МУАРовый узор
12.01.2017
Музей архитектуры им. А.В. Щусева (МУАР) представил амбициозный проект «Мир — театр. Архитектура и сценография в России». Переиначив знаменитую цитату Шекспира, организаторы, в число которых вошел и Театральный музей им. А.А. Бахрушина, показали эволюцию подмостков глазами зодчих.
Впрочем, посетителей не должно пугать обилие планировок зрительных залов или загадочных схем вентиляции. Действительно, подобного материала здесь в изобилии, и всякий интересующийся, например, перестройкой Большого Петровского театра (ныне — ГАБТ), проведет в музее несколько увлекательных часов. Однако кураторам удалось заодно продемонстрировать, как менялся театр вместе со всей страной, и эта возможность ощутить дыхание истории — бесценна.
Мельпомена посетила Россию довольно поздно, хотя на Руси существовала традиция лицедейства, вышедшая из народной стихии. Тем не менее первый царский театр заработал лишь при Алексее Михайловиче. В 1672 году он открылся постановкой «Артаксерксова действа», длившейся десять часов без антракта. Впоследствии сценическим искусством интересовались не только государи, но и представители высшего света. Активно строились усадебные театры, создавались крепостные труппы. Граф Николай Шереметев сформировал почти профессиональный коллектив, а затем тайно обвенчался с актрисой и певицей Прасковьей Жемчуговой — случай по тем временам неслыханный. Для труппы графа был возведен театр в Останкино при участии архитекторов Франческо Кампорези и Джакомо Кваренги. На выставке можно увидеть проект оформления ложи авансцены (1793), а также продольный разрез роскошного зрительного зала (1793–1794).
Авторами театральных зданий нередко выступали именно западные зодчие, так что облик построек несколько столетий определялся европейской модой. Справедливости ради, некоторые из этих мастеров жили в основном в России — как Бартоломео Растрелли или Альберт Кавос. В экспозиции имеются чертежи различных эпох — от палладианства до модерна. Последнее направление представлено работами Федора Шехтеля. В частности, проектом фасада МХАТа в Камергерском переулке, перестроенного по заказу Саввы Морозова. Шехтель спроектировал все, вплоть до занавеса и формы одежды служащих — гардеробщика, швейцара и Miss of tea room. Еще один любопытный пример — Купеческий клуб (нынешний «Ленком»), созданный Илларионом Ивановым-Шицем. Вниманию зрителей предлагаются эскизы фасада, а также декоративных панно. Более сдержанный и геометричный, этот вариант модерна предвосхищает появление ар-деко.
Впрочем, архитектурными изысками выставка не ограничивается. Она помогает проследить становление сценографии. Скажем, убедиться, что первая треть XX века ознаменовалась настоящей революцией: Бакст, Коровин, Головин сумели превратить обыкновенные декорации в подлинные шедевры. В экспозиции есть также работы Рериха, Гончаровой, Добужинского, Якулова. Последний творил уже в новой советской эстетике: в пространство сцены вписан огромный серп, напоминающий своеобразный помост (макет декорации к трагедии Софокла «Царь Эдип», 1921). Примечателен и реконструированный макет Эль Лисицкого, предложившего смелую сценографию к спектаклю «Хочу ребенка» (Государственный театр им. Вс. Мейерхольда), которая предполагала перестройку здания. Дерзкий замысел так и не был осуществлен.
Период 1920–1930-х стал особым временем для архитекторов: наши конструктивисты совершили прорыв и теперь сами диктовали моду Европе. Особую популярность в предвоенном СССР получила идея полифункциональных театров, совмещавших в себе черты домов культуры и даже площадок для парадов. Зрительные залы проектировались по новому принципу: не было царской ложи, кресла располагались демократично — амфитеатром. Здесь можно вспомнить конкурсный проект Театра массового действа на четыре тысячи мест в Харькове (Михаил Минкус, 1930). После войны тенденция изменилась: модернизм и функционализм пришли на смену неоклассике, а сами здания приобрели более камерный облик. Театры стали строить с расчетом на конкретную труппу — например, коллектив Наталии Сац.
Хронологически выставка заканчивается нашими днями. И хотя традиция лицедейства в России куда шире рамок одного проекта, организаторам удалось хотя бы пунктирно представить историю русских подмостков.
