И пыль веков от хартий отряхнув

Виктория ПЕШКОВА, Инстербург — Черняховск

29.08.2018

В России есть места, где поклонники «Айвенго», «Квентина Дорварда», «Черной стрелы» и прочих не менее знаменитых рыцарских романов чувствуют себя в родной стихии. Замков в той части Восточной Пруссии, которой суждено было стать Калининградской областью, некогда было великое множество. От большинства уже и следа не осталось. Из немногих счастливцев, уцелевших хотя бы наполовину, два находятся в Черняховске.

За семь столетий замки-соседи — Инстербург и Георгенбург — много повидали и пережили. Возможно, и они превратились бы в прах, если бы не люди, для которых история — не страницы пыльных манускриптов, а живая, полная событий жизнь.

Две твердыни

Интересы крестоносцев никогда не ограничивались только лишь Святой Землей. Подчинить своему влиянию языческие племена, обитавшие в Европе, зачастую было и проще, и выгоднее. В самом начале XIII столетия один римский папа своею буллой приравнял крестовый поход на Пруссию к походам в Палестину, и отряды тевтонских рыцарей двинулись покорять новые земли. Двигаясь на восток, они достигли слияния рек Инстер и Ангерапп (сегодня это Инструч и Анграпа).

Основанием для новой орденской твердыни стало древнее прусское поселение Унзетрапис, захваченное рыцарями в 1256 году. Первые укрепления выстроили из дубовых бревен. Впоследствии на их месте на фундаменте из гранитных валунов вырос мощный замок из прочного, особым образом высушенного красного кирпича. Официальная же история Инстербурга отсчитывается с 1336 года, когда тогдашний магистр ордена Дитрих фон Альтенбург отдал приказ об основании крепости. Неподалеку был заложен еще один замок, названный в честь святого Георгия Георгенбургом: в 1264 году на руинах покоренного селения Капзовин отряд рыцарей под предводительством Хартмана фон Грумбаха поставил небольшой деревянный форт. Лет через сто и его отстроили в кирпиче на таком же незыблемом основании из дикого камня.

В представлении большинства замок — это махина, сооруженная из грубо отесанного камня. И можно только восхищаться тем, как не похожи на этот «шаблон» изящные кирпичные постройки тевтонских рыцарей. У Инстербурга, между прочим, есть легенда, связанная с кирпичом. До прихода крестоносцев в здешних лесах во множестве водились полуволки-полусобаки. Местные жители считали их воплощением нечистой силы и держались подальше. Однажды предводитель самой большой стаи — Ёдшунс — с вершины высокого холма увидел, как к лесу приближается отряд всадников в белых плащах с черными крестами. Он почуял опасность и бросился к своим собратьям, но опоздал — люди перебили всю стаю и решили строить на этом месте крепость. На каждом кирпиче они ставили отпечатки лап поверженных врагов. И тогда Ёдшунс поклялся отомстить: за каждый камень он будет убивать одного рыцаря. Каждое утро тевтоны недосчитывались кого-то из своих товарищей. Извести хитрого волка взялся самый отважный из рыцарей — Ханс, — и бросился за ним в погоню. С той поры никто больше не видел ни волка, ни рыцаря. Говорят, что ровно в полночь среди развалин можно увидеть призрак огромной черной собаки с горящими глазами, которая ищет новую жертву. Выходит, что своя «собака Баскервилей» есть не только у англичан, но и у нас. 

Инстербург и Георгенбург разделяет не больше трех километров. В те времена свои дальние восточные владения тевтонам приходилось защищать от литовских и польских князей, и при необходимости гарнизоны могли прийти на помощь друг другу. Но когда орден достаточно укрепился на покоренной территории, часть ее он передал своему покровителю — римскому папе, и при разделе Инстербург остался за рыцарями, а Георгенбург стал резиденцией местного епископа. Замки осаждали, разрушали, сжигали, отстраивали заново. Со временем Инстербург оброс слободами, благо стоял он на весьма оживленном торговом пути и утратил оборонное значение. Вскоре и сам Тевтонский орден пришел в упадок, и из принадлежащих ему земель было создано герцогство Пруссия. 10 октября 1583 года тогдашний его правитель маркграф Фридрих фон Ансбах даровал Инстербургу права города.

