Гиперболоид инженера Шухова
06.11.2019
В Музее архитектуры им. Щусева представили крупнейшую за последние 25 лет ретроспективу Владимира Шухова.
Выставка включает в себя более 300 предметов: чертежи, фотографии, постановления советского правительства, дневники самого инженера. Наследие мастера велико, и организаторы экспозиции «Шухов. Формула архитектуры» решили сосредоточиться на двух главных изобретениях — сетчатых перекрытиях и гиперболоидных конструкциях. Эти открытия были востребованы в раннесоветской архитектуре, затем оказались надолго забыты и на рубеже XX–XXI веков вновь завоевали сердца и умы специалистов. Нынешние мэтры вроде Нормана Фостера возводят причудливые небоскребы (например, знаменитый лондонский «Корнишон»), опираясь на сложные компьютерные расчеты: именно развитие технологий помогло в полной мере осуществить идеи Шухова. А ведь отечественный архитектор создавал ажурные водонапорные башни и маяки задолго до появления мощных компьютеров — некоторые из его расчетов можно увидеть на выставке.
От обилия проектов кружится голова. Американский инженер Бари, в чьей конторе Владимир Шухов трудился вплоть до ее национализации, был первым, кто поверил в талант инженера. «Говорят, что Бари эксплуатировал меня. Это верно. Но и я эксплуатировал его, заставляя выполнять мои даже самые смелые предположения», — вспоминал мастер. В экспозиции представлены свидетельства триумфа шуховского таланта. Фотографии с выставки в Нижнем Новгороде — где Владимир Григорьевич представил павильоны с перекрытиями в виде сетчатых оболочек (впервые в мире) и первую гиперболоидную башню: ее впоследствии купил меценат Юрий Нечаев-Мальцов, который перевез конструкцию в имение Полибино в нынешней Липецкой области (башня сохранилась до наших дней). Внушительный список башен и маяков, разбросанных по разным уголкам Российской империи. Самый высокий односекционный гиперболоид, построенный Шуховым, — почти 70-метровый Задний Станислав-Аджигольский маяк под Херсоном, также сохранившийся.
Еще из знаменитых сооружений — Бахметьевский автобусный парк, над которым Владимир Шухов работал как инженер, архитектурный проект создал Константин Мельников (теперь в здании располагается Еврейский музей и центр толерантности). И, конечно, дебаркадер Киевского (тогда Брянского) вокзала: к сожалению, в 2000-е во время реконструкции клепаные арки заменили сварными, это изменило конструкцию.
Принцип инженера «делать большее меньшими средствами» оказался востребован в тяжелое время Гражданской войны и индустриализации. Шухов стремился к простоте, оставаясь при этом эстетом. Запись в дневнике, сделанная во время завершения строительства башни на Шаболовке: «Башня красива». А ведь возведение 240-тонной конструкции шло в тяжелейших условиях. Не до внешних эффектов — выжить бы! Не хватало железа: работа все время находилась под угрозой срыва, металл выдавали из стратегических запасов по личному указу Ленина. Во время возведения четвертой секции конструкция частично обрушилась, повредив пятый и шестой ярус. Владимир Шухов записал вынесенный ему приговор: «Условный расстрел». И все же строительство удалось довести до конца, хотя первоначальный замысел создать башню выше Эйфелевой пришлось скорректировать — высота сооружения составила не 350 метров, а «всего лишь» 148,5. На выставке показывают фильм о ходе работ, созданный на основе дневников инженера.
Куда меньше широкая публика знает о вкладе мастера в развитие нефтяной промышленности. В конце XIX века страна еще не понимала всей ценности «черного золота». Именно Шухов придумал революционное решение, позволившее «расщеплять» нефть и получать из нее различные продукты. В 1891 году запатентовал (вместе с помощником Сергеем Гавриловым) установку для термического непрерывного крекинга — первую в мире. И даже успел увидеть свои идеи, воплощенные в жизнь: в 1931-м по проекту возвели завод «Советский крекинг» в Баку — нефтяной столице СССР.
В нефтяной промышленности пригодились и сетчатые покрытия — Владимир Шухов придумал форму устройства нефтяных резервуаров, проектировал газгольдеры. Уроженец Курской губернии оказался человеком ренессансного масштаба: с одной стороны, опоздавшим родиться, с другой, как и положено гению, — слишком опередившим свое время.
