28.01.2025
Январь выдался в музее на Мойке «московским»: здесь открыли сразу две выставки, так или иначе связанные с нашей столицей. Одна рассказывает об истории знаменитого портрета Пушкина кисти Тропинина, другая посвящена столетию журнала «Новый мир», выходившего в Москве, но ставшего всесоюзным феноменом.
Всегда бывает интересно, когда и без того узкоспециализированный музей повествует о чем-то окказиональном, точечном: можно быть уверенным, что изучение заявленной темы окажется исключительно глубоким и гораздым на неожиданные находки. Еще более любопытно становится, если речь идет о предмете, вроде бы не связанном напрямую с главным направлением деятельности музея, но, оказывается, это как посмотреть. Так что у просвещенной публики есть все поводы, чтобы отправиться на Мойку, 12, — выставки «Тропинин у Пушкина» и «О дивный «Новый мир» будут работать весь февраль.
Проект «Тропинин у Пушкина» является совместным, он стал результатом сотрудничества Всероссийского музея А. С. Пушкина и Музея В. А. Тропинина и московских художников его времени, который предоставил экспозиции свою территорию в минувшем году. Теперь настало время для петербургского показа. В его центре — знаменитый «халатный» портрет кисти Тропинина.
Широко известны два пушкинских портрета: один работы Ореста Кипренского, датируемый 1827 годом, второй — тропининский, созданный в это же время. Именно по ним нам известен внешний облик Александра Сергеевича. Организаторы решили построить выставку, разделив ее на два больших блока. Первый, собственно пушкинский, посвящен его приезду из Михайловского в Москву по велению Николая I и московской жизни поэта 1826–1827 годов, когда Тропинин и написал ставший знаменитым портрет. Вторая часть проекта — это экспонаты, представляющие творчество Тропинина: эскизы, рисунки, живописные работы из коллекций двух музеев. Рассказывает куратор выставки, заместитель директора Всероссийского музея А. С. Пушкина по экспозиционно-выставочной работе Ирина Анатольевна Щепеткова:
«Наши посетители в первую очередь стремятся узнать историю создания знаменитого полотна. Портрет Пушкина кисти Тропинина является центральным экспонатом Музея «Пушкин. Жизнь и творчество». Посетители, приходящие на выставку, обязательно останавливаются у этого портрета в «московском зале». А в выставочном зале представлена копия, она сделана Павлом Брюлловым, племянником Карла Брюллова, в 1899 году к столетию поэта. Рядом находятся эскиз и живописный этюд к тропининскому портрету, мы видим, что глаза у Пушкина голубые: многие удивляются этому обстоятельству, полагая, что поэт был кареглазым. Сначала портрет хранился у московского друга Пушкина, библиографа Сергея Соболевского. Уезжая за границу, он передал его своей знакомой — художнице Авдотье Елагиной для копирования. А вернувшись, нашел лишь копию. Оригинал считался некоторое время утерянным, и только в пятидесятых годах девятнадцатого века архивист Михаил Оболенский находит его в меняльной лавке, показывает Тропинину, тот узнает свою руку и говорит, что ничего не будет переписывать или доделывать, поскольку портрет писался с натуры. Кстати, из музея Тропинина к нам приехал портрет того самого Оболенского в детстве. А вот еще очень дорогой во всех смыслах экспонат: перстень Пушкина. На портрете Тропинина изображены два перстня — этот, с изумрудом, и второй — перстень-талисман, который по преданию подарила поэту Елизавета Воронцова. Перстень-талисман пропал в марте 1917 года из кабинета директора Александровского лицея, где тогда хранились пушкинские реликвии. Тогда пропало несколько предметов, эта кража была самая чувствительная. И теперь мы видим только отпечаток перстня, сделанный в девятнадцатом веке, и коробочку, в которой он хранился с запиской Ивана Тургенева. Центром «тропининской» части экспозиции стала «Кружевница», пожалуй, самая известная картина художника, — у нас представлено авторское повторение полотна, датированное 1830 годом. Очень интересны ученические рисунки Василия Андреевича: рассматривая их, можно заметить, что иногда не все складывается с пропорциями. Тропинин урывками учился в Академии художеств. Как мы знаем, он происходил из крепостных: граф Ираклий Морков долго не давал согласие на его освобождение — сначала вольную получил художник и только потом жена и сын. Это было мучительно для Тропинина. Многие исследователи считают, что становление его как мастера портретного жанра происходило на Украине, в деревне Кукавке, куда он переезжает вместе с семьей Моркова. В разоренную Москву художник вернется после отступления французской армии и постепенно станет одним из самых востребованных портретистов».