Светская жизнь

С XVI века оба замка начинают активно перестраиваться под светские нужды новых владельцев, и сегодня даже специалистам бывает трудно определить, что и когда было в них переделано. Крепостные стены делали более тонкими, выбирая «лишние» кирпичи, узкие бойницы расширяли до полноценных оконных проемов, а освободившийся материал шел на сооружение новых помещений. В XVII столетии Инстербург удостоился чести принимать у себя коронованных особ, в частности, здесь некоторое время жила Мария Элеонора Бранденбургская, вдова короля Швеции Густава II Адольфа. Дальше все было прозаичнее — в замке размещался суд, казармы, склады, но вскоре после окончания Первой мировой войны в замке устроили... Музей древностей, коллекции которого по богатству и разнообразию уступали только собранию Кёнигсбергского замка.

А Георгенбург со временем стал одним из центров коневодства. В 1828 году замок вместе с расположенным поблизости конезаводом приобрел купец по фамилии Симпсон. (Как видите, своя семейка Симпсонов у нас тоже есть.) У этого господина оказался талант к коневодству: с помощью английской породы он усовершенствовал местную, за что был возведен во дворянство. Его потомки владели заводами и замком до 1899 года, пока кто-то из них, видимо, не имея желания продолжать традицию, не продал все государству.  

С началом XX века история этого края совершила не один крутой вираж, а в 1945 году Потсдамская конференция положила конец существованию Восточной Пруссии. Через год город Инстербург стал Черняховском — в честь дважды Героя Советского Союза Ивана Даниловича Черняховского, командовавшего 3-м Белорусским фронтом, войска которого освобождали город от фашистов. Новые названия получили практически все населенные пункты, им было суждено войти в состав Калининградской области. На многие десятилетия история этих земель оказалась под негласным запретом. Даже к событиям, имевшим прямое отношение к России, старались лишний раз внимания не привлекать. В результате несколько поколений выросло в убеждении, что русское присутствие в этих краях началось только по окончании Второй мировой.

Царь Петр и Зеленая кошка

Между тем Великое посольство Петра I побывало здесь еще в 1697 году. Тогда в Инстербурге царь задержался всего на один день. Но спустя тринадцать лет, в октябре 1709 года, наведался снова: предание гласит, что государь, озабоченный строительством новой столицы, интересовался технологией производства знаменитого прусского кирпича.

С именем Петра, кстати, связана одна из самых популярных городских легенд. Неподалеку от Инстербургского замка еще в начале XVI столетия открылся трактир. По традиции в новый дом надо запустить кошку — чтобы был там уют и достаток. Своей кошки у хозяина не было, и он приманил первую, что пробегала мимо, — худую, облезлую и с каким-то странным зеленоватым окрасом. Кошка обежала весь дом и устроилась в самом теплом и уютном углу. Трактирщик не стал ее выгонять, и в благодарность кошка стала присматривать за посетителями: если кто-то пытался недоплатить за угощение, она кидалась на него, шипела и царапалась. Завсегдатаи прозвали заведение «Зеленая кошка». Потом загадочная зверюга куда-то исчезла, зато по ночам в окрестностях трактира стал появляться ее призрак, уже совершенно зеленого цвета. Встреча с ним считалась предупреждением — держи ухо востро, кто-то хочет обвести тебя вокруг пальца. Так вот, легенда гласит, что именно в «Зеленой кошке» царя Петра угощали отменным инстербургским пивом. В окрестных пивоварнях, между прочим, варили двадцать шесть сортов.

