимствовали голливудские технологии, сюжетные схемы и попсовую графику, добивались коммерческих успехов с явным ущербом для репутации. Но пробил час, и двое дебютантов разорвали этот заколдованный круг, подняв планку на недоступную ремесленникам высоту. Путь к успеху был труден. В 2004 году Лян Сюань и Чжан Чунь опубликовали в сети проморолик картины «Большая рыба и Бегония» и получили финансирование. Спустя восемь лет упорных трудов деньги закончились, проект встал, на помощь пришел краудфандинг. В итоге фильм, стоивший четыре миллиона долларов, двадцатикратно окупился в национальном прокате и покорил мир китайским чудом — рождением новой сказочной Вселенной.
Прежде всего речь идет об уникальном хронотопе: обозначенная в заголовке «та сторона океана» имеет аллегорическое пространственно-временное измерение: океан — это неистовый «ян», его изнанка — подводное царство — «инь». Суровая пучина представляется бесстрастными небесами. Под их сенью обитают души умерших и управляющие земными стихиями хранители. Достигнув совершеннолетия, они оборачиваются красными дельфинами и навещают верхний мир, «ян». Те же, кто задерживается в гостях сверх положенного срока, утрачивают связь с подводным зазеркальем и погибают от тоски.
Угодившая в сети «дельфиниха» Юна прощалась с жизнью. В последний момент пленницу освободил молодой рыбак, но сам проиграл битву с волнами и канул в пучине. Вернувшись домой, девушка не смогла забыть отважного Кина. Проникнув во дворец хозяйки душ усопших, Юна предложила выкуп за воскрешение спасителя: половину срока своей жизни. Коварная волшебница приняла условие и одарила душой утопленника золотую рыбку. Шли годы, Кин подрастал. Девушка знала — придет срок, юноша захочет вернуться в мир людей и стать человеком. Юна не ведала лишь, что послужит невольной виновницей великого потопа, который устроит пожелавшая воцариться в мире живых владычица мертвых.
Любовь, увы, слепа и смертоносна, но — убеждают исповедующие Дао соавторы ленты — она правит миром. Любой поступок и даже желание, а уж тем более пристрастие или безрассудное влечение способны поколебать равновесие стихий. От того, сумеет ли Юна пережить разлуку, зависит состояние «океанского небосвода», судьба ее народа и Вселенной. Ведь небеса и океан, смешение которых порождает хаос, обретают гармонию лишь в невозможном, немыслимом союзе ни разу в жизни не заключивших друг друга в объятия влюбленных, воплощающих «инь» и «ян».
По признанию соавторов, на создание сказки их вдохновила первая притча «Чжуан-Цзы» «Беззаботное скитание». Парадоксы даосского мудреца подсказали логику перипетий, а дух ленты определила аллегория, обозначенная оригинальным заголовком: 大鱼海棠 — Большая рыба и Бегония. В символической системе китайского учения о Пути, Рыба Тай олицетворяет удачу и духовные достижения, а Бегония воплощает печаль по несостоявшейся любви или разлуке. Причем первые части иероглифов, обозначающих Рыбу и Бегонию, складываются в иероглиф «Большое море». В образном ряду картины оно — Великий предел (Единица и Первоначало всех вещей), соединяющий и разлучающий Кина и Юну. Их союз здесь воплощает само Дао, Путь взаимодействия «инь» и «ян».
Ощущение инаковости и многовариантности реальности создается в ленте благодаря впечатляющей работе с композицией, графикой и ритмом. Многочисленные «подводные небожители», вступившие в поединок со стихиями, делаются подобны экипажу корабля, героически покоряющего разбушевавшийся хаос, они же выступают участниками брачной церемонии «инь» и «ян», Юны и Кина, идущих навстречу друг другу сквозь хаос «вверху, в глубине, внутри и снаружи, где все по-другому».
Есть выражение «пройти сквозь стекло». Это значит настроиться на восприятие незримого и запечатлеть его образ в истинном свете. То есть требуется отринуть все земное и стать его частицей, а если повезет, то и волной. Нечто подобное удалось Лян Сюаню и Чжан Чуню, открывшим новое головокружительное измерение, сопредельное мирам Хаяо Миядзаки и Макото Синкая. В этом мире нет места вздорным распрям, жалкой корысти и личной выгоде, тут действует лишь логика сердца, непрестанно взвешивающая вещи и выбирающая между должным и недопустимым, самопожертвованием и недеянием. Силовое поле драматургии возникает во взаимодействии человеческой воли и сил природы, а итог жизни героев измеряется не индивидуальным успехом, а счастливым союзом с логичным ходом вещей.