Алексей КОЛЕНСКИЙ

24.05.2022

В кинотеатрах — экзистенциальная драма по мотивам биографии поэтессы Ники Турбиной, которая начала писать стихи в шесть лет и трагически ушла из жизни в двадцать семь. «Культура» пообщалась с автором ленты Василисой Кузьминой.

— Ваш путь к большому экрану был непрост и тернист?

— Скорее первое; меня всегда интересовала режиссура, не хватало лишь уверенности в собственных силах и знаниях... Я пошла в школу с пяти лет, затем окончила экономический факультет МГИМО и магистратуру в Нью-Йорке. В Америке стала фанатом театра, посмотрела массу бродвейских и внебродвейских спектаклей, вживую видела игру Мэрил Стрип, Аль Пачино. Поэтому по возвращении (по секрету от родителей) отправилась на прослушивание в Щепкинское и сразу прошла на конкурс актерского факультета — училась с утра до поздней ночи у невероятных педагогов, научивших работе с актерами, переиграла все главные роли. Но и актерства оказалось недостаточно — я поступила в киношколу «Индустрия», там все очень быстро завертелось, и родилась дипломная работа — «Ника».

— Как вы решились на пленочный дебют?

— Меня вдохновили любимые фильмы — «Середина 90-х» Джоны Хилла и «Проект Флорида» Шона Бейкера! На режиссерской презентации еще не дописанного сценария мы сумели убедить Федора Сергеевича Бондарчука в том, что передать ту эпоху сможет именно осязаемое, теплое, жирное и зернистое изображение. Сейчас можно добиваться подобных эффектов и на цифровых носителях, но... нужно верить в то, что тебя вдохновляет; к счастью, на презентации меня прикрывал оператор «Ники» Михаил Милашин — он был одним из последних вгиковцев, защитившим диплом пленочной лентой. Мы — словно дети, которые хотели получить какой-то подарок, доказывали родителям, как сильно им это надо, — подготовили красочную презентацию, художественную экспликацию будущей картины.

Для любого оператора пленка сулит большой риск, мы же, к счастью, не запороли ни одного плана. На самом деле пленка немногим дороже цифры, дороговизну аналоговой съемки определяют большие риски — брак убивает целый съемочный день. Зато в пленке, безусловно, есть магия — мы сдавали материал на «Мосфильм» и, ожидая пока проявится наше кино, всю неделю жили в дофаминовом цикле…

— Образ реальной Ники Турбиной двоится: есть артистичный вундеркинд и прозябающий в богемном чаду персонаж книги «Тайны жизни Ники Турбиной»… Вы в чем-то совпали с героиней?

— Отчетливо помню момент, когда впервые увидела известный черно-белый ролик с ребенком, читающим стихи так, что мурашки по спине. Стала изучать ее историю, информации было немного, биография Александра Ратнера была слегка субъективна, и мы с соавтором Юлей Гулян заимствовали из нее фактологическую канву. Много негатива оставили за кадром — не из желания приукрасить, а из потребности высказаться о самом важном: эта история не о том, кто на самом деле писал стихи Турбиной, а о теряющем идентичность и погибающем без любви человеке. Нас зацепила идея проживания жизни наоборот…

— ??

— Турбина в детстве получила все, к чему можно стремиться, — всесоюзную популярность и всеобщее восхищение — все, чего тяжелым трудом добиваются единицы. В двадцать пять лет Ника оказалась никому не нужна, впрочем, как и поэзия, некогда собиравшая стадионы.

— Тем не менее люди пишут стихи во все времена, отчего она не поступила в Литинститут?

— У нее не было привычки трудиться — чтобы высиживать пары, нужно было в детстве регулярно ходить в школу… В ее письмах тысячи ошибок, Ника просто не понимала, как правильно писать, или как вставать в девять утра.

— Вы невольно попали в европейский тренд «феминного тупика», обозначенного, например, «Худшим человеком на свете» Йоакима Триера.

— Сегодня «внутренняя драма» не заканчивается на мужчинах. Раньше женская линия упиралась в любовную трагедию, а сегодня мир говорит тебе: это только часть реальности, есть масса других эмоциональных проблем.

— Была ли Ника проектом, которую накручивали, дрессировали, надиктовывали?

— Отчасти так — знаете, малыши порой изобразят пару палочек, а мамы дорисовывают остальное. Ужаснее всего, что «детский проект» пошел в массовый тираж — сегодня повсеместно вижу детей в инстаграме, на глазах у миллионов подписчиков распаковывающих новые игрушки. С болью думаю, что с ними станет, когда магический праздник перестанет действовать.

— Ваша картина дарит точную иллюстрацию: девушку, лишившуюся внутренней музыки и бездумно пританцовывающую под попсу девяностых.

