Сергей АБАБКОВ

27.11.2013

Москвич Павел Сапожников уже третий месяц живет в условиях Х века. «Культура» навестила добровольного отшельника.

Напомним, в сентябре Павел простился с друзьями и родными и в компании собаки, кота, четырех коз, петуха и нескольких курочек остался зимовать на хуторе близ подмосковного Хотьково — не от плохой жизни, а ради участия в эксперименте на выживание «Один в прошлом» (см. № 33 от 20–26 сентября). И вот теперь — новая встреча. Сильно похудевший, погрустневший и уставший — таким предстал Павел на 70-й день своего добровольного затворничества.

Увы, многое пошло не так, как предполагалось. Собака вместо того, чтобы быть верным сторожем, через месяц заскучала и сбежала. Кот, в чьи задачи входила борьба с мышами, почему-то отказался жить в доме с хозяином, облюбовав себе место в отдалении, среди хозяйственных построек. В итоге Павел вынужден был самостоятельно ловить и уничтожать мышей, причем делать это пришлось без мышеловок — ведь их у наших предков не было.

Из четырех коз, призванных снабжать хозяина молоком, осталось три. Случилось страшное. Забыв однажды плотно прикрыть дверь, за которой хранились припасы на зиму, Павел обнаружил там коз, с упоением уничтожающих капусту, зерно, вяленую рыбу и прочую снедь. Выгоняя, сломал несколько ребер самой нахальной. В итоге пришлось животное зарезать. Этого мяса ему хватило на месяц.

Но главной бедой для Павла стали набеги лисы — собака-то дезертировала. Сначала рыжая умыкнула со двора петуха, а через день сделала подкоп в курятник и утащила курицу. Хозяин в это время лежал с температурой, но, услышав переполох, кинулся посмотреть, в чем дело. Лиса уже успела скрыться, а Павел обнаружил, что нет любимой несушки, дававшей больше всего яиц. Обидно было не только из-за пропавшей курицы, но и оттого, что дикий зверь оказался умнее и сноровистее человека.

Сейчас, ближе к зиме, у Павла появился новый противник — темнота. 

— Светлого времени суток катастрофически не хватает — сокрушается он. — Нужно накормить скотину, убраться за ней, приготовить еду, растопить печь, починить обувь и одежду… 

Шитые льняными нитками сапоги в осеннюю распутицу расползлись за месяц — нитки сгнили от постоянной влаги. 

— Все четыре пары обуви, которые были у меня изначально, я перешил заново, — говорит Павел. — Теперь понимаю, почему обувь древних славян была такой неказистой: она считалась расходным материалом, и над ее изяществом никто не ломал голову.

Высокая влажность попортила большинство продуктов в доме: почти ничего не осталось из овощей, серьезно подгнило зерно, испортилась вяленая рыба, сушеные грибы. Осталось немного яблок, капусты, репчатого лука и чеснока, сухарей. 

— Питаюсь в основном молоком, яйцами и лепешками из муки, — вздыхает Павел по поводу отсутствия гастрономического разнообразия. — Кстати, чтобы сделать такую лепешку, требуется не менее двух часов: сначала надо долго молоть зерно на специальном жернове, потом выпекать ее в печи. Здесь у меня выработалось совсем иное отношение к тем продуктам, которые в изобилии современный человек видит в универсамах. Мы не задумываемся, сколько труда было вложено, чтобы их вырастить, сохранить и доставить до прилавка.

Попробовал себя Павел и в рыбной ловле, но то ли рыба в местном водоеме уже давно перевелась, то ли снасти оставляли желать лучшего, а может, дело просто в отсутствии навыков, но побаловаться рыбкой не удалось.

— Самые тяжелые — первые двадцать дней, — делится он своими впечатлениями. — Три дня очень хотелось курить, но потом как отрезало. Однако очень хочется выпить – предпочел бы джин. После сорокового дня время потекло очень быстро. Сейчас жду зиму, как манну небесную. Всегда любил это время года и вдохновлялся им. К тому же на снегу хорошо видны лисьи следы…

Видно, счеты с рыжей воровкой он таки намерен свести.

Зима для Павла может оказаться спасением. По осени ноги постоянно в сырости, отсюда и простуда. Лечение простое — парить ноги на ночь, не слишком это помогает, а таблетки по условиям эксперимента запрещены.

Павел, надо сказать, настроен оптимистично и не собирается прекращать эксперимент. Преодолевая трудности, он получает от этого, как ни странно, удовлетворение. Приехавший недавно психолог отметил: «Павел сильно мотивирован, и в психологическом плане это самое важное. У него есть ощущение, что он занимается полезным делом, находится на своем месте и приносит пользу». Кстати, по ходу разговора  путешественник во времени обронил, что вовсе не исключает для себя варианта после окончания экспериментального срока остаться здесь и дальше. В ближайшие дни его проверит врач общей практики, сделают анализ крови, чтобы понять, каких витаминов не хватает. 

Впрочем Павел и без анализов знает: не хватает «витамина общения». При том, что в миру он слыл человеком не слишком разговорчивым. 

— Ежедневно 15-20 минут я наговариваю на камеру, что произошло за день, — говорит Павел. — Когда наступает темнота, пою — больше заняться нечем. А еще думаю... 

О чем? Оказывается, о культуре.

— Последний месяц мне снится один и тот же сон: я хожу по залам Третьяковки и с удовольствием разглядываю картины...

Сразу после окончания добровольного заточения (осталось еще четыре месяца) он собирается посетить знаменитую галерею. А потом — возможно, вернуться в десятый век.