Валерий БУРТ

02.05.2023

Материал опубликован в апрельском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».

В Сталинграде весной 1943 года еще слишком свежи были в памяти беспримерные по накалу и ожесточению бои на Волге. 6-я армия Паулюса капитулировала совсем недавно, город лежал в руинах; чтобы найти целый дом, надо было очень сильно постараться. И все же налаживалась потихоньку мирная жизнь, и важной ее частью становился футбол. «На руинах Сталинграда» — так назывался сыгранный 80 лет назад, 2 мая 1943-го, товарищеский матч, в котором московские спартаковцы встретились со сборной местных игроков, сформированной на основе довоенного «Трактора».

СТАЛИНГРАДЦЫ МОГУТ ВСЕ

С началом войны обычные заботы, большие и малые человеческие радости потеряли свою значимость на фоне всеобщей страшной беды. Однако со временем довоенные увлечения советских людей вновь напомнили о себе. Стали понемногу заполняться стадионы, на которых «профессиональные» атлеты, отдельные энтузиасты и просто адепты здорового образа жизни начали заниматься спортом: бегать, прыгать, метать, плавать и при этом даже добиваться порой феноменальных успехов. К примеру, в сентябре 1942 года в Москве состоялся исторический забег на 20 километров. Его участники, в основном военные, получили приказ штурмовать принадлежавший Хуану Карлосу Сабале мировой рекорд. Уроженец села Батуринское Краснодарского края Феодосий Ванин показал на финише результат, улучшивший достижение аргентинца почти на 10 секунд.

Особую, чуть ли не прежнюю популярность сохранил футбол. О мужестве, стойкости участников матчей того времени осталось немало свидетельств. Играли в осажденных городах, на оккупированных территориях, недалеко от передовой и даже в концлагерях. Лучшая на свете игра воодушевляла, помогала людям переносить лишения, дарила надежду на скорое возвращение мирных дней.

Организацию матча в Сталинграде поручили вновь назначенному председателю общества «Динамо», бывшему вратарю «Трактора» Василию Ермасову. В начале апреля 1943-го его вызвали к первому секретарю обкома Алексею Чуянову. Присутствовавший на этом совещании генерал-лейтенант Александр Воронин спросил у приглашенного, как, на его взгляд, следовало бы отметить в городе первомайские праздники, и в ответ услышал: «Надо сыграть в футбол, чтобы люди воочию увидели, что город жив». Чуянов попросил уточнить: «Можете провести встречу без игроков «Трактора», которые еще не вернулись в город?» «Сталинградцы все могут», — сказал 30-летний вратарь, а партийный руководитель его радостно поддержал: «Правильно. Давайте готовьтесь».

Инициатор, которого совсем недавно вызвали с фронта, успел поучаствовать в великой битве на Волге. В его наградном листе говорилось: «Тов. Ермасов с первых дней боев за Сталинград находился на передовой... Выполняя специальные задания Управления НКВД, проявил мужество и самоотверженность. Активно участвовал в укреплении и обороне участка фронта на заводе «Красный Октябрь». При непрерывной бомбежке территории завода авиацией противника по заданию командования минировал подходы к территории завода. При прорыве группы автоматчиков в районе клуба им. Ленина принял участие в их уничтожении. Работая по связи со штабом 62 армии, при всех условиях выполнял все задания быстро и в срок».

МЯЧ ЗВЕНИТ, СЕРДЦЕ ПРЫГАЕТ

Главные арены города «Динамо» и «Трактор» были почти полностью разрушены. Единственным уцелевшим стадионом оказался «Азот», находившийся в районе Бекетовки. Первым делом его обследовали минеры, затем взялись за дело красноармейцы и комсомольцы. Они убрали мусор, осколки, засыпали воронки, выровняли поле, наспех соорудили временные трибуны на три тысячи мест.

Футбольный матч должен был стать главной частью спортивного праздника. О подготовке к встрече с москвичами спустя много лет рассказывал капитан «Трактора» Константин Беликов (его воспоминания были включены в книгу Александра Скляренко «От сталинградского «Трактора» до наших дней. Футбольные хроники»): «Игроки искали друг друга по всему городу. Савва Пеликьян, он военным шофером был, исколесил его вдоль и поперек. Собрались, одним словом. А где взять форму? У меня, например, бутсы сгорели вместе с домом. Такие бутсы были! Я их так берег — как влитые сидели на ноге... Однако форму все-таки отыскали.