Добавлю, что этот проект предоставляет редкую возможность познакомиться с чрезвычайно интересными работами Тропинина, остающимися обычно на периферии зрительского внимания. Это, например, этюд к портрету Екатерины Ивановны Карзинкиной в русском наряде или картина «Старый ямщик, опирающийся на кнутовище». Такого рода изображения редки для двадцатых-тридцатых годов девятнадцатого столетия, ведь ни обыкновенная купчиха, ни тем более малороссийский бедняк просто не имели сколько-нибудь существенных шансов оказаться на персональном портрете в ту эпоху. Если вернуться к портрету Пушкина, то стоит отметить: изумрудный перстень, выставленный рядом, поэт носил на большом пальце, это видно на картине. На самом деле, как мне удалось узнать, у кольца двадцатый размер, вполне заурядный для среднего или безымянного пальца нынешней мужской руки. Тонкая, аристократическая кость была у солнца русской поэзии.
Всего на проекте «Тропинин у Пушкина» представлено около ста предметов, в том числе четырнадцать живописных и одиннадцать графических работ художника. Эта выставка работает до 26 февраля.
Еще одна экспозиция, открывшаяся в музее на набережной Мойки в январе, имеет классический «библиотечный» вид: в зале, входящем в комплекс здания «Бироновых конюшен», расположилась выставка, озаглавленная «О дивный «Новый мир» и посвященная столетнему юбилею некогда самого распространенного «толстого» литературного журнала — в 1990 году его месячный тираж превысил отметку в 2 700 000 экземпляров. В стеклянных витринах разместились документальные свидетельства этого долгого и удивительного пути периодического издания, ставшего феноменом не только литературно-художественной, но и общественной жизни нашей большой страны.
В экспозиции представлены материалы, посвященные литературным предшественникам журнала — пушкинскому «Современнику» и «Отечественным запискам» Некрасова, традициям которых наследовал «Новый мир». Живая мысль — вот что роднило с этими славными названиями советский журнал. В «Новом мире» всегда был очень силен отдел критики с его острыми злободневными публикациями, авторами которых были не случайные люди, а первоклассные литературоведы и историки, которые имели право вести материалы от первого лица. В свое время журналу предъявлялись претензии по части поэтического раздела, но именно здесь публиковались и Ахматова, и Евтушенко, и Вознесенский. Создатели экспозиции показали и журнальную жизнь Страны советов в целом: «Новый мир» соседствует в витрине с журналом «Москва», который порционно печатал роман «Мастер и Маргарита» в 1966–1967-м, и тиража в 120–150 тысяч, конечно же, отчаянно не хватало. И здесь же мы видим журнал «Октябрь», ставший идейным оппонентом «Нового мира»: разумеется, речь о противостоянии может идти лишь в определенном смысле и в цензурных рамках того времени. И еще представлен «Огонек», который своей статьей 1969 года «Против чего выступает «Новый мир» давал окорот «дерзким» коллегам. Недаром в этом же разделе экспозиции, получившем название «Борьба за стиль», смысловой точкой стал внушительный красный карандаш как символ цензуры.
Разумеется, подобного рода выставки лучше всего посещать в составе кураторских экскурсий, и такая возможность музеем предусмотрена. Рассказ специалиста позволит узнать крайне интересные и о многом говорящие подробности и факты. Вот чем поделилась с нашим изданием хранитель научно-справочного фонда отдела книжных фондов Всероссийского музея А. С. Пушкина Лидия Семенова:
— На первый взгляд, можно удивиться: почему эта выставка проходит в нашем музее? Но речь идет большой дате «Нового мира», и нам представилось логичным в стенах литературного музея поговорить о преемственности российской журналистики и вспомнить знаковые тексты, появившиеся именно на страницах самого известного «толстяка» страны. Своей выставкой мы отмечаем юбилей не только журнала, но и нескольких писателей, чья творческая судьба неразрывно связана с «Новым миром»: Бориса Пастернака (1890–1960), Александра Твардовского (1910–1971), Константина Симонова (1915–1979).
«Новый мир» многие помнят как «журнал Твардовского». В истории отечественной литературы и журналистики имя Александра Трифоновича упоминают в одном ряду с Пушкиным, Некрасовым, Салтыковым-Щедриным. Из общей массы толстых литературных журналов «Новый мир» Твардовского выделялся приверженностью к пушкинско-некрасовским традициям, связью с культурными и политическими процессами эпохи, публикацией «искренних» произведений и публицистических статей.
В разделе выставки «Слово о Пушкине» вспоминаем, что многие материалы о поэте впервые были опубликованы в «Новом мире» литературоведами, писателями и известными пушкинистами (Павел Щеголев, Викентий Вересаев, Евгений Тарле, Валентин Непомнящий, Натан Эйдельман, Александр Кушнер и т.д.). Были у «Нового мира» и тематические пушкинские номера по случаю юбилеев.
На предложение возглавить «Новый мир» вместо Константина Симонова Твардовский в ответ на вопрос «Как вы видите себя в роли главного редактора толстого журнала», прежде всего, вспомнил о Пушкине как издателе «Современника», о Некрасове-редакторе, сочетавшем свои труды с собственно поэтическими, что Твардовскому импонировало.
