Евгений ХАКНАЗАРОВ, Санкт-Петербург

02.05.2023

Театральная фотография — настоящий эксклюзив в мире художественной светописи. Вряд ли может быть иначе: образы актеров и художественная реальность, созданная режиссерами, сами по себе условны. И на эту условность накладывается видение фотографов. Петербургская выставка это доказывает и удивляет.

Хронология экспозиции, которую составили экспонаты не только из коллекции государственного музейно-выставочного центра «Росфото», но также из центрального театрального музея имени Бахрушина, Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства и Российской национальной библиотеки, простирается с середины девятнадцатого века до нашего времени, так что подзаголовок проекта — «Три века театральной фотографии» — вполне законен. Одним из «первых» экспонатов выставки стал портрет неизвестного артиста авторства Карла Бергамаско, и это глубоко символично и по делу. Мы уже никогда не узнаем имени этого явно комического актера, принявшего характерную позу и с немного снисходительной улыбкой взирающего свысока на посетителей. Он словно соединил в себе и предвосхитил образы театральных кумиров грядущих десятилетий и веков, он так же загадочен, как и само искусство театра, тайны которого еще никто не постиг до конца. Но все же мы с энтузиазмом изучаем и познаем секреты подмостков — и богатая история театральной фотографии нам в помощь.

Имя Карла Бергамаско, итальянского хориста, увлекшегося искусством фотографии и ставшего первым обладателем звания фотографа Императорских театров, открывает плеяду мастеров дореволюционной России. За ним в чудесную страну театральной иллюзии отправились Людвиг Бутримович, Мариан Конарский, Фердинанд Бюро, Константин Шапиро и многие другие, чьи работы можно увидеть на выставке. Фотография девятнадцатого века потрясает своей объемностью, многозначностью и декоративностью — в самом положительном значении этого слова. Очень интересны роскошные альбомы «Русская опера» и «Русская драма», изданные в 1913–1914 годах в качестве приложения к журналу «Солнце России». Они содержат в том числе редкие портреты Федора Шаляпина, которые фотограф Мирон Шерлинг выполнил в редкой манере фото-тинто, позволяющей получать оттиски с насыщенными, глубокими полутонами. Примечательно, что эти издания можно «полистать» на обширной витрине-планшете, расположенной рядом.

Революция поменяла все — и театр в особенности. В следующих залах публика попадает в выразительный и ритмичный мир советского театра двадцатых-тридцатых годов. Это искусство невероятно выразительно, пластично и гротескно. И вовсе не всегда такие определения применимы только лишь к самим постановкам. Портрет Фаины Раневской Моисея Наппельбаума или звезды таировского Камерного театра Алисы Коонен, сделанный неизвестным автором, способны задержать зрителя на довольно долгий отрезок времени. Наследник известной фотодинастии Виктор Булла представлен в проекте снимком массового действа «Взятие Зимнего дворца» 1920 года. Совсем незнакомый нам, очень молодой Эраст Гарин чрезвычайно эффектен на снимке Алексея Темерина в образе из мейерхольдовского спектакля «Горе уму». И очень глубоки, вызывающе богаты фактурой снимки безымянных постановок неизвестных авторов — еще одно напоминание о том, что суть преходяща и часто подлежит забвению, а вот образ — далеко не всегда.

Раздел, посвященный послевоенному театру, уже гораздо ближе более-менее продвинутому любителю искусства. Прекрасны Николай Трофимов и Ирина Зарубина в «Ревизоре», поставленном в акимовском театре комедии в 1958 году (а Зарубина сейчас, к сожалению, и вовсе почти забытое имя — между тем это одна из великих комических актрис нашей страны). Графически совершенная фотофиксация другой постановки этого театра, «Пестрых рассказов», не оставляет места для сомнений — это именно ленинградская школа, именно шестидесятые годы. У эпохи семидесятых уже совсем другая эстетика и настрой. Все гораздо серьезнее, оптимизма становится явно меньше, а вот задумчивости и какой-то усталости во взгляде — больше. Петр Фоменко, Алиса Фрейндлих, Юрий Богатырев, Аркадий Райкин — очень говорящие лица этого времени. Завершающий период выставки, от девяностых и до нынешних двадцатых, организаторы связали с именами фотографов Юлии Кудряшовой-Белокрыс, Натальи Кореновской и Виктора Васильева, которые стали глубокими исследователями современного петербургского театра. Их работы выставлены в новых залах «Росфото», открытых специально для этого проекта.

Газете «Культура» о выставке рассказал ее куратор Василий Гусак:

— В процессе подготовки выставки нам стал интересен «театр» без балета: про балет мы делали проекты и продолжаем отдельно изучать интерес фотографов к балетному искусству.

Занимаясь изучением театральной фотографии, которая давно собирается в рамках нашей общей музейной коллекции, мы всё больше понимали, что фотография, передающая специфику разных направлений и жанров театра, это отдельная история, которая способная рассказать и дополнить общую историю фотографии. Прежде всего надо понимать, что театральные сюжеты уже на заре развития светописи позволяли фотографам иметь заработки. Стабильный доход имели те ателье, которые создавали и тиражировали образы известных артистов. Это активизировало интерес фотографов к разным проявлениям театра, который продолжается и сегодня.

На выставке в первых залах представлены фотооткрытки. Они также красноречивые свидетельства процесса, когда фотография постоянно воспроизводит образы популярных артистов. Процесс этот имел место не только в девятнадцатом — начале двадцатого века, но и после Великой Отечественной войны. Например, в экспозиции в одной из рам можно увидеть восемь открыток с Сергеем Лемешевым, возможно одним из самых популярных оперных и театральных артистов послевоенных десятилетий. Отчасти именно фотооткрытки способствовали его широкой известности в Советском Союзе.

