Осень Средневековья
11.09.2015
В Государственной Третьяковской галерее открылась экспозиция «Симон Ушаков — царский изограф XVII века», подготовка которой заняла почти тридцать лет. Это первая выставка, целиком посвященная творчеству иконописца. Известно, что он был мастером на все руки: делал рисунки для шитья, рисовал карты, расписывал храмы и даже создавал гравюры — последние также можно увидеть в Третьяковке.
Большая экспозиция, куда вошло около 80 икон (не только изографа, но и его учеников, таких, как Иван Максимов), предлагает проследить эволюцию Ушакова, чьи ранние произведения — например, «Богоматерь Казанская» (1658) — выполнены строго в соответствии с каноном. Более поздние, написанные когда Ушаков перешел в мастерскую Оружейной палаты, созданы в рамках иного художественного стиля — живоподобия.
В целом, уже начиная со «Спаса Нерукотворного» (1661), Ушаков кардинально изменил манеру. Прежде всего, на иконах появилась светотень: с помощью искусных лессировок изограф тщательно передавал объем, из-за чего лица святых получались более реалистичными. Как считают организаторы выставки, живоподобие возникло вовсе не под влиянием искусства Нового времени. Наоборот, Ушаков стремился вернуться к истокам иконописи. В частности, пытался передать обожение — так лики под его кистью начинали светиться изнутри. Однако эта теория до конца не убеждает. Кажется, что мастер все-таки работал в рамках общего «тренда»: отказа от высокой степени абстракции, свойственной древним иконам, и движения к реализму.
О переменах свидетельствуют и подписи, оставленные изографом: до нас дошло около пятидесяти икон с автографом Ушакова. Раньше подобное было немыслимым — художник воспринимался не как творец, а всего лишь как медиум. Все изменилось в «бунташном» XVII веке: Симон Ушаков творил на излете русского Средневековья, когда новые времена уже вовсю стучались в дверь.
