Елена СЕРДЕЧНОВА

20.04.2022

В Литературном музее открылась интереснейшая выставка «Перекресток утопий: будущее в литературе 1920-х годов». Остались ли утопии в прошлом, и может ли человек жить без них — разбиралась «Культура».

Двадцатые годы прошлого века подарили миру удивительный модернистский проект. Писатели, политики, художники не жалели красок, описывая новый прекрасный мир, в котором будут в ассортименте полеты в космос, роботизация производства, существенное продление жизни, а самое главное — всеобщее братство и равенство.

Неудивительно, что в двадцатые годы утопия стала едва ли не главным литературным жанром, удобным способом изобразить будущее: без угнетения, голода, частной собственности, болезней, смерти. Как при любом ренессансе, красный ренессанс обращался к поиску корней — «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы и «Утопия» Томаса Мора объявлялись предшественниками теории социализма. Кстати, именно под влиянием «Города Солнца» Владимир Ленин инициирует «План монументальной пропаганды», а Анатолий Луначарский пишет драму «Фома Кампанелла». Андрей Белый призывает поскорее вступить в «Солнечный Град», а Маяковский сочиняет «Мистерию-буфф», герои которой прокладывают путь к социалистическому «солнцеграду».

Экспозиция показывает, как видели мир будущего революционные «духовидцы» — Владимир Маяковский и Евгений Замятин, Андрей Платонов и Александр Чаянов. На воображаемой карте грядущего мира появляются идеальные города и страны: хлебниковская «Лебедия», платоновский «Чевенгур», «Страна Гонгури» Вивиана Итина, есенинская «Инония», «Страна крестьянской утопии» Александра Чаянова. Фантастическим урбанистическим пейзажам будущего противопоставляются крестьянские представления об идеальном обществе, а русские теоретики космизма мечтают о межпланетных путешествиях и устройстве идеального мира в других вселенных. Можно сказать, что из полемики между эти представлениями и рождается советская научная фантастика.

В залах представлены чертежи и модели «механизмов будущего», графические изображения «летающих городов», материалы, рассказывающие об авторах утопий и восприятии их текстов современниками. Поразительно, но многие мечтания сбылись — убедительные доказательства предъявляет «Перекресток утопий: будущее в литературе 1920-х годов». Например, удивительное попадание случилось у Вадима Никольского, который в своем научно-фантастическом романе «Через тысячу лет», написанном в 1927 году, предсказал атомный взрыв в 1945 году. Но, возможно, самое интересное — это увидеть на экспозиции несбывшееся — те проекты, которые не воплотились.

Отношения человека со временем — это странные отношения. Человека можно назвать существом планирующим. Современный человек тоже планирует, уделяет внимание тайм-менеджменту в попытках увеличить личную эффективность. Но вот глобального мобилизующего плана у него нет. По мнению куратора выставки «Перекресток утопий: будущее в литературе 1920-х годов» Тимура Хайрулина, экспозиция хотела напомнить о том, как люди двадцатых годов видели мир. А смотрели они на него через призму будущего.

— Мы хотели напомнить о существовавшей тогда оптике, когда люди на современный мир смотрели через призму будущего. В 20-е огромные массы были вовлечены в футуристический проект, которым являлась революция. Были приложены неимоверные усилия, чтобы потомки увидели другой мир, — говорит «Культуре» Тимур. — Это умение видеть перспективу, будущее было связано с тем, что люди были вовлечены в общее дело, вовлечены и властями в том числе. Кто-то готов был надевать утопические линзы, кто-то — нет. Но конкретно на нашей выставке мы говорим о таких авторах, как Платонов, Хлебников. Для них категория будущего была сущностной, у них был расширенный временной горизонт. У современного человека, как мне кажется, этот горизонт сужен.

Хайрулин рассказывает, что на выставке представлен и биокосмизм, поскольку это направление актуально и сегодня. Ведь любой философ-трансгуманист верит точно так же, как и биокосмист в науку, в то, что ее средствами можно усовершенствовать человека, превратить его в своеобразного киборга. Однако у современных трансгуманистов нет парадигмы, которая могла бы мобилизовать массы людей, а у космистов — была. Была идея общего дела.

— К утопии можно по-разному относиться. Я все-таки считаю, что если смотреть изнутри русской культуры, то утопический заряд присутствует во всех ее наиболее ярких проявлениях — литературе, художественном искусстве. Это очень глубокая черта человеческой психики. Утопия — это не просто эстетический или политический проект, это особенность мышления человека. Ему необходим вымысел, ему необходима воображаемая проекция, которая придаст смысл разрозненному количеству событий в человеческой жизни, необходима вера в то, что существует или может существовать более справедливый мир, мир, приближенный к идеалу, — рассуждает Хайрулин.

Любимый экспонат куратора на этой выставке — фотомонтажный материал к фильму Юрия Рожкова «Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского». Коллаж раскрывает тему городов будущего, представляет индустриальный пейзаж. «Очень важно, что работу делал человек с техническим образованием и при этом страстью к искусству. У него была потребность выразить тот модернистский проект, который пришел в двадцатые годы», — говорит куратор.

Вообще на экспозиции представлено огромное количество экспонатов — и из музея архитектуры имени А.В. Щусева, и из Музея кино, и даже из Костромского историко-архитектурного музея-заповедника. А увидеть будущее можно вплоть до 14 августа 2022 года в Музее истории российской литературы имени В.И. Даля.

Фотографии: Александр Авилов / АГН Москва.