— В фильме есть только две специально написанные шумовые партитуры. Мы — по лучшим заветам датской «Догмы» — добивались, чтобы музыка звучала только изнутри верифицируемых источников. По тем же соображениям использовали минимум оборудования и технических приемов — живую камеру, звукозапись, софиты, готовые интерьеры. Единственной декорацией стала квартиры Ники и ее мамы, созданная прекрасной художницей Марией Славиной.

— Создающая странное впечатление теплого уюта и экзистенциальной западни... Что открыли живые свидетели жизненной драмы?

— Много рассказала Алена Галич — не только о Нике, о том времени и жизни; мы общались и с Марком Розовским. В его «Театре у Никитских ворот» служил последний кавалер героини. Она очень ярко реагировала на спектакли — если ей нравилось, заявляла об этом вслух, если нет — могла встать и уйти посреди спектакля. Тут проявлялось зерно характера: Ника была дерзкая, взбалмошная, моментально увлекающаяся и пресыщающаяся как ребенок, с полпинка заводящаяся, излишне эмоциональная, пьющая, ей торпеды даже в спину вшивали, она умудрялась их вырезать.

— В картине отражен предыдущий роман героини, тонко сыгранный Иваном Фоминовым и на момент съемок малоизвестной Лизой Янковской. Как подобрали дуэт?

— На пробах посмотрела пятьсот девушек. Лиза пришла самой первой — за две недели до кастинга куда-то уезжала. Я оценила фотографическое сходство и нечто демоническое, отрицательную притягательность. Сняли ее на телефон, сразу проявилась животная органика, и, удивительно, она призналась, что три месяца репетировала спектакль про Нику Турбину, который не был поставлен, знала про героиню абсолютно все. Мне она очень нравилась, но продюсеры просили не спешить, в итоге вернулась к Лизе и интуитивно оказалась права — съемочная площадка показала идеальное попадание.

С Иваном было и проще, и сложнее. Мне нужен был абсолютно надежный, вызывающий доверие герой. Есть красивые, броские, острые, опасные парни, а тут требовался противоположный тип — тот, кто наверняка спасет, не обманет, вырвет из сумасшедшего ритма.

— В истории проявилась пара мнимых антагонистов — «спаситель» Фоминов и «заботливая мать», сыгранная Анной Михалковой. Лукавая родительница заигралась в мать чудо-ребенка?

— Да, но это больше не работало. Мне кажется, разуверившись в этой игре, Ника перестала писать стихи в четырнадцать лет: ты не можешь убедить подростка в том, что представляется очевидным восьмилетнему. Тут нужно искать иные варианты коммуникации, но главная проблема нашей мамы — неспособность на любовь. По умолчанию нам кажется, что все люди умеют любить, а это наивысшее благо дано не каждому; любовь, как христианскую идею, надо воспитывать в себе... Я знаю массу людей, не способных любить, и много чего позаимствовала у них для героини Михалковой.

— И не только для нее...

— На самом деле Нику не любит никто; она полна любви, а вокруг ее нет.

— Как воспитать в себе любовь?

— Я думаю, в Бога надо верить по-настоящему. Потому что Он и есть любовь.

В прошлом отношение к любви было очень разное. Психотерапевты советуют чаще обнимать ребенка, а мою маму ни разу не обняли родители. Это было просто не принято — люди выживали, им было не до развития эмоционального интеллекта. И мать Ники на самом деле безэмоциональна.

— Как же удавалось Янковской без внешней опоры давать радугу стихийных переживаний?

— Почти все вошедшие в фильм сцены были сняты с первого дубля, и в этом есть кайф пленки. Обычно артисты себя не растрачивают, понимая, что у них впереди три-четыре попытки, в итоге получается хорошая средняя температура по больнице. Если же сцена хорошо подготовлена, ее нужно снимать как в последний раз. Тут нам очень помогла сильная актерская техника Майснера. Выглядит это примерно так: все изгоняются с площадки, исполнители встают друг перед другом и делают специальные упражнения. Соединяются, начинают видеть только друг друга, ни с кем больше не разговаривают — садятся, смотрят в пол. Команда заходит на цыпочках — камера, мотор! Два дубля (второй — страховочный), и снято.

— «Ника» успела засветиться на фестивалях?

— На последнем повороте, в начале марта мы успели показаться в Америке на втором по значимости фестивале инди-фильмов South by Southwest и взяли второй, специальный приз жюри с особой формулировкой «За прорыв в актерской игре».

— Вас изменила эта работа?

— Вот уж точно, вокруг меня изменился весь мир — я потеряла каких-то людей, а каких-то нашла. Наверное, никогда больше не сниму биографический фильм, но благодарна «Нике». Надеюсь, настоящая Ника была бы им довольна — мы делали кино из большой любви, хотели видеть ее танцующей, влюбляющейся, живой.

«Ника». Россия, 2022

Режиссер Василиса Кузьмина

В ролях: Лиза Янковская, Анна Михалкова, Иван Фоминов, Вита Корниенко, Евгений Сангаджиев

18+

В прокате с 19 мая

Фотографии: кадры из фильма "Ника".