Как деревня Никола-Ленивец превратилась в центр современного искусства

Татьяна ФИЛИППОВА

22.05.2020




За двадцать лет Никола-Ленивец из забытой Богом и людьми деревни в Калужской области превратился в известный за рубежом центр современного искусства, куда ежегодно приезжают от ста до двухсот тысяч туристов. Большая часть — на фестиваль «Архстояние» и Масленицу, остальные — просто увидеть место, о котором ходят легенды.

Новейшая история Никола-Ленивца началась в 1989 году, когда здесь поселились архитектор Василий Щетинин и художник Николай Полисский. Никола-Ленивец в то время был заброшенной деревней, где вокруг руин ампирной церкви стояло семь ветхих домов послевоенной постройки. Соседняя деревня Звизжи была помасштабнее, в ней насчитывалось около 400 человек и доживал последние годы колхоз «Дружба». Сейчас в Звизжах работают мастерские «Никола-Ленивецких промыслов», местные жители открыли несколько гостевых домов, которые заполняются, конечно, в основном летом. Кто-то из деревенских кормит гостей фестиваля «Архстояние», который проходит здесь с 2006 года, кто-то участвует в международных проектах, время от времени возникающих в Никола-Ленивце. Так или иначе, арт-парк стал «градообразующим предприятием» и для Звизжей, и для Кольцова — еще одной здешней деревеньки.

Снеговики по 10 рублей

Образовалось это необычное предприятие не сразу, но стартовая черта у него есть — проект «Снеговики», который художники Николай Полисский, Константин Батынков и Сергей Лобанов представили на ярмарке современного искусства «Арт-Москва» в 2000 году. Проект поразил всех своей загадочностью и в то же время глубиной: армия снеговиков спускалась с высокого заснеженного берега вниз, к реке, и шла по льду на другой берег. Полисский рассказывает «Культуре», что идея «слепить» что-нибудь у него возникла даже не здесь, а в Нижнем Новгороде, куда он ездил на арт-форум. Вернувшись в Никола-Ленивец, собрал крестьян, раздал им по десять рублей и предложил слепить снеговиков. А дальше все покатилось как снежный ком. «Я уехал, — говорит Полисский, — и забыл об этих снеговиках. Через две недели мне звонят: «Ты что не приезжаешь? Все готово». Когда мы приехали, на высоком берегу Угры стояло 220 снеговиков. Как каменные фигуры на острове Пасхи. И никто этого не видел, кроме двух зимних рыбаков. Здесь ведь зимой никого не было, рыбаки приедут на подледную рыбалку, и все. У меня была с собой какая-то «мыльница», я начал снимать. А потом, когда показал эти снимки на «Арт-Москве», у критиков, экспертов был шок. Пришла Свиблова (Ольга Свиблова, директор Мультимедиа Арт музея. — «Культура»), сказала, что все покупает. И я понял: у меня в руках ресурс, который надо использовать».

Если бы мужикам, лепившим снеговиков, кто-то сказал, что о Никола-Ленивце будут писать в иностранных журналах, а сами они, как соавторы Николая Полисского, поедут вместе с ним в Венецию и Люксембург, они бы, наверное, не просто отмахнулись от говорившего, но и припечатали фантазера крепким словцом. Да и сам Полисский не имел столь грандиозных планов. Решил, как он говорит, по-простому: место то же, команда та же, только вместо снега — сено. «А что из него делать? Стог, конечно. Ну и сделали такую винтовую башню. Собственно говоря, это и инженерно было оправдано: по пандусу все поднимали наверх. В этот раз у меня было уже сто человек соавторов — сначала подошли свободные товарищи-алкоголики и начали косить, за ними подтянулась вся деревня. Это вообще не было похоже на искусство, и никто не воспринимал этот объект как искусство, кроме самих сделавших его крестьян, которые, забравшись на самый верх башни-зиккурата, вдруг поняли, что делали это не ради сельскохозяйственных нужд, не ради заготовки сена, не ради корма коров... И все были очень довольны. Я сорок пленок отснял с мужиками. Когда французские кураторы смотрели на эти снимки, они не понимали, что происходит. Говорят: «У вас ведь голод в стране, беда, а тут все счастливые, такие «Кубанские казаки».

Калужская артель и Европа

«Башню» Николай Полисский и Константин Батынков показали на «Арт-Москве – 2001» и опять сразили всех. С одной стороны, парадоксальное сочетание формы и материала, намекающее, что древние зиккураты могли рождаться не только на вавилонской земле, но и где-нибудь на Угре. С другой — современное искусство, которое делается народными руками. Плюс несомненная экологичность проекта: сено должно было в конечном счете пойти на корм скоту. К сожалению, башня начала гнить, поэтому ее пришлось сжечь, заложив таким образом традицию празднования в Никола-Ленивце русской Масленицы. Здесь каждый год сжигают какой-нибудь объект, правда, последнее время его специально для этого и строят, потому что авторы сооружений, уже прижившихся в арт-парке, ни в какую не соглашаются на их сожжение. В этом году на Масленицу жгли большой двадцатиметровый мост, возведенный по проекту архитектурного бюро Katarsis из сухостоя, соломы и деревянного мусора.

