Нильс ИОГАНСЕН, Дмитровский район

05.10.2016

Поисковики обнаружили сразу несколько мест падений самолетов времен Великой Отечественной войны. Наши летчики, которые 75 лет назад бились на столичном рубеже и однажды не вернулись на свои аэродромы, больше не числятся пропавшими без вести.

Поисковый отряд «Рубеж славы» специализируется на авиации Московской зоны обороны — несмотря на близость к столице, по окрестным лесам еще в огромном количестве разбросаны безвестные могилы пилотов.

— Советская авиация вела здесь жестокие защитные бои с сентября. А пик наших потерь пришелся на конец осени — первые две недели декабря 1941 года. То есть на период подготовки контрнаступления и его начало. В истребительных и бомбардировочных полках тогда было выбито не менее половины машин, гибли и летчики. И далеко не всегда у командования имелось время задокументировать текучку, все находились в жутком цейтноте. В результате многие фамилии потерялись, — объясняет командир отряда Сергей Рыбаков.

Порой возникают настоящие детективные истории, которые поисковикам приходится распутывать. Так, очевидец Валентин Косов — житель деревни Тараканово, что на стыке Дмитровского, Солнечногорского и Клинского районов, — рассказал ребятам, как он, будучи еще десятилетним пацаном, наблюдал падение бомбардировщика ДБ-3. Недавно остатки машины были найдены, по номеру двигателя самолет идентифицировали. А вот дальше начались чудеса.

— По документам выяснилось, что экипаж под командованием старшего лейтенанта Василия Рапохина (22-й дальний бомбардировочный авиаполк 51-й авиадивизии) до сих пор числится пропавшим без вести. Вместе с тем и он сам, и его штурман Филипп Гаврилкин выжили, хотя и сильно обгорели — их доставили в госпиталь, бумаги на сей счет мы нашли. Гаврилкин похоронен в Клину, но как пехотинец, павший при обороне города. Более того, обнаружилось письмо, в котором в конце 1941-го шурин штурмана просил начальство задокументировать гибель родственника. Но всем было не до того: враг стоял у ворот, — напоминает замкомандира отряда Павел Муничкин.

И вот только спустя три четверти века справедливость восторжествовала. Почти. С одной стороны, судьба летчиков теперь известна, а в ОБД «Мемориал» вместо «пропали без вести» появилась правдивая информация. С другой — Филипп Гаврилкин до сих пор числится «махрой», то бишь пехотой, а могила Василия Рапохина и вовсе не найдена. По предположению поисковиков, он тоже скончался от ран в госпитале и покоится на так называемом санитарном захоронении. Поскольку уже понятно, где искать, вскоре этот «детектив» должен завершиться окончательно.

История с экипажем Пе-3 из 54-го Краснознаменного истребительного авиаполка (КИАП), подбитого немецкими зенитками 27 ноября 1941 года, тоже непростая. Место падения — совсем рядом с Ленинградским шоссе — никогда не было тайной, в конце 80-х там даже поставили обелиск. При повороте на санаторий в районе 58-го километра трассы водрузили крыло какого-то современного самолета, отчитались и забыли. Лишь недавно историки из Дмитрова, перешерстив архивы, поняли — летчиков так никто и не похоронил. Осенью 1941-го старушки оттащили тела куда-то в канаву и присыпали, большего они сделать не смогли. Шли бои, в соседнюю деревню уже входили фашисты, было очень опасно.

— Одна из жительниц показала нам место падения Пе-3, она запомнила и фамилию командира машины — Любивый, — уж очень необычная. Начали копать. Через какое-то время металлоискатели зазвенели, а затем мы нашли и останки летчиков. Как и говорили очевидцы, от места падения истребителя до импровизированной могилы было не более полусотни метров, — говорит Сергей Рыбаков.

Для старших лейтенантов Андрея Любивого и его напарника Павля Чубаря война вскоре закончится — они будут с почестями похоронены как раз около крыла-монумента. Предполагается, что произойдет это накануне очередной годовщины битвы за Москву.

