Режиссер «Ивановой лествицы» Николай Бем: «Речь не об эстетическом удовольствии, а об обращении к Богу, молитвенном расположении ума и души»

Алексей КОЛЕНСКИЙ

12.10.2022

Режиссер «Ивановой лествицы» Николай Бем: «Речь не об эстетическом удовольствии, а об обращении к Богу, молитвенном расположении ума и души»

Специального приза ялтинского фестиваля «Евразийский мост» удостоилась документальная лента красноярского режиссера Николая Бема «Иванова лествица» о семье старообрядцев, изучающих древнее духовное пение. «Культура» пообщалась с режиссером.

— Поздравляю с успешным дебютом! Расскажите, что привело вас в кинематограф.

— По образованию я социальный работник, долго искал себя, работал на телевидении, в рекламе, а в 2008-м создал «Сибирскую студию независимого кино», и два года спустя мы с командой единомышленников сделали образовательный проект SiberiaDOC, который помог, в том числе и мне, научиться делать кино, готовить сценарии документальных картин. Семь лет я продюсировал фильмы, работал на износ, не всегда был доволен результатом и понял, что пришло время. Первые съемки для «Ивановой лествицы» прошли в 2016-м — мы делали сюжеты о старообрядцах для краеведческого туруханского музея. Заинтересовался знаменным пением и случайно познакомился со своим героем. Сысой — прекрасный столяр и художник, но главное его ремесло — обучение православному церковному одноголосному пению по крюкам, пришедшему к нам из Византии. Около двух лет мы готовили сценарий, подали заявку в Фонд президентских грантов, получили финансирование и запустили фильм. Место действия — Туруханский край, расположенный довольно далеко от Красноярска, нам пришлось совершить три экспедиции, и мы очень удивились, когда после черновой сборки наши французские партнеры проявили живой интерес к этому фильму и далекой для европейцев религии.

— Чем можно объяснить интерес европейцев к столь экзотической теме?

— Наверное, они, так же как и мы, любят свободу и неизвестную им Россию. Мы снимаем кино прежде всего для себя, но ищем в наших фильмах общечеловеческие ценности, которые могут заинтересовать всех. В «Ивановой лествице» это история молодого человека, сына Сысоя, который приходит к Богу через духовное пение, это универсальная история обретения пути, но и для меня стал неожиданностью интерес французов к нашему исконному знаменному пению. Они не очень-то религиозны, и я полагал, что кино заинтересует их с антропологической точки зрения, а оказалось — духовная жизнь для них также интересна и это искренняя попытка разобраться в загадочной русской душе…

— Какого старообрядческого толка придерживается Сысой и его семья?

— Беспоповцы. Часовенное согласие, мы не называем фамилий и географических названий, уважая героев, желающих сохранить дистанцию от мира.

— Большое ли это село?

— Порядка тридцати дворов, это одно из множества сел старообрядцев, традиционно проживающих в Туруханском крае вдоль русла Енисея. Наш герой, как вы видели, живет очень скромно, обычно старообрядцы более зажиточны, но у Сысоя своя судьба — он творчески одаренный человек, известный преподаватель знаменного пения, преподающий по всей Сибири, на Урале, в Сочи, и его даже приглашали за границу. Уникальность в том, что он обучался распеву не по книгам, а является прямым и живым хранителем традиции, полученной в монастыре.

— Почему Сысой решил приоткрыть вам свою приватную жизнь?

— Наверное, он почувствовал мое искреннее желание понять, разобраться, а не сделать горячий «жареный» сюжет. Я с большим уважением отношусь к старому обряду, сохранившему нашу исконную веру, мышление, гармонию с природой в противовес суете «цивилизованного мира». Ко мне долго присматривались, доверились, познакомили с героями и дали возможность подойти к ним на максимально близкую дистанцию.

— В том числе и на лесную заимку…

— …где Сысой уединяется, чтобы петь, ловить рыбу, заняться берестяным плетением...

— Чем отличается знаменное пение от современного православного?

— Я совсем не специалист в этом вопросе, но скажу так: это иная, чуждая красивостям партесного многоголосья, культура византийского звукоизвлечения, культура молитвы. Партесное церковное пение пришло к нам в семнадцатом веке от поляков и украинцев, составлявших окружение патриарха Никона. Знаменный распев помогает сосредоточиться на молитве и стать подлинным членом старообрядческой общины. Это закрытая, но внутри очень демократичная структура, учитывающая индивидуальные особенности каждого голоса, поскольку нотный лист — лествица — имеет три уровня сложности. Малую лествицу могут усвоить все, среднюю — те, кто имеет талант, а большую — кому Бог дал. Обучение лествицам начинается через распев дониконовской Иисусовой молитвы, таким образом обучающийся приобщается начал духовной жизни. Пение — важнейший момент социализации старообрядцев.

— Чем отличается лествица от классической нотной грамоты?

— Она опирается на систему из нескольких десятков крюков, каждый из которых подразумевает определенную эмоциональную краску.

— Иными словами, пение по крюкам знаменует восхождение в молитве от малой лествицы, вписанной в большую?

