Светлана НАБОРЩИКОВА

05.03.2015

Что бы ни говорили умные люди о рисках дарения парфюмерии, мало кто из дам откажется получить к 8 Марта флакон любимых духов. А самые смелые готовы поэкспериментировать и с незнакомыми ароматами. Нынешние цены, однако, способны напрячь дарителей. Импортная продукция подорожала в полтора-два раза, и это, говорят ритейлеры, далеко не предел.

Как в такой ситуации поступит российский покупатель? Обратится к отечественному парфюму? Цены на него выросли пока не сильно. Или будет упорствовать в пристрастии к заморскому? И готов ли наш производитель удовлетворить потребительский спрос? «Культура» посвятила этой теме собственное расследование. 

Вода и спирт — наши

Вопрос, какой аромат «носить» — импортный или отечественный, — отчасти риторический. Как выяснилось, подлинно российской парфюмерии (охватывающей всю производственную цепочку — от сырья до флакона) у нас не было даже в советские времена, хотя картинка тогда выглядела неплохо.

12 парфюмерных фабрик во главе со столичным флагманом индустрии «Новой зарей» производили духи по рецептурам, созданным советскими парфюмерами. 

Были у нас и завод «Аромасинтез» в Калуге, и эфирные масла из крымских и краснодарских совхозов, и НИИ синтетических и натуральных душистых веществ в Москве, и экспериментальная база, где утверждались рецептуры для местных производств. Тем не менее наличие импортного сырья в парфюмерных композициях достигало 50% — больше запрещал ГОСТ. А что было делать? Для выпуска более чем 600 наименований — именно столько числилось в нашем парфюмерном реестре конца 1980-х — требовалось разнообразие. В то время как отечественное сырье включало 200 синтетических веществ и 20 натуральных эфирных масел, зарубежные фирмы использовали более тысячи веществ и около трехсот видов масел. 

Сегодня, когда в стране не осталось ни сырьевых заводов, ни экспериментальных баз, выпуском парфюма занимаются более двадцати предприятий. Большинство из которых носит импортные названия — так лучше покупают, утверждают их представители. В производстве применяются и старые, созданные в советское время рецептуры, и базовые парфюмерные композиции, закупленные за рубежом. Но более всего популярен полностью готовый продукт — в него добавляют водно-спиртовой раствор и разливают по флаконам. От базовой композиции он отличается тем, что последнюю надо улучшать, привнося свои «ноты». 

Именно по принципу «разлива» сделаны мужской и женский ароматы, победившие в российской номинации FiFi Russian Fragrance Awards 2014, учрежденной «Парфюмерным клубом России».

— Композиция произведена не нами. Но остальное — ее концепция, форма флакона, дизайн — наше, — пояснили «Культуре» в компании-изготовителе.

Технология проста. Разработчики парфюмерной композиции — в основном это крупные международные сырьевые корпорации — приглашаются к тендеру. Участники получают техническое задание — создать аромат определенной концепции (например, заказчик хочет, чтобы он был сладким, или свежим, или терпким), после чего присылают образцы. Парфюмеры принимающей стороны оценивают их качество и соответствие идее. Далее производится тестирование и выбирается композиция. В готовый состав, как правило, ничего не добавляется — лучшее здесь враг хорошего. Концентрат, произведенный опять-таки на зарубежной фабрике, доставляется в Россию и разливается в тару, которую тоже заказывают за рубежом.

Примерно по той же схеме сделала свой женский аромат-победитель и вторая компания. Однако отечественного в ее продукте все же больше: флаконы, колпачки, пульверизаторы заказаны в Европе, зато печать по флакону сделана в России. Вторичная упаковка — картонные пеналы — тоже произведена у нас. 

Платим за бренд

Триумф в конкурсе «Парфюмерного клуба России» почетен, но относителен — российские производители состязались между собой, а в международном соревновании победили известные бренды, способные предложить покупателям мощную идею, миф, легенду. Обстоятельство чрезвычайно важное для парфюмерной индустрии. Стоимость композиции даже самых дорогих духов не превышает 20% от конечной цены аромата. Остальное — громкое имя и все, что способствует его продвижению: дорогие флакон и упаковка, разнообразная реклама. В слепом тестировании известный аромат может проиграть неизвестному, но, вооруженный тарой и этикеткой (кому не льстит пользоваться той же продукцией, что Мэрилин Монро или Мадонна?), несомненно, выиграет.

Стремление россиян к заморским легендам — наследие историческое, а с историей бороться бесполезно. 600 наименований отечественного парфюма не отменяли очередей за французскими духами, пусть и стоили они треть, а то и две трети от средней советской зарплаты. Такая парфюмерия была показателем статуса. Что, скажем, отличало достойного мужчину? Возможность подарить любимой квартиру, машину, отдых на Мальдивах? Вовсе нет. Достаточно было хорошего парфюма. «Настоящие французские духи... Они такие дорогие», — выдыхает героиня «Иронии судьбы», поднося к лицу бело-синюю коробочку Climat. Жених довольно улыбается — с таким подарком дело идет к свадьбе. 

