Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

16.04.2022

До конца этой недели здесь показывают изящную печатную графику.

В Музее Востока завершается выставка японского художника, попытавшегося уйти из-под влияния восточной традиции, но так и не сумевшего расстаться с ней окончательно. Харуми Сонояма родился в префектуре Фукуока, учился в Токио, а затем в середине 1970-х выиграл грант от японского правительства и уехал на стажировку в Европу и США. В то время он был подающим надежды молодым художником, но именно на Западе смог обрести свой визуальный язык. Сонояма рассказывал, что поначалу обстоятельства складывались непросто, не было работы. Однако он решился на радикальный шаг — попытался избавиться от японского влияния в своем творчестве. Так появились литографии, запечатлевшие кусок шнура, заклеенный скотчем, или веревку, обмотанную вокруг деревянной палки. Простые обыденные предметы, изображенные дедовским способом, с помощью ручной печати: этому принципу Харуми следует до сих пор.

Нынешняя выставка, впрочем, представляет более поздние серии — «Краски», «Выход цвета» и «Знамение». Художник и сам собирался прилететь в Москву, но нынешние обстоятельства перечеркнули все планы. Один из кураторов выставки «Мастера современной печатной графики. Харуми Сонояма. Литография», независимый куратор международных проектов Андрей Мартынов, рассказал «Культуре»:

— Уже были куплены билеты: из Москвы художник собирался перелететь в Загреб, где тоже была запланирована выставка. Но, к сожалению, его приезд не состоялся. А ведь в России Харуми раньше не бывал. Я несколько раз показывал работы восточных художников и фотографов здесь, в Музее Востока: всего прошло больше десяти выставок. Авторы, приезжавшие в Россию, получали только положительные эмоции. Очень жаль, что мы не смогли подарить такие впечатления Харуми Сонояме.

С творчеством японского художника Андрей Мартынов знаком давно — первую выставку с его участием организовал почти 25 лет назад. И не раз пересекался лично, в том числе — в безумных пандемийных обстоятельствах.

— В прошлом году тайванские художники решили открыть международную выставку графики. Уже свирепствовал ковид, и участникам проекта предложили отсидеть две недели на карантине. Согласились три человека: американская художница, Харуми и я — куратор. Мы прилетели на Тайвань и изолировались. Тем временем эпидемиологическая ситуация стала стремительно ухудшаться. В итоге выставку отменили. Вообще на Тайване Харуми хорошо знают, как и в Китае, куда он приезжал много раз. Например, в Шэньчжэне прошла его огромная персональная выставка — в три раза больше московской, — рассказал «Культуре» Андрей Мартынов.

Харуми Сонояму ценят как мастера тонких изысканных литографий. Сюжеты его работ просты и одновременно необычны. В серии «Краски» он изображает банки с красками, причем с теми, которые использует сам. В истории искусства атрибуты художника — будь то кисть, палитра, мольберт и даже берет — не раз становились объектами изображения, но, как правило, лишь дополняли фигуру самого творца. Японский автор убирает себя из «кадра» и все внимание уделяет тому, что сделало возможным появление его работ — то есть краскам: своеобразный реверанс в сторону обычного и в то же время всемогущего материала. Можно усмотреть в этом автореференциальность — ведь краска отсылает к самой себе. Или же поговорить о зарождении порядка из хаоса: так, разноцветные переливы красок, смешанных в банке, превращаются на листе в четкое изображение. Впрочем, для Харуми, использующего при печати от 8 до 10 пластин (на выставке есть серия работ, показывающая как создаются его литографии), это еще и возможность продемонстрировать мастерство. Зритель может поначалу подумать, что перед ним фотографии — настолько искусно выполнена печать.

В отдельном зале показаны совершенно иные работы — из которых цвет будто вытек, исчез. На этих листах изображены складки белой ткани: то ли пеленка, в которую заворачивают младенца, то ли погребальный саван. Серия под названием «Знамение» была создана после трагедии 11 сентября.

— Тогда в его творчестве произошел перелом, ведь после 11 сентября весь мир изменился. Я сам был в начале 2002 года в Нью-Йорке и еще ощущал запах пыли, видел разрушенные здания. Это была огромная трагедия — не только для Америки, — поделился с «Культурой» Андрей Мартынов.

В этих произведениях художник использует цвет деликатно и осторожно, почти как Джорджо Моранди или Владимир Вейсберг, которые писали приглушенными красками — у Вейсберга вообще получалось «белое на белом». «В целом в литографиях Харуми чувствуется влияние европейской культуры, западной стилистики, — пояснил «Культуре» Андрей Мартынов. — Да и все материалы — краска, бумага — тоже европейские. Однако японца в нем выдает тщательность выполнения работ, техническое совершенство. И, конечно, сама техника — трудоемкая и сложная. Я видел, как работают японские художники, и мне кажется, во всем этом есть элемент медитации».

Фотографии предоставлены пресс-службой Музея Востока