Любить по-древнерусски

Алексей КОЛЕНСКИЙ

07.07.2017


«Сказ о Петре и Февронии»
Россия, 2017

Режиссеры: Юрий Кулаков, Юрий Рязанов

6+

В прокате с 6 июля

На экраны выходит анимационная лента «Сказ о Петре и Февронии».

Накануне премьеры «Культура» пообщалась с режиссером Юрием Кулаковым и композитором Виктором Чайкой. 




Юрий Кулаков: «Мы не имели права обидеть святых и отступить от духа сказки»

культура: Чем Вы вдохновлялись, когда работали над образами?
Кулаков: Начиная поиск стилистики, я ориентировал коллег на билибинские иллюстрации и театральные декорации Рериха к «Князю Игорю». Это отправная точка, а в образах персонажей при желании можно угадать мотивы мирискусников и Константина Васильева. Сказка — довольно эклектичный жанр, нам важно было перенести ее в атмосферный русский пейзаж. Сейчас зрители привыкли к технологии 3D, где все элементы подогнаны без малейшего зазора, а мы шли трудным путем классической анимации. Мультипликат, прорисовка персонажей, фазовка — все создавалось на бумаге, такому подходу сопутствовала некая допустимая присущая рукотворности свобода. В данном случае это было благо: в каждом рисунке сохранялось тепло рук художников. Мы не имели права обидеть святых и отступить от духа сказки.        

культура: Каков бюджет и с чем связан семилетний срок производства? 
Кулаков: 150 миллионов рублей. Если проект окупится — будем рады, но не очень в это верим. Над «Князем Владимиром», который делался шесть лет, работало множество профессионалов, но им было нечем платить. А здесь наоборот: художники разъехались по проектам, нам приходилось подстраиваться под их график, и съемки растянулись. В среднем мы выдавали две-три минуты полезного метража в месяц. Приходили мальчики и девочки, мы их учили два года, но как только они начинали справляться, моментально убегали на коммерческие картины. 


культура: Вы изящно соединили житие и сказку: старший брат, князь Павел, обернулся драконом в тот миг, когда Петр и Феврония нашли друг друга и удалились от погрязшего в корысти мира. Княжество тут же рухнуло в ад — охмуренные бояре стали проливать кровь, как воду. 
Кулаков: Нашим «Ромео» и «Джульетте» пришлось вернуться, принять бой и рассеять злые чары. Мы отталкивались от житийного эпизода: дракон явился жене Павла в образе мужа и некоторое время угнетал княжество, спасенное Петром и Февронией. Говорят, сила мужчины скрывается в сердце его женщины, а от ее веры зависит судьба мира. Мы не сразу нащупали этот сюжет, переписывали сценарий. Положительных персонажей придумывать куда сложнее, чем отрицательных. Существовало более двадцати вариантов княгини. То она получалась излишне чувственной, то высушенной. Производство находилось в самом разгаре, а Февронии все не было — в общей сложности она рождалась два года… Но мы не отчаивались — на каждом этапе нам сопутствовали чудеса, надеюсь, оставившие след в картине. Уже утвердили компромиссную версию, и тут она явилась нам той самой Февронией, которую мы и перенесли на экран. Житийный образ и правда загадочен: почему в момент встречи с князем его будущей супруге был дан дар чудотворства и в чем ее святость? На эти вопросы мы искали ответ все семь лет.


Виктор Чайка: «Лишь музыка способна преодолеть условность рисованного изображения»

культура: При обилии действующих лиц в «Сказе о Петре и Февронии» нет проходных персонажей, не участвующих в судьбах влюбленных, это же касается и музыкальной партитуры. На каком этапе Вы вошли в проект?   
Чайка: Довольно поздно. Когда меня пригласили, оказалось, что картина уже сделана и музыка написана. Нужно было вклиниться в готовый синхрон и придумать принципиально новую партитуру без повторов и заимствований. Это было очень сложно, хотя знакомо — ко мне часто приходят исполнители и просят подобрать к словам свежие мелодии.

