Венеция нас связала
12.06.2017
Проект ГМИИ им. А.С. Пушкина «Венеция Ренессанса. Тициан, Тинторетто, Веронезе» предлагает совершить путешествие в жемчужину Адриатики образца XVI века. Здесь представлены 23 полотна из 17 музеев (в основном итальянских): некоторые ни разу не покидали пределов Апеннинского полуострова. Другая любопытная деталь: включенная в экспозицию картина «Венера и Адонис» Тициана (около 1545) лишь недавно была атрибутирована одним из кураторов выставки Викторией Марковой, доказавшей, что та принадлежит кисти классика.
Венеция в истории Ренессанса — особое явление, о котором написано множество книг. Богатый космополитичный город, покровительствовавший искусству и осмеливавшийся дерзить даже самому папе римскому, неизменно привлекал талантливых мастеров. Здесь раньше других начали писать на холсте: вынужденная мера, поскольку фрески из-за сырости быстро разрушались. Масляные краски помогли достигнуть особого колорита — звонкого, чистого, яркого, он теперь ассоциируется с работами столпов XVI столетия: Тициана, Тинторетто и Веронезе. Научный руководитель выставки профессор Веронского университета Бернард Айкема рассказал:
— Тициан был своего рода патриархом венецианской школы и первым знаменитым на всю Европу живописцем. Его влияние оказалось столь мощным, что ощущалось даже в XIX веке, например, в творчестве Делакруа. Фигура иного склада — Тинторетто, родившийся на 30 лет позже. Как сказали бы сегодня, «рассерженный молодой человек»: любил эффекты света и тени, часто изображал героев в движении. С Тицианом они являлись антагонистами: признанный мастер ревновал к славе и успеху младшего современника. А затем появился юноша из Вероны, прозванный Веронезе. Его картины выглядели более легкими и в то же время отличались повествовательностью. Мы постарались представить особенности этих авторов. Чтобы зритель увидел: величественный, серьезный Тициан берет ту или иную тему, Тинторетто вступает с ним в диалог, а Веронезе превращает все в прелестную историю, вызывающую улыбку.
И действительно: работы Тициана Вечеллио торжественны и основательны. Одна из наиболее удачных и интересных по цвету — «Саломея» (около 1515). В меньшей степени впечатляет светское изображение «великого кардинала» Алессандро Фарнезе (1545–1546). Хотя бы потому, что невозможно не вспомнить пронзительный «Портрет неизвестного с серыми глазами» (1540-е), показанный здесь же, в ГМИИ, в 2009 году. Что касается Тинторетто, то он поражает драматизмом — как в картине «Снятие с креста» (около 1560). По словам профессора Айкемы, она была частью интерьера иезуитской церкви в Венеции, к сожалению, не сохранившейся до наших дней. Но в самом выигрышном виде представлен Веронезе. Трудно сказать, что потрясает больше: то ли невероятные переливающиеся краски, то ли презабавные детали вроде второго быка, высунувшего голову из кустов в сцене похищения Европы.
Экспозиция не пытается объяснить весь феномен венецианского Ренессанса. Сделать это без работ Джорджоне, Джованни Беллини и Лоренцо Лотто, не представленных на выставке, трудно. Однако и трех великих мастеров хватает для того, чтобы рассказать зрителю о важных аспектах истории живописи. Например, о взаимном влиянии итальянцев и представителей Северного Возрождения. Считается, что последние больше внимания уделяли скрупулезному изображению деталей. Южные же авторы ставили более глобальные задачи, концентрируясь на расположении человеческих фигур в пространстве. Тем не менее следует учесть, что немец Дюрер провел два года в Венеции, где впитывал опыт местных мастеров. А у итальянцев нет-нет да и появлялись странные пейзажи, созданные под влиянием северян.
Еще одна важная тема — изъятие картин из родного контекста, коренным образом меняющее их восприятие. Не секрет, что религиозная живопись — в основном именно она показана на выставке — предназначалась для храмов. Как правило, творения заказывали знатные особы, стремившиеся искупить грехи. Многие соборы Италии до сих пор украшены произведениями кисти классиков Ренессанса. Так можно ли в аскетичных музейных стенах ощутить восторг от соприкосновения с живописью, выполненной к тому же в чужой для нас западноевропейской религиозной традиции?
Впрочем, художники Возрождения, обратившиеся к античному наследию, понимали: классическая красота не признает границ времени. А значит, картины венецианцев смогут достучаться до любого зрителя.
