Семья, где появился на свет будущий маршал, была сугубо штатской, но сразу же после окончания гимназии юный Борис поступил в Московское Алексеевское военное училище — одно из самых престижных учебных заведений этого плана в Российской империи. Окончив его с отличием, получил звание подпоручика и отправился «тянуть лямку» в Ташкент. Помимо службы Шапошников активно занимался самообразованием, изучал огромное количество военной литературы, поэтому поступление в 1907 году на учебу в Академию Генерального штаба стало логичным шагом. Первую Мировую войну Борис Шапошников встретил штабс-капитаном, адъютантом штаба 14-й кавалерийской дивизии на Западном фронте. Применяя на практике свои знания по управлению войсками, он отнюдь не отсиживался в штабах, сам проводил рекогносцировку, был контужен, заслужил огромное уважение простых солдат. Именно поэтому в ноябре 1917-го, когда армия превратилась в неуправляемую толпу, полковника Шапошникова на съезде делегатов военно-революционных комитетов избрали начальником Кавказской гренадерской дивизии.

Впрочем, сама дивизия вскоре перестала существовать. Шапошников демобилизовался и добровольцем вступил в Красную армию. Большинство операций, проведенных против «белых» в ходе Гражданской войны, разработаны лично им, к его «иконостасу» царских наград — трем орденам Святой Анны (2-й, 3-й и 4-й степени), ордену Святого Станислава (3-й степени с мечами и бантом) и Святого Владимира (4-й степени с мечами и бантом) добавился первый орден Красного знамени.

После окончания Гражданской войны Борис Шапошников командовал военными округами, в том числе и престижным Московским, был начальником Штаба РККА, возглавлял военную Академию имени Фрунзе. В партию вступил поздно, в возрасте 48 лет, и, скорее всего, чтобы не выделяться среди коллег-военных. Никакой партийной активности за ним замечено не было, он просто служил Родине, служил истово, всеми своими силами и умением. Чем и заслужил огромное уважение Сталина. В отличие от «товарища Жюкова», «товарища Микояна» и прочих военных, партийных и советских руководителей, к Шапошникову вождь всегда обращался по имени-отчеству — Борис Михайлович.

В марте 1940-го ему было присвоено звание Маршала Советского Союза, а в августе того же года Шапошникову по состоянию здоровья пришлось оставить пост начальника Генштаба. Он был назначен на более спокойную, но не менее ответственную должность заместителя наркома обороны СССР по сооружению укрепленных районов (УР). Все понимали, что война приближается и нужно быть готовыми к защите границ.

Мало кто знает, что помимо строительства так называемой «линии Молотова» по новой границе Советского Союза, которую так и не успели завершить, существовали и другие проекты. Так, уже к маю 1941 года был разработан детальный план огромного УРа, который протянулся от Селигера до Вязьмы. Его карта, когда-то сверхсекретная, со всеми подписями и прочими атрибутами подлинности, недавно совершенно случайно появилась в открытом доступе. И этот документ лучше всего свидетельствует о том, что Резун-Суворов и его последователи нагло лгут. СССР не собирался ни на кого нападать, страна готовилась защищаться от агрессии. Причем не только со стороны Германии. Планы нападения вынашивала и Великобритания, бомбежка Бакинских нефтепромыслов и высадка экспедиционного корпуса были назначены тоже на июнь 1941 года. Но планы поменялись — на СССР удалось натравить Третий рейх.

Спроектированный под руководством Шапошникова Ржевский УР был воплощен в бетоне, стали, земле и дереве в июле-октябре 1941 года. Несколько линий обороны, сотни километров противотанковых рвов, несколько сотен бетонных ДОТов, сотни ДЗОТов, тысячи километров траншей, минные поля, проволочные заграждения, бесчисленные блиндажи и землянки. Даже сегодня, по прошествии 70 с лишним лет, линия, заброшенная в лесах Тверской области, впечатляет. И все было полностью готовым к обороне: огневые точки имели боеприпасы, связь, наличествовало электрическое освещение, полевые склады ломились от припасов, оружия было даже с избытком. Дальше этой линии обороны немцы пройти бы не смогли, война должна была остановиться на этом рубеже, маршал вложил в укрепрайон всю свою душу и все свои умения. Но войска оставили укрепления, не произведя ни одного выстрела по врагу, и Вермахт просто промаршировал по Рижскому тракту в направлении Москвы. Что это было — непонятно по сей день.

29 июля 1941 года тяжело больной (сказывалась и старая контузия) Шапошников вновь становится начальником Генштаба. Разрабатывает план обороны Москвы, контрнаступления зимой 1941 года, еще массу операций. Но координировать огромную военную махину ему уже не по силам, весной 1942-го его сменяет более молодой Александр Василевский.

Считается, что Сталин снял Шапошникова с должности начальника Генштаба за разгром под Керчью, но это может быть и простым злословием. Ведь до самой своей смерти — Борис Шапошников не дожил до Победы всего 44 дня — он продолжал участвовать в планировании всех операций Красной Армии. И умер от тяжелой болезни на боевом посту. Он считается единственным маршалом, потерянным Советским Союзом во время Великой Отечественной войны.