Марина ИВАНОВА

13.12.2013

«Культура» продолжает серию публикаций, посвященных восстановлению исторических памятников. О своей работе рассказывает Виктор Кувшинников, генеральный директор фирмы «ИГИТ» — одного из партнеров реставрационно-строительной компании «АльфаРекон».

культура: Основное направление Вашей деятельности?
Кувшинников: С одной стороны, работаем в реставрации, занимаемся объектами культурного наследия. С другой — проводим инженерно-геологические изыскания. Фирма так и называется — «ИНЖЕНЕРНАЯ ГЕОЛОГИЯ ИСТОРИЧЕСКИХ ТЕРРИТОРИЙ», сокращенно «ИГИТ». В следующем году отпразднуем 20-летие. Сформировалась компания из сотрудников кафедры инженерной геологии Российского государственного геологоразведочного университета (МГРИ-РГГРУ). Это наш основной профильный вуз, кстати, единственный в мире. Я там профессор кафедры, лекции читаю до сих пор.

культура: И студентов на практику берете?
Кувшинников: Конечно. Чуть ли не треть студентов проходят у нас практику. Если брать инженерный состав компании, то процентов на 50-60 он состоит из наших выпускников.

культура: Помните свои первые объекты?
Кувшинников: Одним из них стал Софийский собор в Великом Новгороде — самый древний сохранившийся храм на территории России. В 94-м изучали прясло стены Новгородского кремля. Там за год до этого произошло его обрушение. Нашей задачей было выяснить причины деформации и обрушения, разработка рекомендаций. С этого все и началось.

культура: А есть ли объект, которым гордитесь особенно?
Кувшинников: В 1994 году с Василием Пономаревым, одним из основателей нашей компании, работали в Астрахани на надвратной колокольне Пречистенских ворот Астраханского кремля. Та стала наклоняться, почти как Пизанская башня. Вот это действительно наша гордость, потому что на пару с Пономаревым выкопали шурф глубиной в одиннадцать метров. Вдвоем. За два дня. Это сейчас в нашей компании более ста сотрудников, а первоначально нас было несколько человек и делали все сами — от начала до конца: и шурфы копали (шурф — это разновидность горной выработки), и отчеты писали. А откапывали, чтобы оценить состояние объекта. Когда вскрываешь конструкцию, надо дойти до подошвы фундамента, посмотреть, какие грунты под ним, в каком они состоянии, определить их характеристики для выяснения причин деформации.

культура: И что обнаружили, выкопав такой шурф?
Кувшинников: А то, что фундамент — одиннадцать метров! Если у большинства зданий такого возраста фундаменты по два-три метра, то здесь его глубина в разы больше. Это связано с наличием просадочных грунтов, которые при замачивании деформируются. Такие грунты старались убирать, чтобы на них не возводить колокольню. Есть такой пример — Вознесенский войсковой собор в Новочеркасске, который при строительстве обрушался два раза. Здание смогли возвести только тогда, когда дошли до уровня грунтовых вод и грунтов, у которых отсутствуют просадочные свойства. С тех пор собор и стоит.

культура: Наиболее значимые памятники, с которыми приходилось работать?
Кувшинников: Полностью обследовали фундаменты Теремного и Большого Кремлевского дворцов во время реконструкции, проводимой в 90-е. Там в аварийном состоянии находились трубы, канализация, что приводило к утечкам. За счет этого развивались деформации зданий. Причем бывало даже так — освобождают помещение от штукатурки и стяжек, и тут же по стенам на глазах формируются свежие трещины. При обследовании вместе с археологами копали шурфы, выясняли параметры фундаментов и разбирались в причинах деформаций. Особенно интересными в процессе исследований оказались фундаменты XV века, возведенные итальянцами, под которыми были найдены сгнившие деревянные сваи. Обнаружился любопытный факт: у русских мастеров — сваи круглые, а итальянцы делали квадратные. То есть наши просто рубили бревно, а те аккуратно его обтесывали. Но гнили они все одинаково. На этих объектах мы накопили огромный опыт по изучению фундамента, из чего и как он сделан. Выяснили, что практически все памятники, начиная с Софийского собора Новгородского кремля и заканчивая зданиями XVIII века, строились с использованием деревянных свай. То есть древнерусские строители копали ров, забивали сваи, которые уплотняли грунт, а дальше выкладывали фундамент из белого или бутового камня, либо из валунов. Со сваями — тоже интересная история. Их следы зафиксированы еще в фундаменте Десятинной церкви в Киеве — первого каменного храма на территории Древнерусского государства. У свай такая особенность — если есть вода, с ними ничего не происходит, если ее нет, они разрушаются, гниют. В случае колебания влаги, гибнут быстрее, потому что сначала идет увлажнение, затем высыхание. В Венеции, стоящей на деревянных сваях, таких проблем нет — там всегда вода. Поэтому особых деформаций, связанных с гниением, они не испытывают. Кстати, венецианцы должны быть благодарны России — там сваи изготовлены из лиственницы, что привозили из Перми.

культура: Получается, Венеция спасена за счет воды, но из-за нее и гибнет?
Кувшинников: Да она не гибнет. Там делается много интересного: под площадь Сан-Марко итальянские реставраторы прокладывали специальные дренажные системы, которые при подъеме уровня воды сразу сбрасывают ее назад в море. 

А что до деревянных свай в России, то на момент строительства ими усиливали грунты. Раньше никто ведь не думал, что храмы простоят четыреста-пятьсот лет. Особенно когда деревянные церкви возводили. Получалось, деревянные конструкции гнили — начинались деформации стен, арок, сводов. Основные проблемы сооружений, дошедших до наших дней, как раз связаны с тем, что когда-то были забиты сваи. В свое время мы разрабатывали реставрационные технологии, которые позволяют усиливать фундаменты и стабилизировать деформации. Этот метод пришел в реставрацию из гидротехники, один из первых опытов его применения — возведение фильтрационных завес Асуанской плотины.

культура: Есть ли у вас задачи, кроме обследования и усиления фундаментов?
Кувшинников: Занимаемся закреплением оползневых склонов, а также устройством подземных пространств. Сейчас у нас в Москве объект — усадьба Бобринских, где будет располагаться Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина». Там не хватает площади — для размещения вентиляции, кондиционирования, архивов. Поскольку строительство в зоне памятников запрещено, весь мир использует подземное пространство. Один из примеров — Лувр. В Москве таких объектов тоже достаточно — Большой театр, ГМИИ, Литературный музей А.С. Пушкина. Мы как раз занимаемся разработкой проектов освоения подземного пространства. При этом используются уникальные технологии — вдавливание свай и вывешивание на них здания.

Вообще, за период почти 20-летней деятельности наша компания проводила работы на более чем пятистах памятниках федерального значения, в том числе на объектах Всемирного наследия, среди которых замок Майендорф Управления делами президентра РФ, здание Центризбиркома РФ, памятники Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря, музеи-усадьбы «Остафьево», «Останкино», объекты Владимиро-Суздальского музея-заповедника и многие другие.