Следующий шаг на пути превращения вольных землепашцев в творцов современного искусства был сделан в 2003 году, когда Полисский привез на фестиваль «Арт-Клязьма» всю творческую артель целиком. Никола-ленивцы сплели из лозы деревню-инсталляцию, жили в ней все время фестиваля, готовили еду из привезенных из дома продуктов и кормили гостей. Вернулись, как гордо рассказывает руководитель артели, на собственных машинах. Оказалось, что современное искусство — не баловство, как жители деревни думали вначале, а серьезное занятие.

На международном рынке продукт никола-ленивецких промыслов был принят с таким же энтузиазмом, как и на внутреннем. В 2002 году Полисского пригласили во французский город Ди, где он сплел колонну из виноградной лозы, а после того, как в 2008-м его команда участвовала в оформлении российского павильона на Венецианской архитектурной биеннале, позвали в Люксембург. В центре современного искусства MUDAM, построенном знаменитым архитектором Йо Мин Пеем, автором стеклянной пирамиды Лувра, крестьянская бригада из десяти человек под руководством «дяди Коли», как называют Полисского в деревне, собирала «Большой адронный коллайдер». Строили коллайдер на калужской земле, а в Люксембург везли двумя фурами, чтобы смонтировать на месте.

И наконец, сам Филипп Старк, французский мэтр дизайна, мастер эффектных жестов, заказал никола-ленивецкой артели серию скульптур для его нового проекта — реконструкции старинного парижского отеля Le Royal Monceau на Елисейских Полях. И теперь в холле отеля на Елисейских Полях пасутся те же олени, что и в никола-ленивецких мастерских. «Очень смешно получилось, — вспоминает Полисский. — Я им присылаю эскизы, а они аккуратно уточняют: можно без собак и без свиней? Я думаю: что такое, может быть, там израильские деньги, но я же не предлагаю им есть свинину. Оказалось, что отель принадлежит арабам, которые свинью даже видеть не могут. Но очень любят французскую культуру. А Старк позиционировал нашу скульптуру как что-то очень французское. Он веселый парень, и я хотел познакомить его с Лехой Гусевым, который делал этих оленей, но там его помощник работал, а сам он так и не приехал».

Центр притяжения на Угре

В Никола-Ленивце в это время уже появился сплетенный из прутьев «Маяк», возведенный там, где стояли когда-то снеговики и сенная башня, по договоренности с национальным парком «Угра». Парк, охраняющий древнее поселение балтов, предшественников славян, ровной линией идет вдоль реки, и на его территории ничего нельзя строить без разрешения Минприроды. Чуть повыше, на склоне холма и вне заповедной территории, находятся объекты, построенные архитекторами в рамках фестиваля «Архстояние»: «Ухо» Владимира Кузьмина и Влада Савинкина, «Сарай» Юрия Григоряна и «Кроватка» Александра Бродского. Последняя вещь вызывает у народа особенно теплые чувства, поскольку является иллюстрацией к стихотворению Лермонтова «Выхожу один я на дорогу». Тут есть все: и дуб, под которым можно прилечь, и голубое сияние над головой, и блестящий изгиб Угры, и тишина. Но не в дни «Архстояния», конечно.

Название фестивалю дали в честь исторического события, Великого стояния на реке Угре, положившего конец татарскому игу, причем очень странным, мистическим образом. Два войска, русское и татарское, стояли друг напротив друга, вытянувшись цепью на противоположных берегах реки, а потом внезапно разъехались в разные стороны.

Во время «Архстояния» в Никола-Ленивец приезжают несколько десятков тысяч человек, и это само по себе феномен. Что заставляет людей преодолевать 200 километров пути из Москвы, последние 30 — по бездорожью, чтобы приехать сюда, где все, казалось бы, то же, что и в любом другом российском уголке? Небо, река, разрушенная церковь. Церковь, кстати, архитектор Василий Щетинин и бизнесмен Игорь Киреев не то чтобы восстановили, но законсервировали. Заново возвели трапезную между колокольней и храмом, отремонтировали разрушенную кладку, вставили окна и двери.

Анна Щетинина, старожил Никола-Ленивца и автор одного из самых популярных архитектурных объектов, «Дома над лесом», считает, что секрет чудесного преображения калужской деревни в том, что здесь совпали интересы многих людей, которые сошлись в нужное время в нужном месте. «Мы хотели создавать прекрасное и понимали, что это надо делать в сообществе со всеми, кто нас окружает. И это очень сильно подняло нас самих, мы стали социально активными людьми. Считаю, что и как архитектор я очень сильно здесь выросла, потому что приходилось решать совсем другие вопросы», — рассказывает она «Культуре».