В Семилетнюю войну 1756–1763 годов, после победы русских войск под Гросс-Егерсдорфом (неподалеку от современного поселка Междуречье), Инстербург, как и вся Восточная Пруссия, присягнул на верность императрице Елизавете Петровне. Историки до сих пор спорят, какие причины помешали России должным образом распорядиться плодами этой победы. Накануне Русского похода Наполеон устроил в Инстербурге смотр своим армиям, а в конце декабря 1812 года по улицам города уже во весь опор неслись казаки атамана Платова. Русские войска стояли здесь и в августе 1914 года. И снова обстоятельства сложились не в пользу России. Впрочем, связи этой территории с Россией не ограничиваются исключительно военной темой, они глубже и многообразнее, но это, как говорится, другая история.

Четверо смелых

Удивительно, но факт: несмотря на жаркие бои Великой Отечественной, Инстербург пострадал не очень сильно — в городе сохранилось почти 70 процентов старой застройки. И оба замка были практически целы. Разрушаться они стали позднее — то по недосмотру пожар вспыхнет, то по небрежности новые обитатели трещину не заметят. О сохранении исторического наследия этих мест, по-видимому, всерьез речь не шла. Хорошо еще, что не взорвали, как Королевский замок Кёнигсберга.

К середине 90-х все, что могло обрушиться, обрушилось, но замки все-таки получили статус памятников: Инстербург — федерального, Георгенбург — регионального значения. Вот только средств не то что на восстановление, даже на консервацию объектов, что неудивительно, учитывая масштабы сооружений, так и не нашлось. Спасать их взялись энтузиасты. Инстербургу повезло чуть больше — в 1997 году «четверо смелых» — Влада Смирнова, Татьяна Иванова, Алексей Оглезнев и Андрей Смирнов — создали некоммерческую организацию Фонд «Дом-Замок», которая до сих пор остается пользователем объекта. В Георгенбурге в разное время работало несколько волонтерских организаций, но серьезные перемены к лучшему начались только в 2009 году, когда все замки региона по решению областной думы были переданы Русской православной церкви и он стал резиденцией епископа Черняховского и Славского.

О том, чем сегодня живет Георгенбург, «Культуре» рассказала Елена Флегель, директор Информационно-туристического центра Черняховска. Много лет она водит экскурсии по замку и, похоже, ориентируется там с закрытыми глазами.

— Колесо истории совершило полный оборот, и наш замок снова стал епископской резиденцией. Владыка Николай надеется, что когда-нибудь здесь будет создан Музей христианства, где у каждой конфессии будет своя экспозиция. Восстановительные работы идут не так быстро, как нам всем хотелось бы, но и маленькими шагами можно добраться до цели. Часть помещений находится в относительно благополучном состоянии, даже печи и камины, сооруженные во времена герра Симпсона, работают. Там разместился наш «народный» музей. Никакого статуса у него нет, люди просто приносят нам свои находки — домашнюю утварь, посуду, печные изразцы. Но предметом нашей особой гордости является коллекция кирпича. Кирпич — такой же символ Восточной Пруссии, как и янтарь. Дело в том, что в Средние века для строительства своих крепостей и храмов тевтонские рыцари изобрели способ сушки, делавший кирпич особо прочным. Клеймо или отпечаток придает кирпичу ценность, как инклюз — куску янтаря. В нашем собрании есть замечательный экземпляр — мы его зовем «Рука рыцаря» из-за едва различимого следа человеческой ладони. Гостей в Георгенбурге много в любое время года — и своих, и с «материка», и из зарубежий разной степени дальности. В 50-х годах здесь размещался родильный дом. Уже несколько раз среди моих экскурсантов оказывались люди, специально приехавшие, чтобы увидеть место, где они появились на свет. У нас немало друзей и среди потомков тех, кто некогда жил в этих местах, но после войны был вынужден переселиться в Германию. Они с удовольствием делятся с нами воспоминаниями своих близких, документами из семейных архивов. «Народная дипломатия» — такая же естественная часть жизни замка, как турниры реконструкторов, квесты для школьников, концерты и фестивали. Но самое главное — в этих древних стенах возрождается жизнь духовная.