Несмотря на мнение, что книжные выставки не всегда увлекательны, мы настаиваем, что и журнал, и книга — полноправные музейные предметы, порой с уникальной историей. К тому же экспозицию украшают различные экспонаты из других фондов музея, благодаря которым мы постарались воссоздать эпоху нового мира в молодой стране. По замечанию нынешнего редактора журнала Андрея Василевского, «Новый мир» создавался в карнавальное, сложное время (первая книжка вышла в печать 18 января 1925 г.) и был основан не писателями: это был государственный литературный журнал, созданный советским правительством при издательстве «Известия».
Литературная жизнь поначалу еще пестрела, и по содержанию журналы различались, отражая концепции творческих объединений, которыми издавались. Например, яркий иллюстрированный журнал «Леф» Владимира Маяковского раскрывал формулу социального заказа и возводил на пьедестал пролетарских писателей. Высказывание Осипа Брика: «Пушкин не создатель школы, а только ее глава. Не будь Пушкина, «Евгений Онегин» все равно был бы написан. Америка была бы открыта и без Колумба». А в одном из номеров журнала «На литературном посту» было представлено «Дерево современной литературы» (1927), с которого в виде опавших листьев низвергнуты такие авторы, как Анна Ахматова, Максимилиан Волошин, Андрей Белый. Лидером литературной группы «Перевал» Александром Воронским издавался один из самых молодых журналов 1920-х «Красная новь» (первый номер вышел в июне 1921 г.). «Перевальцы» были ближе «Новому миру», нежели лефовцы или напостовцы, так как чаще публиковали произведения писателей-попутчиков, считавших свое творчество интуитивным и аполитичным. «Новому миру» не сразу удалось сформировать особое лицо литературно-художественного и общественно-политического журнала, но после прихода на пост главного редактора Вячеслава Полонского, критика с колоссальным опытом литературной работы, ситуация изменилась.
Многие периодические издания прервали или закончили свое существование в годы Великой Отечественной войны, а «Новый мир» регулярно печатался на протяжении 1940-х годов (номера в основном шли сдвоенными). Многие темы зазвучали более открыто, потому что изменилось само время — повсюду поджидала смерть. В трудные годы публиковались произведения и публицистика Ильи Эренбурга, Константина Симонова, Александра Твардовского, Семена Кирсанова — и публикации о Пушкине (например, роман Ивана Новикова «Пушкин на юге»).
Самый узнаваемый раздел экспозиции — оттепель. Обратите внимание, как выглядит номер 11 за 1962 год — тот самый, где появилась повесть Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Потертая обложка подсказывает, в руках у скольких читателей мог побывать этот выпуск: из-за ветхости журнала мы даже не рискнули раскрыть его на содержании. А рядом в разделе «Борьба за стиль» под стеклом можно увидеть экземпляр пятого номера за 1968 год в твердом переплете, отличной сохранности (есть подозрение, что это был дополнительный тираж). С середины 1960-х цензура была особенно внимательна к новомирцам: каждый выпуск рассматривался построчно, номера выходили с задержкой в несколько месяцев. Упомянутый пятый номер поступил к читателям лишь в конце июля 1968 года, он оказался одним из самых «тощих» и выстраданных редакцией. Из-за цензурных изъятий обложка «походила на пальто не по плечу». Из-за нарушений хода производства в части тиража оказалась вшитой половина публикаций без заглавия, несколько книжек появились с перевернутым вниз головой портретом Маркса.
«Новый мир» до сих пор узнаваем, тем и хороша голубая обложка и примечательный «новомирский» шрифт, предложенный Симоновым во второй половине сороковых. По воспоминаниям Наталии Бианки, четверть века проработавшей в редакции «Нового мира», в послевоенные годы «внешне журнал был не очень привлекателен». «Бумага газетная. Набор — трудно придумать хуже. Шрифт некрасивый и неэкономичный. А заголовки! Невыразительные, в тексте они просто терялись. И ко всем прелестям серая обложка. Вскоре Симонов предложил изменить оформление журнала. По его просьбе заменили шрифт. Для всех разделов заказали рисованные заголовки и буквицы. Ввели спуски и концовки. Обложку стали печатать на голубой бумаге. С соответствующим ходатайством Симонов обратился в Верховный Совет: он просил увеличить объем журнала… шел разговор и об увеличении тиража. Сравнительно быстро пришло положительное решение, и мы зажили новой жизнью. К тому времени появились и рукописи, было из чего выбирать», — сказала она.
Проект дополнен вещественными реконструкциями — предметами бытового и творческого обихода, а также графическими экспонатами, передающими дух десятилетий, которые в итоге составили век «Нового мира».
Выставка «О дивный «Новый мир» открыта до 9 марта. Бесплатные кураторские экскурсии состоятся 13 февраля и 6 марта, начало в 15:00.
Фотографии: Евгений Хакназаров