Начали тренироваться. Отвыкли, понятно, от этого дела, а сроки поджимают. Две недели всего занимались, но каждый день... На усиленное питание нас посадили: пшенная каша, селедка. Тяжеловато, конечно, входили в форму. Но услышишь, как мяч звенит, — сердце прыгает. Футбол ведь! Дело любимое».

На первую тренировку вышли кто в чем. Залатанных гимнастерок и просивших каши сапог никто не стеснялся. Тренировались с шести до восьми утра, после шли на работу, потом — опять на тренировку и готовились к предстоявшей игре до глубоких сумерек.

Спартаковцам пришлось лететь в Сталинград через линию фронта. Они собирались в дорогу в ночь на 1 мая, однако в последний момент получили тревожное сообщение: «В связи с ожидаемым налетом немецкой авиации вылет временно задерживается». Летели двумя самолетами в сопровождении пары боевых истребителей. Под крыльями расстилалась черная, выжженная земля, на которой серыми квадратиками выделялись превращенные в развалины бывшие жилые кварталы.

Красно-белые прибыли в город на Волге не с пустыми руками. «Комсомольская правда» сообщала: «В подарок сталинградским физкультурникам москвичи везут волейбольные сетки, майки, трусы, диски, копья, ядра, мячи и прочий спортивный инвентарь».

Гостей разместили в каким-то чудом уцелевшей школе, на расстеленных на полу матрасах. После недолгого отдыха игроков на открытых машинах повезли на стадион, где собрались не три тысячи, как предполагалось, а в три раза больше — около 10 тысяч человек.

«Люди преодолевали многокилометровый путь, кому повезло — на попутных машинах, остальные — своим ходом, — писал историк футбола Аксель Вартанян. — В Красногорском киноархиве сохранился небольшой фрагмент того матча. В кадр попали и зрители. Довольные, счастливые, они получали одновременно все удовольствия — упивались зрелищем, лузгали семечки, слушали музыку: на коленях очаровательной зрительницы — патефон. Преобладающее большинство болельщиков — военнослужащие».

НА ФРОНТЕ И НА ПОЛЕ

Сводки Совинформбюро за 2 мая 1943 года оповещали: «В течение ночи на 2 мая на фронтах существенных изменений не произошло. На Кубани части Н-ского соединения вели упорные бои с противником. По неполным данным, подбито и сожжено 6 немецких танков, уничтожено 8 орудий, 4 шестиствольных миномета, несколько десятков пулеметов и более батальона немецкой пехоты.

На Калининском фронте артиллеристы и минометчики Н-ской части произвели огневой налет по укреплениям противника и уничтожили 9 дзотов, 8 блиндажей, 2 орудия, 7 пулеметов и до роты немецкой пехоты. Наши разведчики проникли в тыл противника и внезапно атаковали немецкий гарнизон в одной деревне. В уличном бою наши бойцы уничтожили 45 немцев и, захватив пленных, вернулись в свою часть».

Многие любители футбола вспоминали тогда довоенные встречи между «Спартаком» и «Трактором» в чемпионатах СССР. Все они проходили в упорной борьбе, причем иногда волжане побеждали красно-белых. Например, в октябре 1940-го в Москве гости в присутствии 65 тысяч зрителей одолели фаворитов — 2:1. Годом ранее, к восторгу сталинградцев, их земляки дома выиграли у «Спартака» с более убедительным счетом — 3:1. После того матча «Трактор» даже вышел в лидеры союзного первенства, впрочем, его сенсационные выступления продлились недолго...

Перед началом игры в торжественной обстановке наградили нескольких футболистов медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». В их числе оказался и Василий Ермасов, которому было суждено стать одним из героев встречи.

Организаторы решили устроить перед матчем небольшое «шоу» — сбросить мяч с самолета. Однако реакцию зрителей не предусмотрели. «Появление истребителя у людей, почти полгода живших под бомбежками, вызвало панику, — рассказывал свидетель курьезного эпизода Клим Коняхин. — Люди, наученные войной, бросились врассыпную, попадали на землю. Мяч с самолета сбросили, но он даже не попал на территорию стадиона. Игру в итоге начали с 20-минутной задержкой. Писать об этой истории в советское время было не принято».

БУРЯ ОВАЦИЙ

Перед стартовым свистком мало кто сомневался, что титулованный, мастеровитый «Спартак» без особого труда одолеет хозяев поля. Наверное, так бы и произошло, не окажись в воротах «Динамо» Ермасов. Этот двухметровый гигант играл уверенно, как до войны, прерывал все атаки выступавших в своем сильнейшем на тот момент составе москвичей. Не дрогнув под натиском красно-белых, сталинградцы все чаще проникали в их штрафную, а незадолго до перерыва стадион взорвался ревом всеобщего ликования.

