Мураново сто лет спустя: как музей-заповедник отмечает юбилей

Татьяна ФИЛИППОВА

13.08.2020



В этом году исполняется 100 лет подмосковному музею-заповеднику «Усадьба Мураново», связанному с именами двух больших русских поэтов, Евгения Баратынского и Федора Тютчева. Об истории музея и юбилейных событиях «Культуре» рассказал директор музея Игорь Комаров.

— Игорь Александрович, в Подмосковье сохранилось немного усадеб. Как усадьбе Мураново удалось дожить до своего столетия?

— Я думаю, здесь сыграла серьезную роль личность основателя музея, Николая Ивановича Тютчева, внука поэта, ставшего первым пожизненным хранителем и директором музея. Изначально Мурановский музей мыслился как музей-усадьба, в России таких было много, в начале двадцатых годов был настоящий музейный бум. Учреждается очень много музеев, и усадебных, и городских. Во второй половине двадцатых ситуация, однако, меняется, и удар наносится прежде всего по усадебным музеям. Пошли с мест письма про то, что ничего не изменилось, прежние хозяева живут в своих усадьбах, только стали директорами. Многие музеи-усадьбы в это время закрываются, вещи передаются в губернские и уездные музеи, а в самих усадьбах открываются дома отдыха, школы, сельсоветы.

В Муранове же случилась совершенно невероятная история. Шестого марта 1930 года уже было принято решение о закрытии музея и казалось, что история Муранова на этом закончится. Но Николай Иванович приложил все усилия, чтобы перевернуть ситуацию, и у него получилось. Он провел целую кампанию: письма в защиту музея написали актеры МХАТа, видные ученые, художники, писатели – среди них Василий Качалов,  Ольга Книппер-Чехова, Павел Коган, Викентий Вересаев, Леонид Гроссман... Кроме этого, были обращения от красноармейцев, от рабочих — все они поддерживали музей. В ход были пущены и обходные маневры: говорили, что Тютчев — это любимый поэт Ленина, что вероятно, не совсем так, но в ленинской библиотеке был сборник Тютчева. И случилось невероятное:  восьмого мая, через два месяца после закрытия музея он был открыт вновь. Но открылся он немножко другим. Он стал музеем прежде всего литературным. 

Это понятно, потому что Мураново связано с именем поэта Евгения Абрамовича Баратынского, в усадьбе сохранился мемориальный комплекс Федора Ивановича Тютчева. Мы не знаем до сих пор, бывал ли в Муранове сам Федор Тютчев, но после его смерти сын, Иван Федорович, перевез в усадьбу библиотеку, архив, личные вещи отца. У нас есть свечи, которые в последний раз зажигала рука Тютчева. И поэтому Николай Иванович сделал акцент именно на литературную составляющую.

Водить экскурсии по Муранову предполагалось следующим образом. Сначала представитель музея едет на предприятие или в учреждение, откуда собираются приехать в музей гости, рассказывает им о музее, потом они приезжают и проходят по двум этажам главного дома, обращая внимание на предметы быта. А потом возвращаются в исходную точку и снова проходят тем же путем, обращая внимание на литературную составляющую. Думаю, что это интересный ход — не просто зайти в музей, поглазеть и уйти, а погрузиться в его тематику.

Николай Иванович создал уникальное музейное пространство. В течение ста лет оно, конечно же, развивалось, где-то менялось, но главное — остается. У нас нет витрин. Особенно тех, в которые принято помещать аннотации, подписи, экспликации. На стенах вы не увидите подписи под картинами. Основная идея в том, что дом жилой, в нем живут люди. Вот сейчас они на минуточку выскочили, но скоро вернутся. И совершенно замечательная была фраза у Николая Ивановича и потом у Кирилла Васильевича Пигарева, его племянника и второго директора музея: «рассказать музей». 

Музей рассказывали, ходили по нему вместе с гостями. Не вели банальную экскурсию: посмотрите налево, посмотрите направо, обратите внимание на эту витрину, а вот именно шли по комнатам с группой гостей. Эту идею мы, насколько можем, пытаемся сохранить.

— У вас был большой пожар в 2006 году. Как сильно пострадал музей?