Легенда гласит, что когда-то замки соединял подземный ход, достаточно широкий, чтобы в нем могли свободно передвигаться рыцари в полном вооружении. Подземелья у каждого замка весьма обширные, но все входы в них были засыпаны еще в 50-х годах прошлого века. Полагают, что в Инстербурге он начинался в башне Пайнтур. Подземелья вокруг нее точно были — там находилась замковая темница. Сегодня на этом месте зияет внушительных размеров дыра: башню снесли в 60-х — она мешала проезду грузового транспорта, принадлежавшего обосновавшемуся в замке строительно-монтажному управлению. Где именно ход заканчивался в Георгенбурге, точно неизвестно. Но Влада Смирнова, начальник управления культуры Черняховска и по совместительству добрая фея замка Инстербург, абсолютно уверена — время собирать камни уже наступило, и рано или поздно все они займут свои места.

— Мы верили в это и двадцать лет тому назад, когда нас было всего четверо, а сегодня у нас столько соратников и единомышленников. Во дворе замка растет старая липа — священное дерево древних пруссов. Когда мы сюда пришли, на ней не было ни одного листочка, а в стволе зияла огромная дыра. Мы общими усилиями аккуратно заложили дупло обломками кирпичей из замковых стен, и, к нашему изумлению, «рана» постепенно стянулась. Вот тогда мы окончательно поверили — все получится. Замок словно притягивает к себе друзей и помощников — и любителей, и специалистов. То, что ты делаешь своими руками, будешь беречь, защищать и передавать дальше. Рано или поздно здесь все будет как прежде — и стены, и крыши, и башня, символ богатства и силы. «Безбашенный» — не слово из сленга, как все думают, а термин фортификационного искусства. Крепость без башен уязвима. Так что для нас восстановление Пайнтура, можно сказать, дело чести. На верхней площадке мы поставим круглый стол, как у рыцарей короля Артура, и устроим там обсерваторию, телескоп для этой затеи мы уже приглядели.

Белая роза против Прусского меда

Начиналось все очень скромно — с театрализованного представления «Один день средневекового замка», которое каждое воскресенье в полдень устраивалось силами неравнодушных к истории этого места людей. А сейчас перечислить все, что происходит в замке, не так-то просто. «Замок сказок» — фестиваль для самых маленьких, «Рыцарский призыв» — для тех, кто постарше, а «Грани тысячелетий» собирают не только детей, но и взрослых. На мастер-классах старинных ремесел порой не всем желающим места хватает. Один из самых популярных — «Прусский мед» художника-ювелира Ланы Егоровой, открывающей ребятам красоту янтаря. Но в замке рады не только любителям старины. У нас есть свой театр «Белая роза» — где же еще ставить Шекспира, как не в средневековом замке. И студия мультипликации «Мультфонарь»: первый мультик — он назывался «В Черняховске ничего не происходит» — Влад Олейник (он, кстати, уже три года живет в замке, бросив такую, казалось бы, «перспективную» Москву) со своими подопечными снял всего за полгода. Те, кому интересно современное искусство, собираются на «Инстерфест», интересующиеся проблемами экологии — на форум «Эко-город». Одним словом, в замке Инстербург круглый год происходит что-то интересное.

— Конечно, далеко не все разделяют наш энтузиазм, — улыбается Влада. — Иногда нас даже упрекают в том, что мы-де пропагандируем чужую культуру. На это мы можем ответить только одно — русская культура способна воспринять в себя любую иную, не уступив ни пяди собственной идентичности. И знаете, чем глубже погружаешься в чужую культуру, тем сильнее в тебе отражается твоя, тем лучше понимаешь себя как русского. Когда мы называли нашу организацию фондом, мы и не подозревали, насколько оно окажется точным: за минувшие годы мы не накопили денег, но обрели нечто более ценное — друзей, которые вместе с нами, стежок за стежком, сшивают воедино разорванное некогда полотнище истории Инстербурга-Черняховска.


Фото на анонсе: Руслан Шамуков/ТАСС