Станислав СМАГИН

30.09.2015

Вот уже больше года оппозиционеры всех мастей брызжут «сенсационными разоблачениями» об участии России в вооруженных конфликтах за рубежом. Особенно эта информационная пандемия обострилась после указа президента о засекречивании потерь вооруженных сил в мирное время — на фоне сообщений о возможном участии России в разрешении сирийского кризиса.

Как всегда, «кровавому рабско-ордынскому Мордору, закулисно отправляющему несчастных мальчиков гибнуть непонятно за что», противопоставляется сияющий либерально-демократический Запад, где все вопросы, в том числе и связанные с национальными интересами, якобы полностью открыты для обывателя. Однако история знает немало примеров, когда западные страны на десятилетия отправляли иные темы в режим строгой секретности либо вовсе «забывали».

Одна из них — перелет в мае 1941 года Рудольфа Гесса, человека №2 в германском Рейхе, в Англию. Туманный Альбион был шокирован этой выходкой — вплоть до того, что Уинстон Черчилль счел эту информацию розыгрышем и раздраженно ответил: «Гесс, не Гесс, я пойду смотреть кино». Известие обескуражило и советских лидеров. Было от чего! Бравый летчик-перелетчик так объяснил цели своего визита: двум великим арийским нациям пора перестать враждовать, куда лучше заключить мир и вместе напасть на Россию. Несмотря на официальное отмежевание Гитлера от миссии Гесса, заявленные цели вполне укладывались в логику воззрений вождя германской нации, всегда слывшего англофилом и считавшего конфликт с Британией трагическим недоразумением.

Чем закончились переговоры — пока секрет, вот вам и открытость. Многие историки считают, что именно Гесс с англичанами сошлись на следующем: мир не подписывается, но карт-бланш на Востоке Германия получает. То есть немцы нас будут долбить, а англичане этого как бы не заметят. 

Так было или нет, сейчас установить сложно. На Нюрнбергском процессе Гесс, весь оставшийся период войны находившийся в английском заключении, избежал смертной казни, но получил пожизненный срок. Отбывал его в западноберлинской тюрьме Шпандау. Все документы, касавшиеся пребывания в Англии, были засекречены и в очень ограниченном масштабе, не позволяющем ответить на ключевые вопросы, обнародованы лишь десятилетие спустя. 

Гесс бодро тянул тюремную лямку, вел дневники и регулярно подавал прошения о помиловании, которые до поры до времени блокировались Советским Союзом. Однако с приходом в Кремль Горбачева и началом «нового мышления» было решено все-таки выпустить старика, которого великий гуманист А.Д. Сахаров патетически называл «несчастным». Но вот незадача — едва забрезжила свобода, Гесс был найден удавившимся в беседке во дворе тюрьмы. По словам его сына, вскрытие показало, что узника умертвили насильственно, однако начатое по этому факту дело было вскоре прекращено. Несмотря на слова Гесса-младшего о том, что отец незадолго до смерти говорил при свидании: «Раз Советы готовы меня выпустить, то англичане непременно убьют». Тюремная беседка была быстро уничтожена, вслед за ней сравняли с землей и саму тюрьму. Все бумаги покойного англичане уничтожили. Английская документация, касавшаяся пребывания Гесса в заключении и окончания его бренных дней, засекречена до 2017 года, то есть до тридцатилетия со дня гибели, однако, вполне возможно, срок секретности будет продлен. В 1992 году часть информации, правда, досрочно предали гласности, но ответа на вопрос «о чем говорили отец Варлаам с Гришкой-самозванцем» получить не удалось. 

Еще один случай, демонстрирующий внезапные западные провалы в памяти, тоже случился с человеком, в ходе войны участвовавшим в закулисных дипломатических играх. Это граф Фольке Бернадотт, внук шведского короля Оскара II. В 1945-м Бернадотт, будучи вице-президентом шведского Красного Креста, стал посредником в переговорах Гиммлера с англо-американцами. Тогда удалось решить некоторые гуманитарные вопросы, например, добиться освобождения и транспортировки в Швецию немалого количества узников концлагерей, в том числе евреев.