Очень важен для понимания концепции выставки тезис о том, что фотограф, попадая в систему театральных условностей, становится эмоционально вовлеченным, заинтересованным всем происходящим. Данное обстоятельство способствует его стремлению визуально передать и одновременно преобразить те сюжеты, которые возникают в пространстве театра. Театр и сцена – это уже образ, а фотограф делает образ образа. Это нас очень занимало в процессе обдумывания концепции. Может не всегда в экспозиции это удалось передать, но мы пытались показать, что театральная фотография — она другая, потому что в театре, и не обязательно только на сцене, присутствует игра, и фотография это хорошо чувствует и стремится передать.

Мы с вами находимся в зале, посвященном театру двадцатых-тридцатых годов, в частности театру Мейерхольда, где в 1920-е — начале 1930-х проводились фотосъемки. Известно, что Мейерхольд сам инициировал их. Репетиции и постановки режиссера-новатора снимали разные фотографы, но все они удивительным образом передали ритмичность, выстроенность и форсированную условность его спектаклей. Для меня стал открытием большой массив этих фотоизображений. Можно думать, что в будущем мы сможем увеличить количество фотографий, посвященных театрам или режиссерам прошлого, что поможет более полно и наглядно восстановить их историю. Благодаря фотографии история театра становится более точной. Попытка донести эту мысль также определяет задачи нашей выставки.

Мне сложно говорить о каких-то фаворитах в экспозиции, но по-своему привлекателен девятнадцатый век, его конец и начало двадцатого столетия. Бурное развитие фотографии и одновременно новации в театре выводят его в разряд передовых искусств. С этим связаны имена фотографов, новые жанры, приемы. В экспозиции есть работы Елены Мрозовской, женщины-фотографа, профессионального портретиста, имевшей фотоателье на углу Невского и Мойки, куда приходили сниматься многие знаменитости. Мрозовская фотографировала сцены из спектаклей у себя в ателье. Можно говорить, что она выработала свой стиль в портретах и постановках. Сейчас ею активно интересуются историки фотографии. Есть много материала по МХТ. С этим театром связана деятельность фотоателье Карла Фишера. На экспозиции можно увидеть подлинные работы Василия Чеховского, Константина Шапиро, Моисея Наппельбаума, Виктора Буллы — их имена давно вписаны в историю отечественной фотографии.

Отдельный сюжет выставки связан с поздним советским периодом. В театре всё чаще появляются фотожурналисты, которые обращают внимание на людей, артистов не только потому, что это Андрей Миронов или Аркадий Райкин. То есть фотографам интересны люди театра, и сам по себе этот возрастающий интерес не имеет коммерческих целей, хотя основной функцией театральной фотографии остается рекламно-информационная. Любопытно и то, что штатные фотографы театра, снимая артистов на репетициях, прогонах, во время спектаклей, стараются привести фотографии к очевидному художественному качеству. Такие методы, как соляризация, или перевод чёрно-белого изображения в светлую тональность (высокий ключ), связаны с попытками показать артиста исключительно в качестве образа образа. Это контрастирует с современной частью экспозиции, посвященной театральному процессу двадцать первого века. Спектакль здесь на многих фотографиях снят как некая визуальная среда, набор самодостаточных выразительных моментов, не привязанных к артисту или режиссерским решениям. Театр становится для фотографа местом, где он может поймать красивые кадры. Вместе с тем такие фотографии говорят о том, к чему эмоционально влекомы современные фотографы, оказавшись в театре, и зачем они туда намеренно приходят и остаются, работают штатными сотрудниками или по договору долгие годы. Сам театр сильно изменился. Спектакль это уже давно не только артисты, мизансцены, декорации на заднем плане, но и активная функциональная сценография, включающая видео, целые световые партитуры, разработанные дизайнерами по свету, — то есть современный театр очень насыщен визуально. Хочешь не хочешь, а от актера ты отвлекаешься.

В экспозиции не соблюдена строгая хронология по периодам, десятилетиям. Мы всегда стараемся слегка нарушить историческую последовательность. Иначе выставка быстро становится предсказуемой. Важно понимать, что и в прошлые, и в нынешние столетия в театральной фотографии есть общие моменты. Их можно сопоставить, в том числе нарушая временные рамки. Это также позволяет донести до зрителей нашу основную мысль об эмоциональной включенности авторов фотографий, их желании затеять с артистами, театральными работниками собственную условную игру.

На фотопортретах девятнадцатого века, снятых Карлом Бергамаско, другими светописцами, можно увидеть артистов в костюмах их героев на сцене. Позировка, антураж соответствуют их сценическим образам. Здесь проявляются особенности портретной культуры, способы подачи артиста на фотографии в девятнадцатом столетии. На экспозиции также представлены фотографии московского фотографа Леонида Лазарева, снимавшего артистов Малого театра в костюмах и позах их героев в спектакле «Холопы» (съемка первой половины 1990-х гг.). Несмотря на цвет, работы Лазарева по-своему рифмуются с портретами артистов девятнадцатого века. Здесь возникает магистральный смысл, связывающий фотографию разных периодов и обнаруживающий ее зависимость от стихии театральности, желание как-то обыгрывать ее.

Помимо самой выставки мы планируем ряд мероприятий: кураторские экскурсии, паблик-токи со специальными гостями. Нам интересно обсудить с посетителями выставки и всеми заинтересованными особенности самого направления «театральной фотографии» и ее современное состояние, — рассказал он.

Выставка «Театр фотогеничен» открыта до 28 мая.

Фотографии предоставлены Музейно-выставочным центром "Росфото". Сергей Жиркевич Клоун-мим Феликс Агаджанян 1985–1989. (На анонсе) Штумман Э. Женский портрет 1901.