Ранее отряд поднял из Клязьмы штурмовик И-153 «Чайка», как оказалось, это машина прославленного Максима Кулака, о нем вспоминал в мемуарах и генерал Петр Стефановский. В ходе кампании на Халхин-Голе самолет героя был подбит, раненый пилот совершил вынужденную посадку в японском тылу. Из последних сил лейтенант полз в сторону передовой, но добраться не успел — попал в плен. Восхищенные противники сочли поведение советского командира поступком настоящего самурая, после объявления перемирия его одним из первых отправили обратно в СССР. А вот над родной землей летчик, увы, зазевался, судя по воспоминаниям свидетелей, «Чайку» подожгли первой же очередью...

Иногда попадаются и останки вражеских асов. И если к немцам, коих бесноватый фюрер погнал в Россию силком, отношение достаточно ровное, то иностранные добровольцы вызывают откровенную антипатию. Члены отряда «Рубеж славы» возле деревни Степаново близ Яхромы обнаружили место падения одного такого союзника люфтваффе — обломки Ме-109, который пилотировал испанец. Иноземного дона, приехавшего поохотиться в советском небе, сбили 4 декабря 1941-го. До земли выбросившийся с парашютом лейтенант Рикардо Бартоломео Чаввария не долетел, расстреляли пехотинцы. Уж больно он их замучил, разукрашенный и потому легко узнаваемый «мессер» работал в округе по мирным колоннам в качестве штурмовика. Вот солдатики и решили не брать врага в плен. Труп тогда прикопали неподалеку, найти могилку не проблема. Возможно, за далекими Пиренеями весть об этом для кого-то будет долгожданной.

— Поймите правильно, — качает головой Сергей Рыбаков. — Смерть на поле боя, конечно, ровняет, но мы сперва хотим найти и достойно проводить всех советских летчиков. Включая последние находки, в нашем портфеле сейчас 15 мест падений самолетов, которыми отряд еще не занимался. А ведь помимо Дмитровского есть и другие районы. Хватает путаницы на монументах, в архивах, многие наши сограждане по-прежнему не знают, где и как погибли их близкие.

Недалеко от Марфино стоит памятник командиру звена 54-го КИАП лейтенанту Василию Балмату. 2 декабря 1941-го его Пе-3 подбили над Яхромой, машина падала на населенный пункт, но пилот ценой жизни отвернул тяжело груженный бомбами самолет, и тот рухнул в поле. Последним летом СССР, спустя почти полвека, после многочисленных обращений общественности награда, наконец, нашла героя. Однако сам он, к сожалению, упокоения не нашел — монумент есть, но под ним пусто...

— Место падения мы знаем, будем искать, надо отдать дань подвигу человека. Когда находим останки, конечно, каждый раз у нас траурное настроение. Впрочем, не всякое боевое крушение — трагедия. Порой обнаруживаем машину, пробиваем по номерам и видим, что пилот остался в живых. Тогда у нас праздник, — делится эмоциями Павел Муничкин.

Случаются и курьезы, как же без них. Так, внезапно нашлось место падения дальнего бомбардировщика Пе-8, этих уникальных машин было выпущено всего 93 единицы. Советскую летающую крепость в 1943 году снесли свои же — курсант запасного артиллерийского полка, базирующегося на территории Дмитровского района, оказался на удивление шустрым и метким. Никто не пострадал, а горе-снайпер вскоре отправился на фронт. Остается надеяться, что сполна искупил роковую оплошность количеством сбитых «бубновых».

Помимо собственно поисковой работы отряд занимается историографией, например, уже упомянутым 54-м КИАП и его уникальными Пе-3. Этих тяжелых двухмоторных истребителей сделали всего около двухсот, они предназначались для борьбы с бомбардировщиками Ju-88 и своими аналогами — немецкими Ме-110. Практически все «пешки» были потеряны в битве под Москвой, и про чудо-самолеты сегодня мало кто знает. Тем ценнее информация, что добывают и сохраняют патриоты, среди которых немало молодежи — ежегодно в отряд напрашиваются около десятка «пионеров».

— Активность подрастающего поколения не может не радовать. Конечно, всем поначалу хочется найти что-то интересное, условно говоря, пулемет «Максим». Но потом приходит понимание, осознание важности того дела, которому они посвящают свободное время. Ведь у каждого есть родственники и прадеды, сражавшиеся за Родину, — отмечает Сергей Рыбаков.

Пополняются и фонды музеев, двигатели и другие детали от самолетов поисковики передают властям, часть из них уже экспонируется на территории Дмитровского кремля. Но главное — память о героях Великой Отечественной войны сохраняется, а белых пятен в ее истории становится все меньше.