Чудеса случаются даже в ковидный год: в кинотеатрах выходит прекрасная сказка для взрослых «Серебряные коньки» Михаэля Локшина.

В ней хорошо почти все — и русские революционеры, и французская магия, и дореволюционный Санкт-Петербург с замерзшими каналами, и даже «Капитал» Карла Маркса в руках нежной аристократки.

Главный новогодний фильм страны не меняется десятилетиями: каждый год мы смотрим, как Женя Лукашин идет в баню и оказывается в Ленинграде. 

 
Но какое время, такие и сказки. В этот Новый год тема перемещений в пространстве перестала быть актуальной. Зато остались перемещения во времени. И тут «Серебряные коньки», которые начали снимать задолго до эпидемии COVID-19, оказались очень кстати.

Фильм Михаэля Локшина наследует традиции не русских, а западных святочных историй: в «Коньках» есть что-то от Андерсена, что-то от Диккенса. Даже название позаимствовано у американки Мэри Додж, опубликовавшей свои «Серебряные коньки» в 1865 году. История Додж из жизни Голландии начала 19-го века немедленно стала детской классикой, но Локшин не стал повторяться. Общее у книги и фильма только коньки.

Действие наших «Коньков» развивается в Санкт-Петербурге, в канун нового, 1900 года. «Чувствую, новый век принесет нам немало интересного», — замечает Николай Николаевич Вяземский (Алексей Гуськов), убежденный монархист и титулованный чиновник. «Интересное» меж тем начинается в его собственном доме: дочь Алиса, настоящая эмансипе, грезит о Высших женских курсах, препарирует лягушек и замуж не хочет категорически.

На другом конце города живет 20-летний сын фонарщика Матвей, чей единственный талант, кроме чистого сердца, это умение быстро бегать на коньках. Для Петербурга 1899 года, каким его показали в фильме, это ценное умение: на скованных льдом каналах шумит круглосуточная ярмарка, где сосредоточена вся жизнь города. Зрелище несколько фантастическое, но эффектное.

Волею случая Матвей теряет работу и связывается с шайкой карманников. Главарь шайки, начинающий революционер Алекс, подводит под свое дело идеологическую базу: «нельзя ограбить того, у кого ничего нет», «позор быть рабом раба капитала», «почитайте, мадемуазель, Карла Маркса, это мой вам подарок к Рождеству». По счастью, карикатурность Алекса скоро сходит на нет — к финалу он и вовсе превращается в позднего Остапа Бендера из «Золотого теленка», трагического усталого романтика в шапке-пирожке. Таких цитат в «Коньках» хватает. Как любой развлекательный фильм с большим бюджетом, фильм Локшина играет со зрителями в мультикультурную «угадайку» — пушистый кролик в руках юной Алисы отсылает к «Алисе в стране чудес» Кэрролла, а увлечение мистикой и современными танцами жены министра Северина — к Айседоре Дункан.

Через Алекса и его банду Матвей знакомится с Алисой. История большой любви начинается, как положено, со сцены на балконе. В этой истории будет и побег чиновничьей дочки в «обычную жизнь», и ее танцы со всяким сбродом на нижней палубе старого корабля (а-ля «Титаник», разумеется), и бал на коньках, и сеанс магии с участием французского гастролера Дени Лавана. Фильм идет больше двух часов. Это довольно много для семейного фэнтези, но в эти два часа умещаются и экшн, и лирика, в кадр заглядывают то Дмитрий Иванович Менделеев, то некий «великий князь», любитель светских развлечений и скабрезных шуток. В «Серебряных коньках» отличный кастинг: князя играет Юрий Колокольников, Вяземского — Алексей Гуськов, трогательного отца Матвея — Тимофей Трибунцев. Настоящая находка — 25-летний Федор Федотов в роли Матвея: такого незамутненного чистого взгляда в нашем кино давно не было.

Большой плюс сценария «Серебряных коньков» (его написал Роман Кантор, автор фильма «Хороший мальчик» и сериала «Эпидемия») не только в нагнетании напряжения, но и в сказочной расстановке акцентов. По-настоящему плохих героев в фильме, пожалуй, и нет. Монархист и реакционер Вяземский оказывается нежным папой и готов ради дочери переписать закон. Хладнокровный революционер Алекс жертвует собой не ради идеи, а ради товарищей. Даже несостоявшийся жених Алисы здесь не столько воплощение зла, сколько герой комический и жалкий: хотел угодить maman с женитьбой, да невесту не удержал — потому что, как говорили в другой сказке, «никакие связи не помогут сделать душу большой, а сердце добрым».

Михаэлю Локшину удалось сделать что-то вроде «Рождественской истории» Диккенса, с чем его можно поздравить. В «Серебряных коньках» уют старой империи, еще не знающей о том, как быстро все кончится, поддержан магической атмосферой чуда. «Мы с Алисой любим друг друга, при чем здесь государство?» — восклицает Матвей в ответ на проповедь Алекса о социальном неравенстве. «В этом что-то есть», — решает собеседник.

За два с лишним часа карета превратилась в тыкву лишь однажды, когда Алиса и Матвей оказываются наедине. Эта сцена является логичным продолжением цитаты с танцами из «Титаника». Но последнее, что хотят видеть маленькие девочки (а у фильма, напомним, рейтинг «6+»), это то, как юная Алиса Вяземская занимается сексом в одних чулках. Артистка Софья Присс, конечно, красавица, но о некоторых вещах лучше умолчать.