Навели хрестоматийный глянец?

Августин СЕВЕРИН

19.07.2018

125 лет назад, 19 июля 1893 года, в городке Багдати Кутаисской губернии родился Владимир Маяковский. Большая часть его жизни связана с Москвой, поэтому именно здесь проходят важнейшие юбилейные мероприятия. О том, как столица отмечает годовщину поэта, читателям «Культуры» рассказал директор Музея Маяковского Алексей ЛОБОВ.

культура: Незачем спрашивать об актуальности Маяковского и так понятно, что он один из самых популярных сегодня поэтов. Что нового сегодня можно сказать о нем?
Лобов: Мы показываем графику и живопись Маяковского, и вместе с тем — его книги. Наша задача — дать понять, что поэт и его современники, например Давид Бурлюк, Василий Каменский, Сергей Бобров и многие другие, были людьми талантливыми во многих областях. Мы попытались объяснить синергетическую связку между живописным искусством и словом. Если говорить о Маяковском как о поэте, не учитывая его художественного творчества, картина будет неполной. Даже разорванные строчки его стихов, знакомая нам со школы лесенка, — это визуальный, художественный образ.

культура: Как планируете отмечать день рождения?
Лобов: По традиции он начнется с возложения к могиле на Новодевичьем кладбище огромного букета хризантем, которые любил Владимир Владимирович.

Затем праздничная программа на Триумфальной площади, у памятника поэту. Литераторы будут читать и свои стихи, и произведения Маяковского. Нужно отметить, что мы не единственные организаторы празднования: принимают участие и Государственный литературный музей, и Институт мировой литературы, и театралы. Например, в театре «Мост» есть спектакль «Русский авангард. Эпоха в лицах», готовит свой проект и «Театр Луны», у них есть городской мюзикл «Маяковский».

Отдельная программа — в парке на Красной Пресне, там откроется выставка, пройдет несколько лекций. Кстати, еще одна выставка уже идет в Таганском парке. Большое количество мероприятий пройдет в квартире на Красной Пресне, а во дворе главного здания музея состоится дискуссия — «Два творческих взгляда на Маяковского, мужской и женский»: Анастасия Макеева и Сергей Данилевич.

Очень важное событие — приезд внука Маяковского, Роджера Томпсона. К сожалению, на юбилей он не успевает, будет только 21 июля. Он еще не видел выставку на Красной Пресне, которая посвящена его матери. Мы планируем пресс-конференцию, презентацию книги Патрисии Томпсон «Маяковский на Манхэттене» в книжном магазине «Москва». Роджер будет говорить, конечно, о бабушке и матери.

культура: Расскажите о выставке на Пресне.
Лобов: В квартире на Пресне семья Маяковских жила с 1912 по 1915 год. Четыре комнаты: одна была отдана матери, другая — Володе, третья — сестрам, четвертую приходилось сдавать. После смерти отца оставаться в Грузии смысла не было, поэтому все собрались в Москве. Поначалу жили в Большом Козихинском, потом на Тверской, а в 1912-м сняли квартиру на Пресне, в недавно построенном доме. К музею она перешла в 70-х, в первое время там проводились выставки, затем была библиотека, а с 2016 года — выставка Патрисии. Мы готовили экспозицию к ее 90-летию: несмотря на проблемы со здоровьем, дочь поэта хотела приехать в Россию. Мы встречались с ней незадолго до предполагаемого открытия, к сожалению, она скончалась 1 апреля 2016 года. Для нас апрель, пожалуй, самый нелюбимый месяц: 14-го ушел Владимир Владимирович, 1 апреля нас покинул Евгений Евтушенко. Дело в том, что именно он был первым, кому Патрисия сказала, что она — дочь Маяковского. Когда мы познакомились с архивами Патрисии Томпсон, то есть Елены Владимировны Маяковской, то увидели среди фотографий, сделанных на организованной ею конференции, много фото Вознесенского. Еще при жизни она пригласила меня и Роджера и высказала свою волю: все архивы, которые она собирала на протяжении многих лет, должны быть в России. Мы привезли их в Москву и организовали в квартире на Пресне выставку ее памяти. В той комнате, где жил Маяковский, открылась экспозиция, посвященная его жизни в Нью-Йорке. Мы взяли фотографии и сопоставили их с цитатами из очерков «Мое открытие Америки». Молодежь зачастую не понимает, о чем идет речь в этих очерках и в стихотворении «Блэк энд уайт». «Расовая сегрегация — нет, не слышали». А Маяковский спрашивает, как такое возможно, что обычная деревянная скамья разделена на две части, и упаси бог сесть на неправильную. Еще одна комната рассказывает о его возлюбленной Элле Джонс, уроженке города Давлеканово Уфимской губернии, ее семье и причинах отъезда в Америку. Также мы полностью привезли две комнаты из квартиры Патрисии в Нью-Йорке, одна — ее кабинет, вторая — гостиная. Мы перевезли ее библиотеку, посетитель может сеть в кресло, взять с полки книгу. Это живая квартира, которая приглашает в гости.