— Пострадал он серьезно, особенно здание. Во время грозы в него попала шаровая молния. У основного здания, построенного по проекту Баратынского, интересная структура. Это дом-термос, там две стены, внешняя кирпичная, внутренняя — деревянная, вертикально вбитые и соединенные между собой стволы деревьев. И между ними воздушная прослойка. Молния, похоже, попала туда и немножечко погуляла, потому что мы знаем о двух-трех очагах, причем все они внутри.

Хорошо, что пожар быстро заметили, приехало несколько пожарных расчетов, долго пытались прорубить медную крышу. Потом начали тушение, в это время сотрудники, которые живут здесь, выносили предметы, местные жители, наша опора, им помогали. Вынесено было практически все и в каком-то невероятном темпе, но выносили под ливень, и не сразу можно было укрыть все предметы, поэтому потери, конечно, были.

Реставрация пострадавших предметов продолжается по сию пору, хотя мы уже больше десяти лет открыты, и основная экспозиция у нас восстановлена в допожарном виде. Но несколько предметов еще должны вернуться.

Тогда нам очень помогла Московская область — взяла на себя реставрацию дома, а федеральный бюджет — реставрацию предметов. И я просто обязан сказать слова благодарности нашему музейному братству. Музейщики всего мира понимают друг друга с полуслова, а когда случается беда, помощь приходит сразу. Наши пострадавшие предметы в считанные дни были перевезены в хранилища других подмосковных музеев — в Большие Вязёмы, Клин, Сергиев Посад. Вы понимаете, что у музеев не бывает лишних площадей, поэтому были частично уплотнены их собственные фондохранилища. Библиотека имени Ленина реставрировала наши пострадавшие книги. Вот такая история была с пожаром.

Мы открыли музей еще до завершения его реставрации. Вот это очень важный момент, потому что, вы знаете, если музей закрывается надолго, про него забывают. Мы сделали стационарную выставку, посвященную реставрации и планам восстановления. В выставочных помещениях находились инструменты реставраторов, и можно было увидеть, как они работают, реставрация продолжалась. Некоторые посетители спрашивали, зачем, собственно говоря, вот это кресло, пострадавшее от огня, реставрировать, можно ведь его просто ошкурить, покрыть лаком, и все будет как прежде. Но мы объясняли, что если мы просто снимем старый лак, то лишимся очень важной информации о том, как делали мебель двести лет назад. Реставрация — это не ремонт, и об этом шел разговор у нас на выставке.

Потом она сменилась другой, «Шедевры из собрания Муранова», и эта выставка переросла в воссозданную экспозицию. Она на девяносто девять процентов такая же, как до пожара. Восстановили даже обои — на фабрике при «Ленфильме» их накатали по образцам. Другое дело, что некоторые из образцов были советскими, но мы решили сделать все как было. 

— Вам удалось за последние годы увеличить коллекцию музея? Приобрести что-то или получить в дар?

— Конечно. Не так давно нам подарили мебельный гарнитур из московской квартиры Николая Ивановича Тютчева. Нам подарили совершенно потрясающую акварель с видом Муранова известной художницы Веры Кизевальтер. Вид Мурановского дома через речку Талицу. Очень светлая акварель, но интересно вот еще что. Рядом с подписью художницы стоит дата — 10 мая 1945 года. На следующий день после окончания войны она рисовала Мураново. Абсолютно умиротворяющее настроение у этой акварели. Победа наступила, стало тихо, светло.

Нам дарят много предметов. Недавно нашу коллекцию пополнил жезл Николая Ивановича Тютчева, он был церемониймейстером Высочайшего Двора. Мы его показываем на выставке. Вот такая судьба у первого директора музея — церемониймейстер Высочайшего Двора и кавалер ордена Красного Знамени.

— Как вы отмечаете столетие?

— Юбилей у нас 1 августа, это день Серафима Саровского, и именно в этот день музей открыл двери для посетителей в 1920 году. Для семьи это было важно, Серафим Саровский — почитаемый святой в семье Тютчевых. В прошлом году мы рассчитывали, что будем отмечать юбилей в конце июля — начале августа, но коронавирус вмешался, поэтому сделали переброс мероприятий.