На фоне непрерывной деятельности мастерских, дающих ежегодно от 15 до 30 миллионов выручки, тема, выбранная кураторами фестиваля «Архстояние-2020» выглядит курьезно. Фестиваль нынешним летом будет посвящен... лени.

Куратор «Архстояния» Юлия Бычкова обещает, что это человеческое качество будет рассмотрено очень внимательно и с разных сторон. «В этом году мы работаем с уникальными авторами, и каждый из них будет решать задачу, с которой ни разу не сталкивался. Хедлайнер нашего фестиваля — Игорь Шелковский, один из самых ярких представителей советского нонконформизма. Мы с ним строим большую скульптуру, 16 на 8 метров, это будет мост через один из оврагов на территории парка, под названием «Красный лес».

Следующий автор — Таус Махачева, она никогда не работала в природной среде, поэтому для нее это тоже будет вызовом. Алексей Лука, известный стрит-арт художник, представит «Ленивый дом», Иван Горшков расскажет, как можно сделать ленивые беседки. А еще у нас будет большая театральная программа, ее курирует Максим Диденко». Лень каждый из авторов «Архстояния» воспринимает по-своему, но общее отношение к ней хорошее, доброе. Как говорит Юлия Бычкова: «Мы в Никола-Ленивце трудимся, но не суетимся».

Главное — сакральность

Что касается плохих дорог, о которых мы писали выше, — неизвестно, беда это или благо. Если в Никола-Ленивец проложат скоростную магистраль, от него, скорее всего, ничего не останется. Полисский вообще считает, что здесь нужно все оставить как есть. «Я бы ничего сильно не менял. Улучшил бы... чтобы было посытнее, побогаче, домиков побольше. Но только на территории деревни. Потому что уже появляются бизнесмены, которые хотят делать кемпинг на берегу Угры. И очень трудно с этим бороться, потому что они в невменяемости. Предлагают мне деньги. Я говорю: «Да не надо мне твоих денег, просто не делай этого. Потому что у тебя все равно ничего не получится, а люди в итоге перестанут сюда ездить. Сакральность исчезнет. Объекты, которые мы создаем, должны быть в окружении природы, а люди этого не понимают.

Так что я бы ничего не менял, просто улучшал качество. И соблазнил бы кого-то еще в этой стране, чтобы продолжали создавать такие же парки, и земля получала осмысленное использование. Потому что я вижу, как это делается в Японии, во Франции. Меня приглашают в депрессивный район, устраивают там фестиваль, и благодаря искусству место оживает. Это новая экономика».

Полисскому уже удалось соблазнить власти Якутии, которые получили президентский грант и заказали ему проект, ставший частью программы Международной якутской биеннале современного искусства 2018 года.

«Священный табун мистических лошадей», символизирующий божественное начало, установлен в широком поле, с которого открывается хороший обзор окрестностей. Эта местность считалась священной еще в те времена, когда на ней обитали прародители народа саха. У лошадей по две головы: одна питается травой, впитывая земные силы, другая смотрит в небо, пропуская сквозь себя солнечную энергию. Сделаны они из тальника людьми, которые здесь живут. Полисский уверен, что искусство должно вырастать прямо из земли и при помощи местных жителей, только тогда оно будет настоящим и любимым.

Минприроды тоже позволило себя уговорить, и на территории заповедника «Угра» прошлым летом появился «Угруан», новый объект, вдохновленный сразу несколькими великими архитектурными сооружениями прошлого, в том числе Тадж-Махалом. Когда растает снег, он будет красиво отражаться в водах разлившейся Угры. Нынешним летом «Угруан» должен принять свою окончательную форму и встать вровень с лесом, а пока десять работниц никола-ленивецких промыслов трудятся над подготовкой лозы, очищая прутья и окрашивая каждый из них вручную.

Следующей весной во внутреннем дворе здания «Новой Третьяковки» на Крымском Валу должен вырасти Руанский собор, сплетенный из разноцветных прутьев, тех самых, которые сейчас заготавливают работницы творческой артели. Произведение, созданное руками деревенских жителей, «пропишется» в одном из главных музеев страны. Это еще одна победа никола-ленивецкого проекта.

Ирина Горлова, руководитель отдела новейших течений Третьяковской галереи, подтверждает в разговоре с «Культурой», что за двадцать лет отношение к нему изменилось. «В начале нулевых это представляло собой первый социальный проект, и в этом была его особая ценность. Художник Николай Полисский развел в Никола-Ленивце «искусство взаимодействия», которым у нас никто не занимался. Причем такое искусство, которое принесло свои плоды и дивиденды и, в общем-то, спасло всю деревню. Но сейчас мы воспринимаем его еще и как монументального супер-скульптора».

Материал опубликован в № 3 газеты «Культура» от 26 марта 2020 года.