культура: А с музеем на родине поэта, в Багдати, Вы сотрудничаете?
Лобов: С директором я знаком лично, музей в прекрасном состоянии, несмотря на то, что он бесплатный. Уникальна и его обстановка, что, наверное, неудивительно: Бека Николаевич Кучухидзе, директор музея, — прямой потомок хозяина того дома, в котором снимала квартиру семья Маяковских. Думаю, эта свойственная Грузии межпоколенческая связь сыграла роль: его отец был директором, он — руководитель. Они берегут традиции, поэтому вокруг чистота, порядок, сам дом в отличном состоянии. В отдельном здании, построенном в советское время, хорошая экспозиция, мы стараемся помогать. Конечно, речь не может идти об уникальных экспонатах. Но книгами, фотографиями делимся. В этом году тоже обязательно что-нибудь подарим.

культура: Еще одна квартира, связанная с поэтом, находится в переулке Маяковского, бывшем Гендриковом. Что там сейчас?
Лобов: Это уникальное место: благодаря тому, что там жили Брики с Маяковским, оно было центром притяжения культурной Москвы. Здесь проходили читки пьес, костюмированные вечера. Поэтому именно там в свое время был организован маленький музей-библиотека. А спустя годы, благодаря стараниям Людмилы Маяковской, под музей было передано это огромное здание, в котором мы сейчас находимся.

Когда музей переехал из Гендрикова на Лубянку, две комнаты, которые он занимал, взяло себе общество книголюбов Москвы: литературная составляющая должна была сохраниться. Хозяева менялись несколько раз, и сейчас помещение в федеральной собственности. Там ничего нет. По данным департамента культурного наследия Москвы, в квартире проводились перепланировки, поэтому ее первоначальная структура нарушена. Это обидно, особенно если учесть, что у музея шикарная библиотека, и вернуть ее туда было бы замечательно.

культура: Как обстоят дела с ремонтом главного здания?
Лобов: Буквально на днях проект реконструкции здания отправляется на государственную экспертизу. В последнее время сильно ужесточились требования к общественным помещениям, нас это коснулось особенно: наш музей — атриум, единое пространство. Продумать необходимые меры безопасности очень сложно.

культура: Есть надежда, что ремонт удастся завершить в следующем году?
Лобов: Мы очень торопимся, но не все так просто, как может показаться: с одной стороны, ремонт, ускорить который музей не в состоянии, с другой — экспонаты, и с ними мы работаем. Уже перечертили и создали трехмерные модели всех наших крупнейших инсталляций, вернули большинство из них на прежние места. А, например, пистолет, который в свое время висел у входа, будет сделан заново. Более того, этот экспонат изменится: фраза «Ваше слово, товарищ маузер» 1919 года будет перечеркнута словами из предсмертной записки «Это не способ, другим не советую». Вторая крупнейшая инсталляция — самолет «Авиаматка». Мы пришли к выводу, что его нужно обновлять: подвесить существующую модель будет намного сложнее. Третья — «Идеал государства», конструкция из огромных спичек. В прежней экспозиции она занимала слишком много места, поэтому один из авторов, Тарас Поляков, предлагает придвинуть к стене. Увеличивая пространство, мы сохраняем идею.

культура: Кто работает над проектом?
Лобов: Тарас Поляков — автор первого сценария музея, автор реконструкции, Иван Лубенников — также участник первого авторского коллектива. Наш музей был достаточно темным, стены, несущие балки и многое другое было по преимуществу коричневым, художник предложил сделать их светлыми. Вместе с ним работает Владимир Мартиросов — художник-кинетист, он делает движущиеся арт-объекты. Именно он создавал трехмерные модели экспонатов. Особенно трепетно он перечертил самолет.

культура: Что поменяется в музее?
Лобов: Изменения начнутся со двора. В последнее время мы стали активно его использовать: провели здесь мероприятие «Ночь музеев» в мае, и сейчас опять возвращаемся. Иван Лубенников предложил превратить его в «Театр поэзии».

Исчезнет гардероб в том виде, в каком его наверняка помнят посетители музея. Он используется в лучшем случае с сентября по май, все остальное время — это просто темная дыра напротив входа. Мы убираем его из фойе и получаем большое открытое пространство, в котором появится стойка и наш магазинчик.

Кроме того, в подвале появится кафе. Мы долго думали и спорили, каким же оно должно стать, и решили, что оно будет поэтическим. На улице — театр, а под музеем — кафе поэтов.

культура: Многие музеи сегодня используют мультимедийные средства. Вы планируете?
Лобов: Минимальное количество. Собираемся на самом верху создать мультимедийную зону, которую наполним «живым Маяковским»: его кино, выступлениями. В техническом плане вопрос уже проработан: запланирован специальный проектор, который не будет занимать много места, но сможет давать полноценную картинку. К остальным идеям подобного рода мы относимся очень осторожно, так как для большинства таких проектов необходимо затемнение, а в нашей экспозиции оно может быть опасным для посетителей: большое количество выступающих конструкций, предметов, которые крепятся к полу.

культура: Главный вопрос: конструкция музея, башня Татлина, сохранится?
Лобов: Безусловно, она неприкасаема.