1 августа мы открыли выставку, которая называется «Мураново. Путь к музею». Здесь вот в чем дело. Бывает так, что музей собирается на базе коллекции, частной или государственной. Иногда выделяется здание, прибивается табличка, а потом уже формируется фонд. У нас получилось по-другому. На протяжении ста лет, с 1816 года и до основания музея, усадьбой Мураново владели четыре семейства — Энгельгардты, Баратынские, Путяты и Тютчевы. Причем все эти семейства были родственные, и усадьба передавалась из одних родственных рук в другие, в основном по женской линии. Память о родственниках, да еще таких, как генерал Энгельгардт, известный мемуарист, друг Дениса Давыдова; поэт Евгений Абрамович Баратынский; Николай Васильевич Путята, тоже мемуарист и собиратель рукописей, знакомый Пушкина, — память о всех этих людях была очень важна для тех, кто жил в Муранове. В результате в усадьбе появилось несколько мемориальных комплексов. 

Еще в те годы, когда Мураново не было музеем, сложился круг меморий Баратынского, Тютчева и Ивана Сергеевича Аксакова. Вот эти три крупных мемориальных комплекса стали основой музея, а вещи, которыми постоянно пользовались владельцы усадьбы, стали связующим раствором, что ли, вокруг них. И наша выставка «Мураново. Путь к музею», она как раз и посвящена истории этих трех комплексов.

Центр нашей экспозиции — уникальный «Кабинет двух поэтов». Это кабинет Баратынского, он готовил его для себя, там мебель, сделанная по его проекту. Когда Евгений Абрамович скончался, следующие владельцы эту обстановку сохранили. А когда Иван Федорович Тютчев перевез в Мураново мемориальный комплекс своего отца, он поставил в этом же кабинете письменный стол Федора Ивановича Тютчева. И получилось так, что в одном кабинете — два рабочих стола двух замечательных поэтов. Его и в семье называли «кабинетом двух поэтов».

Мы хотели в этом году показать еще одну выставку, «Мураново. Первые музейные годы», но, к сожалению, были вынуждены перенести ее на следующий год. В следующем году мы продолжим рассказ об истории нашего музея.

— Вы говорили, что рассчитывали начать юбилейные торжества в июле, но планы пришлось скорректировать. Что ждет гостей Муранова в августе и сентябре?

— Мы проводим череду праздничных событий, растягиваем празднество до конца осени. 15 августа мы показываем программу, которую не смогли показать в июле, — «Сенокос в Муранове». Мы приглашаем на этот праздник фольклористов, мастеров народных промыслов. Следующий этап у нас будет 29—30-го, мы перенесли на эти дни наш гастрономический фестиваль «День варенья», который мы проводим уже несколько лет. Это варка варенья на свежем воздухе в парке. Мы знаем, что так вот, в парке, варила варенье вдова Федора Ивановича Тютчева Эрнестина Федоровна. Она здесь жила, для нее специально был построен флигель. В одном из писем она рассказывает, что сварила сегодня баночку своего любимого земляничного варенья. И мы варим варенье в парке так, как это делалось в усадьбах. Без лишней скромности скажу, что к нам приезжают лучшие вареньевары страны. Варенье и традиционное, и инновационное, из лисичек например. Все это раздается на пробу гостям, детям — пенка, сопровождается концертами. И это тоже часть наших юбилейных сюжетов. 

В конце сентября мы открываем научную конференцию, программа будет очень интересная, выступят и историки, и литературоведы, по итогам будет выпущен сборник. К юбилею мы издали небольшой альбом фотографий Муранова конца девятнадцатого — начала двадцатого века и сборник рассказов Екатерины Ивановны Тютчевой, внучки поэта. Готовится к изданию совершенно замечательная книжка Кирилла Васильевича Пигарева, второго директора музея. Он был и филологом, и историком, в годы войны написал книгу о Суворове, которая до сих пор считается одной из лучших книг о полководце, и эту книгу мы издаем вместе с фондом, организованным потомками Тютчева. И будет еще несколько юбилейных встреч — мы хотим собрать всех наших дарителей, их много, пообщаться с ними, поблагодарить. Все это мы планировали сделать в июле и августе, но теперь растягиваем до конца года. 

И, наверное, главное. В конце июля министерство культуры Московской области начало рассмотрение нашей «Концепции развития музея на 2021 – 2024 годы». В ней – наши представления о будущем музея. Новые объекты, новые экспозиции, новые программы, масштабная реконструкция парка, реставрация усадебной церкви Спаса Нерукотворного – много, много всего. С этими планами мы и вступаем в сто первый год мурановской истории. 

Фото: www.vadimrazumov.ru, www.mk.mosreg.ru