Вероятно, это обстоятельство стало одной из причин, по которым в 1948 году Бернадотт, уже достигший ранга главы национального Красного Креста, был делегирован на Ближний Восток в качестве посредника ООН по разрешению арабо-израильского конфликта. Однако скандинав не впал в однобокое подыгрывание Израилю и лоббирование его интересов. В ответ в ход был пущен решающий аргумент — радикально-террористическая группировка «Лехи». 17 сентября 1948 года ее бойцы расстреляли автомобиль с Бернадоттом. Граф получил смертельные ранения и скончался по пути в больницу. Убийц схватили, но вскоре отпустили, а дело закрыли.

Вот бы где возмутиться Западу — убит человек голубых кровей, высокопоставленный чиновник ООН, фактически первое лицо в зоне конфликта. Невероятно, но факт — реакция оказалась крайне травоядной, если не нулевой. «Дружба с убийцами оказалась выгоднее, чем память убитого, — комментирует те события известный израильский публицист Леонид Рабин. — Израиль, первоначально друживший с СССР, затем переключился на партнерство с Западом». 

Зачем же попусту теребить уважаемых партнеров? Поэтому резюме «закрыто из-за недостатка материала» на деле о гибели шведского дипломата давно уже не тревожит ни западные СМИ, ни официальные круги.

А вот еще один — тоже дипломат, тоже шведский, тоже из знатной семьи — Даг Хаммаршёльд. В 1953 году был избран генеральным секретарем ООН. Вызвал недовольство США тем, что старался укреплять независимость объединенных наций от любых мировых центров силы, защищал своих подчиненных из числа американских граждан, попавших под пресс комиссии Маккарти, приказал удалить из помещений ООН сотрудников ФБР. В 1956-м участвовал в урегулировании нового витка ближневосточного конфликта — войны англо-франко-израильской коалиции против Египта. В конце 1950-х — начале 1960-х его внимание приковано к вступившей в эпоху деколонизации Африке. Особо напряженная ситуация сложилась в Конго, где ожесточенная борьба за власть просоветского лидера Патриса Лумумбы и его оппонента Жозефа Касавубу была отягощена сепаратистскими поползновениями регионов. Хаммаршёльд пытался разобраться в хитросплетениях, чем-то напоминающих нынешнюю сирийскую ситуацию «все против всех», и добиться компромисса враждующих лагерей. Выступил и против режима апартеида в ЮАР, чем вызвал недовольство тамошних властей. 

В итоге в ночь на 18 сентября 1961 года самолет Хаммаршёльда разбился в Северной Родезии. Международная комиссия, расследовавшая авиапроисшествие, принялась выделывать номера под стать последним кульбитам борта генсека. Так, не были собраны показания местных жителей, видевших, что перед падением самолет был обстрелян другим самолетом. Всю вину возложили на летчиков. А через какое-то время появилось и вовсе экзотическое предположение о том, что имело место самоубийство: дескать Хаммаршёльд с помощью пистолета принудил летчиков к падению. 

С началом 90-х стали обильно всплывать свидетельства связи западных стран с гибелью Хаммаршёльда. Так, в 1992 году британская The Guardian опубликовала письмо двух бывших сотрудников ООН, сообщавших, что бельгийская горнорудная компания, на пути сохранения интересов которой в Конго встал Хаммаршёльд, наняла пилотов, чтобы попугать недруга, но те слегка перестарались. В 1998-м нобелевский лауреат архиепископ Десмонд Туту, возглавлявший Комиссию по примирению и правде ЮАР, заявил: рассекреченные документы из архивов спецслужб ЮАР содержат данные об их — и не только их, но и американского ЦРУ вкупе с британской МИ5 — причастности к катастрофе. Наконец, в 2011-м все та же The Guardian провела расследование, вновь подтвердившее следы англо-американской активности в той истории полувековой давности. Этой весной ООН собрала новую комиссию для изучения обстоятельств гибели своего второго избранного руководителя. Можно быть уверенным, изучение займет много времени и ни к чему не приведет.

А дело Кеннеди? А секретные тюрьмы ЦРУ? А столь же секретные тренировочные лагеря под эгидой этой же организации? Думаю, хватит примеров. Их вполне достаточно, чтобы понять: Запад хранит свои тайны крепко, а забалтывает и выдавливает из людской памяти с умелым удовольствием. И требование от других полной открытости — не более чем демагогический прием. Что нам с этим делать? Да ничего. Помнить Гайдара. Того, настоящего. У которого Главный Буржуин все удивлялся: «Что же это такая за непонятная страна, в которой даже такие малыши знают Военную Тайну и так крепко держат свое твердое слово?».