А чем пахла шикарная женщина? Ну, конечно, не «Ландышем серебристым». «Шанель №5», — констатирует оперативник из «Бриллиантовой руки», вдохнув аромат записки, полученной Семен Семенычем Горбунковым от роковой красавицы Анны Сергеевны. А профессиональный набор валютных ночных бабочек? В нем не было места «Рижской сирени». Во время шмона в милиции Сима из «Интердевочки» вытряхивает из сумочки массу нужных вещей — в том числе флакончик Маgie Noire.

Если говорить об импортозамещении, то парфюмерный миф заместить нельзя. Его можно только заменить другим мифом. В российской парфюмерии таковых немного, и все они овеяны аурой старомодности. Их достоинства (скажем, непревзойденная стойкость «Красной Москвы») ныне не актуальны. Рынок настроен на более легкие, быстро выветривающиеся ароматы. Чаще освежаемся — чаще покупаем. А создавать той же «Красной Москве» новую легенду — слишком хлопотное занятие. Поколение, которому она была дорога, уходит. Новое привыкло к другим парфюмам.

С наступлением кризиса мифы в России резко подорожали, но мифотворчества этот факт не отменяет.

— Люди будут просто реже их покупать, или искать миф, который им по карману, — говорит Ирина Арбузова, начальник отдела российского представительства старейшей европейской компании. — Только так держится парфюмерная индустрия. Людям важна возможность приобщиться к чему-то возвышенному.

Ну а компании, у которых нет средств вложиться в легенду, будут вкладываться в смысл. Скажем, на сайте одной отечественной компании представлены концепции ароматов. Мифа они не заменяют, но звучат красиво. Например, история аромата — победителя вышеупомянутого конкурса, повествующая о неподвластной времени женской красоте. 

Вся родина в одном флаконе

Над парфюмерными корпорациями не властны территориальные ограничения. Та же «Шанель №5» может быть выпущена и в Париже, и в Нью-Йорке, и в Пекине, но при этом сохранит свою легендарную «французскость». Создание эксклюзивных русских ароматов — возможно, единственный довод в пользу импортозамещения в отечественной парфюмерной промышленности. Аргумент всецело эстетический — о насыщении рынка речи не идет, он и так полон на все вкусы и кошельки. 

Да, отечественные производители могут написать техническое задание зарубежным парфюмерам. Но их (парфюмеров) национальный менталитет не изменят и самые подробные рекомендации. А ведь именно эта, трудно переводимая в слова субстанция способна определить индивидуальность аромата. 

— Человек — сгусток биологической энергии, и он всегда добавляет в то, что делает, энергию, ему близкую, ту, которая сконцентрирована в его окружении: климатическом, ландшафтном, архитектурном. У южных жителей одни предпочтения, у северных — другие. Если я создаю какую-то ароматическую красоту, то она скорее будет понятна людям русским, нежели тем, кто живет, скажем, на Востоке, — уверена гендиректор консультативного центра Жанна Гладкова.

Для создания «ароматических красот», считает она, нужно несколько этапов. Во-первых, построить завод по синтезу душистых веществ — сырье для него есть. Тем более сейчас, когда крымские совхозы, поставщики натуральных масел, вернулись в Россию. Во-вторых, на базе завода возвести цех по производству парфюмерных композиций — ими могли бы пользоваться российские производители. Технологии можно купить на Западе — нет смысла изобретать велосипед. Разумеется, делать 8 000 веществ, известных сейчас парфюмерной промышленности, нереально, да это и не требуется. Но если изготавливать хотя бы основные компоненты, уже можно говорить о хорошем замещении.

Парфюмеров готовы поддержать производители тары и упаковки.

— Традиции нашего стеклопроизводства заложены еще Михаилом Васильевичем Ломоносовым — с тех пор мы работаем, по крайней мере, не хуже, чем в Европе, — говорит специалист в этом вопросе Павел Горшков. — Есть сырье, технологии, производство. Но музыку заказывает тот, кто платит, сейчас, очевидно, имеются определенные нестыковки в общении производителей и заказчиков. Возможно, проблема в том, что парфюмеры просят маленькие партии флаконов, а если хочется красиво и мало, то это дорого. Хотя сегодня и за «бугром» закупать недешево.

Представитель упаковщиков Александр Бойко заверил «Культуру» в том, что «наша индустрия готова делать упаковку любого дизайна и сложности». Выйдет, правда, дороговато, поскольку востребованный в «изящных» производствах мелованный картон в основном импортный, но при соответствующем снижении пошлин работа с ним тоже может быть рентабельной.

Итак, парфюмерию в России реально возродить. Нужны политическая воля, деньги и желание. Главное в этом триумвирате — воля, но ее может не хватить по объективным причинам. Производство парфюмерии у нас, в отличие от Франции, где работают компании с двухсотлетней историей, никогда не было государственной задачей и не является ею сейчас. Это, скорее, занятие энтузиастов, считающих, что значение запахов в нашей жизни трудно переоценить — мы помним, слышим и видим ароматами. Приятно также, что за «слышание» и «видение» потребитель готов платить немалые деньги, и именно это меркантильное соображение способно заменить госзаказ.