Голкипер «Спартака» Анатолий Акимов впоследствии вспоминал: «Честно говоря, мы не ожидали встретить в лице наскоро сколоченной команды серьезных соперников. И жестоко ошиблись. Вчерашние фронтовики, а в прошлом опытные мастера Ермасов, Беликов, Шляпин, Плонский, Колосов смогли организовать надежную оборону своих ворот, а моментами остро контратаковали. Во время одной из таких атак Шляпин красивым продольным пасом вывел в нашу штрафную Моисеева. Последовал сильнейший удар. Мяч шел в правый верхний угол. Я попробовал достать его, но не смог. Хозяева повели 1:0. Этот успех вызвал на трибунах такую бурю оваций, которую мне никогда больше слышать не доводилось».

Как ни странно, центральная советская пресса внимание этому матчу не уделила — в отличие от британского журналиста Брюса Харриса, который в одной из своих статей писал: «Мы узнали из наших газет о матче московского «Спартака» со сталинградской командой... Мы в Англии переживали волнующую радость... Можно ли было подумать, что Сталинград после таких переживаний, какие не выпадали ни одному городу, сумел выставить на футбольное поле команду? Не есть ли это одно из проявлений того сталинградского духа, который свойственен русским воинам, и такого несокрушимого, который никто не сможет сломить!»

Позже местные динамовцы отправили письмо игрокам завоевавшего Военный кубок (разыгрывался в годы Второй мировой в Великобритании) лондонского «Арсенала». В том послании говорилось: «Мы, сталинградские футболисты, находились в рядах защитников волжской твердыни, самоотверженно выполняли задания командования, участвовали в разгроме немцев под Сталинградом. 12 наших игроков имеют почетную правительственную награду — медаль «За оборону Сталинграда», а вратарь Ермасов, бек Беликов, нападающий Гусев, кроме того, награждены еще медалью «За отвагу».

В конце письма звучал характерный для того времени призыв: «Так будем же друзьями и на футбольном поле, и на поле боя против немецко-фашистских захватчиков. Да здравствует грядущая победа Объединенных наций над итало-фашистским блоком!»

ЭТОТ МАТЧ ОНИ НЕ ЗАБУДУТ

Произошедшему 2 мая 1943 года событию поэт Олег Дмитриев посвятил свое стихотворение:

Как играли, как поле нашли,

Как спортивную форму достали,

Там, где не было пяди земли,

Не изрытой осколками стали!

Сталинградец любой понимал,

Что ушли безвозвратно невзгоды,

Если «Трактор» «Спартак» принимал

У себя, как в хорошие годы.

Переживший погибельный шквал

На неотданных волжских высотах,

Двухметровый Ермасов стоял

За воскреснувший «Трактор» в воротах.

Матч в городе на Волге упоминается в романе Дмитрия Рогачева «Москва — Сталинград»: «На последней минуте игры отличный шанс сравнять счет имел Олег Тимаков. Спартаковцам удалась красивая многоходовая комбинация через центр динамовской обороны. Сталинградские защитники потеряли всех нападающих и всякий контроль над ситуацией. Спартаковцы разыграли мяч до верного, и Степанов выкатил его под удар Тимакову, который мощно выстрелил с угла вратарской площади — мяч пришелся в дальнюю крестовину ворот и ушел за боковую линию поля.

Подбежав к Тимакову, Василий Соколов крикнул в сердцах:

— Мы ведь больше не метим в штанги, Олег!

— Да я по воротам целился... — ответил раздосадованный форвард, вытирая разгоряченное лицо рукавом.

Спартаковцы успели провести еще одну, последнюю атаку: Константин Малинин с линии штрафной жахнул выше ворот — мяч улетел в радостную толпу сталинградцев, и судья дал финальный свисток: «Спартак» уступил сталинградскому «Динамо» со счетом 0:1!..

Расстроенные спартаковцы с опущенными головами покидали поле под восторженные овации счастливых трибун; этот матч в Сталинграде никогда не забудут».

Зрители в тот день не расходились очень долго, перипетии матча обсуждали со всей накопленной за время лишений болельщицкой страстью. А счастливые динамовцы с трудом переводили дух — давно так не бегали. Потом устроили банкет — с картошкой, селедкой и ржаным хлебом. Ну и выпили немного за Победу, до которой оставалось жить и бороться ровно два года…