— Именно так, лествицы визуально графичны и связаны с этапами духовного пути, описанными в книге Иоанна Лествичника.

— В чем принципиальное отличие крюкового звукоизвлечения от классического?

— Не смогу сказать. В начале фильма Сысой объясняет сыну, как нужно правильно готовиться к молитве: свободно расположить язык, петь без надрыва, не напрягая голосовых связок, спокойно, не тихо и не громко. Для старообрядцев музыка — не искусство, речь не об эстетическом удовольствии, а об обращении к Богу, молитвенном расположении ума и души.

— Красота знаменного распева раскрывается именно в многоголосье, не было ли у вас соблазна открыть нам это чудо?

— Нет, мы старались передать образ сына Сысоя — наш фильм не про пение, а передачу традиции и взросление через этот опыт. Изначально планировали фильм-портрет Сысоя, но после первых съемок поняли, что Иван выглядит интереснее. Старообрядческая культура — неисчерпаемый свод знаний, позволяющих сделать кино о древних ремеслах, промыслах и кухне, но мы снимали о пробуждении души в природных ритмах, раскрывающихся через обучение знаменному пению.

— О жизни старообрядцев хочется узнать гораздо больше…

— Одно из условий съемок было сохранение приватности, старообрядцы стараются не привлекать к себе мирского внимания, не занимаются миссионерством.

— Нет ли здесь противоречия с заповедью Христа, повелевшего проповедовать Евангелия народам Земли?

— Не нужно идеализировать этот мир. История научила быть их очень осторожными, держать дистанцию с внешним миром и особенно с государственными органами — раньше грехом считалось работать на государство. Мне кажется, старообрядческая община является переходной прослойкой между мирской и монашеской жизнью. По сути, ее члены стремятся вести монашескую жизнь; если человек уезжает в город или попадает в больницу, он принимается назад через епитимию... В общинах действует большая система запретов, ни у кого нет телевизора или интернета, но они открыты любым суждениям и книгам, исповедуя принцип «смотри не кто говорит, а что говорит», что, на мой взгляд, характеризует их как абсолютно современных людей, имеющих очень интересный взгляд на мир и современные конфликты… Сейчас мы работаем над новым фильмом о старообрядческом иконописце, работающем в окрестностях Красноярска.

— Чему научила вас «Иванова лествица»?

— Режиссуре, работе с моей командой — уникальными людьми, каждый из которых гораздо более талантливее меня, также как и я искренне заинтересованные этой темой. Может быть, важнее — пониманию России и вещей, которые мы потеряли, месту духовной жизни в окружающей нас городской суете, заложниками который мы невольно являемся.

— Если зритель «Ивановой лествицы» заинтересуется старообрядчеством, какую книгу, фильм или музыку вы рекомендуете для первого прикосновения к теме?

— Когда я начал общаться со старообрядцами, первым делом спросил, что бы мне почитать. Мне посоветовали «Душеполезные поучения Аввы Дорофея», и она очень помогла.

— Ее бы посоветовал и любой священник Русской православной церкви.

— Конечно, а когда я спросил, что почитать еще, мне посоветовали прочитать Дорофея второй раз…

— Ищешь, что бы почитать? Почитай отца и мать!

— Вот именно! На самом деле книги святых отцов известны всем верующим, главный сборник мыслей святых отцов церкви — «Добротолюбие», но одно дело читать их абстрактно, не имея образа, почерпнутого из современной жизни, и совсем другое дело — видеть живой пример христианской жизни. Надеюсь, фильм покажет пример такого отношения и сделает древние писания более понятными нашим зрителям. Всем заинтересованным в изучении истории старообрядчества порекомендую трехсерийный фильм Юрия Устюжанинова «Староверы» и исследование Пьера Паскаля, документально изучившего историю возникновения старообрядчества в исследовании XX века «Аввакум и начало Раскола».

— Сотрудничаете ли вы с Фондом поддержки регионального кино? Какой совет можете дать начинающим кинематографистам?

— Слышал про деятельность фонда, но не все его инициативы мне кажутся перспективными. С другой стороны, хочу отметить искреннее желание руководства фонда и его идейного лидера Дмитрия Якунина помочь начинающим кинематографистам, приветствую любую деятельность в регионах России — это лучше, чем ничего! Мне кажется, для начинающих кинематографистов важно почувствовать свободу и поддержку на первых шагах. Фонд мог бы стать промежуточным этапом, где региональные кинематографисты получали бы поддержку для производства дебютных фильмов, возможность развивать свои идеи. Но рассчитывать, что дебютные проекты будут пригодны для рынка — наивно! Более того, для молодых авторов понятие «рынка» вредно — лучше сохранять свой уникальный самобытный голос, а не адаптироваться к потребностям покупателей, я и сам только учусь снимать кино, толком-то еще не умею...

«Иванова лествица». Россия, 2022

Режиссер Николай Бем

6+

Фотографии: кадр из фильма «Иванова лествица»; Сергей Ведяшкин / АГН Москва (на анонсе)