культура: А как нашли ключ к «Петру и Февронии»? 
Чайка: Не вдруг. Помните сцену, где Петр спрашивает Февронию: «Как же можно жениться, у нас и колечек нет?» Та разжимает ладонь, а в ней они блестят. Этот смешной и важный момент меня растрогал и очаровал, я понял — там должна быть песня от лица героини — мягкой, любящей, необидчивой. Сама собой у моей жены, поэтессы Полины Сигал, родилась строчка «свет моих глаз», она и написала текст этой песни. Я понял как она должна зазвучать, набросал мелодию и понял, что песню может исполнить только Валерия — сочинял, не зная согласится ли она петь… Но все сложилось..     

культура: Мы росли на чудных музыкальных сказках — «Бременских музыкантах», «В порту», «Золушке»: песни, звучавшие в них, становились народными. Почему сейчас ничего подобного не происходит?
Чайка: Это мировая тенденция. Семидесятые были последней эпохой композиторов-мелодистов, им на смену пришли электронщики, затем появилась индустрия компьютерных игр, интернет, а качество звука стало уходить на второй план. Молодежи нужен в первую очередь ритм. Говорить о музыке уже не приходится. То же касается и кино. Для блокбастера удобнее взять готовый рэп или сингл, по-новому его аранжировать или перепеть. Лучший голливудский композитор Ханс Циммер пишет эпические музыкальные партитуры без ярких мелодий, сознательно приглушая их ради глобальных акустических объемов, доступных лишь в стереоформате Dolby. А миром правит YouTube. 

культура: Иными словами, полнометражная анимация остается последним бастионом мелодистов? 
Чайка: Эпоха хитовых саундтреков закончилась на «Короле-льве». Можно вспомнить еще «Холодное сердце» и «Рапунцель», но это исключение. И никто до сих пор не достиг уровня «Тома и Джерри» — той серии, где кот исполняет на рояле Листа четырьмя «пальцами». Ритмический рисунок бессмертной партитуры усиливает графический сюжет. Это высочайший уровень визуальной и сюжетной игры с гармонией. Я мог бы привести пример и прекрасных русских мультфильмов, например «Щелкунчика» Бориса Степанцева… Значение музыки в анимации и сегодня остается беспрецедентным: лишь она способна преодолеть условность рисованного изображения, донести переживания и раскрыть драматургию отношений персонажей. Так рождается совершенно особый мир с собственными законами. Каждая нарисованная лошадь или букашка должны звучать по-своему и жить обособленной чудесной жизнью. Увы, многие этого не понимают.

культура: К сожалению, возникают проблемы и с исполнителями. Если появится мальчик с золотыми связками, его вряд ли заметят?
Чайка: Если найдет продюсера — услышат. Валерий Ободзинский так бы и пел в ресторанах, но его открыл Давид Тухманов. Услышав потрясающий голос, он специально написал несколько композиций. Между прочим, выбор у него был будь здоров: Иванов, Барыкин, Градский… Он всех их создал. Говоря по-современному, спродюсировал. Сейчас иное время. Если я найду «золотого мальчика», нас тут же отправят к продюсерам, заставят встраиваться в формат. Современная музыкальная тусовка — закрытый коммерческий клуб. Тухманов мог позволить себе открывать голоса, а я — нет. Поиграв в «Арсенале» и «Веселых ребятах», решил для себя, что деньги никогда не будут главным в моей жизни. Я занимаюсь музыкой, а когда начинаются споры о финансах, отстраняюсь.

культура: Есть ли желание попытать себя в крупных формах?
Чайка: Да, но раскрывать карты пока рано. Серьезный режиссер готовит музыкальный спектакль по пьесе Виктории Токаревой со стихами Ларисы Рубальской и моей музыкой.