Юлия МДИВАНИ

30.05.2014

В этом году Дом Lanvin отмечает 125-летие. Оплот французского вкуса и семейных ценностей, он возведен на фундаменте феминистического вызова и безоглядной любви.

В Париже цветут каштаны, и вот-вот расцветет эпоха модерна. Но девушке-подростку, сжимающей под мышкой шляпную коробку, некогда заглядываться по сторонам. Ее цель — если не обогнать омнибус, то, по крайней мере, не слишком уступить ему в скорости. И пусть прохожие сочувственно качают головами или отпускают обидные шуточки, она знает, куда мчится, с исступленной решимостью той, которая сделает себе имя.

Женни — старшая из одиннадцати детей, подаренных Софи-Бланш супругу Константену-Бернару Ланвену, журналисту ежедневной газеты Rappel, — девочка на побегушках в ателье мод. Месье Ланвен может гордиться дружбой с Виктором Гюго, но не размером своего жалованья, поэтому Женни лучше померяться силами с омнибусом, чем потратиться на проезд.

Свой первый заработанный луидор она будет хранить всю жизнь, чтобы каждый год на Сретение извлекать золотую монету из укромных недр и совершать с этим талисманом-оберегом ритуальный обход швейных мастерских. Так немолодая женщина с гордой посадкой головы, давно величаемая сотнями работников предприятия не иначе как Мадам, вновь становится мадемуазель «Маленький омнибус», как окрестили ее когда-то удивленные уличные зеваки. Впрочем, это была единственная причуда Жанны Ланвен. 

От пустых капризов умница Женни отказалась в нежном возрасте, обменяв их на не детский груз ответственности умелой хозяйки и второй мамы для братьев и сестер мал мала меньше. Хорошо усвоившая урок преодоления жизни, а не наслаждения ею, Жанна так и не постигнет искусства светской болтовни. Знающая цену деньгам, Мадам не желала разбазаривать и слова: «Если я ничего не говорю, значит, одобряю!»

В часы, свободные от домашних забот, маленькая Женни корпела над шитьем одежек для кукол, которые по воскресеньям продавала в крытом пассаже подальше от дома. Восемнадцатилетняя Жанна уже не разносит шляпки, до изнеможения блуждая по лабиринтам столичных улиц, — она изготавливает головные уборы сама. Кроме способностей и трудолюбия, у юной модистки есть целый луидор, первая собственная клиентка и согласие галантерейщика на предоставление аванса. А вскоре появится и транспортное средство наподобие мотороллера — в целях экономии Жанна будет развозить заказы сама.

Способности и трудолюбие — убедительные инвестиции для открытия шляпного магазина, но недостаточные для создания модной империи, пустившей корни в 1889 году на углу улиц Буаcси д’Англа и Фобур Сент-Оноре, чтобы достичь абсолютного расцвета в период между двумя мировыми войнами.

«Желая восхитить дочь, она восхитила мир», — отозвалась о Жанне Ланвен ее известная современница Луиза де Вильморен. Дочь Маргарита стала катализатором творческой энергии матери, не нашедшей радости в супружестве. По определению писательницы Элизабет Барийе, гардероб малышки являл собой самую ослепительную коллекцию одежды, когда-либо принадлежавшую ребенку. Этот спектакль любви и портновских изысков не мог не снискать аплодисментов заботливых парижских мамаш, и Жанна запустила собственную детскую линию. Могущество и масштаб Дома будут расти вместе с Маргаритой.

Взявшихся за руки прелестную Ририт и Жанну художник Поль Ириб увековечил в эмблеме Lanvin, превратив фотографическое изображение в лаконичную графику. В 1927 году этот логотип украсит круглый черный флакон духов Arpège — подарок Жанны на тридцатилетие дочери. Маргарита, вдохновительница и первая посланница Дома Lanvin, впоследствии признавалась, что страдала от возложенной на нее миссии: «Как только я оказывалась разряженной в пух и прах, мне хотелось немедленно спрятаться, исчезнуть. Мама не могла понять, почему я несчастлива, ведь она в избытке давала мне все то, чего когда-то так недоставало ей самой. И чего совершенно не хотелось мне!»

Стиль Lanvin — новаторский классицизм. Коктейль элегантности, кокетства и комфорта. Именно такой — пленительной, светской и счастливой — Жанна хотела видеть дочь. Эти ингредиенты определенно распробует Кристиан Диор и прогремит на весь мир со своим New Look. Знаковый цвет Lanvin — небесно-голубой, подсмотренный Жанной на фресках Фра Анжелико, прекрасный и печальный, как сама жизнь.

Блестяще дебютировав с детской модой, Жанна Ланвен закончит тем, что будет с иголочки одевать всех членов семьи. Ее клиенты — весь космополитичный и артистичный Париж, лондонские джентри, коронованные особы — они не могут обойтись без ее свадебных нарядов, европейские знаменитости. В 1901 году Эдмон Ростан, обласканный успехом «Сирано де Бержерака», просит Жанну сшить ему костюм по случаю принятия во Французскую академию. Далее последуют еще десятки аналогичных заказов, в том числе от Поля Валери и Андре Моруа…

В 1909 году Жанна Ланвен вступает в Синдикат высокой моды. В 1925 году назначается вице-президентом Павильона элегантности на Всемирной выставке декоративных искусств в Париже. В 1926 году в возрасте пятидесяти девяти лет награждается орденом Почетного легиона. «Да здравствует правительство, которое награждает фей!» — приветствует это решение острослов Саша Гитри. 6 июля 1946 года графиня де Полиньяк — девочка с эмблемы Lanvin — тенью проскользнет в сумрак отделанного голубой чесучой алькова, чтобы в последний раз положить золотой луидор в ладонь той, которая посреди шумной парижской улицы вновь прижимает к груди шляпную коробку. Она остановилась и смотрит, как цветут каштаны... 

Сегодня Модный дом возглавляет другой кавалер ордена Почетного легиона, Альбер Эльбаз. Его стиль — французская элегантность. Короткое приталенное платье с открытым плечом, украшенное воланами или драпировкой, — такова каноническая вещь Lanvin. 

Как и Жанна Ланвен, Эльбаз — настоящий трудоголик. «Даже когда приближается Рождество и все отправляются на каникулы, вы найдете меня на работе. Я начинаю рано, в пять или шесть утра. Все, наверное, думают, что я где-то далеко, но в это время я продолжаю рисовать, рисовать и рисовать».