Первого октября в российский прокат выходит один из тринадцати участников конкурсной программы 31-го «Кинотавра» — комедия Алексея Камынина «Хандра» .

Несмотря на сумрачное название, «Хандра» — это бесшабашная комедия о трех полубогемных друзьях-бездельниках, живущих в Москве в съемной квартире: двухметровом диджее-красавце Виталике (Данила Якушев), потрепанном музыканте по имени Деня (Михаил Тройник) и начинающем режиссере Лешке (Кирилл Ковбас). У каждого из них ворох нерешенных проблем: к музыканту заявляется бывшая и объявляет, что ждет ребенка; диджея регулярно поколачивает его девушка, а режиссер видит сны о Тарковском, но вместо большого кино снимает рекламные ролики. 

У каждого из этой троицы есть реальные прототипы: главных героев Алексей Камынин «срисовал» с себя и своих друзей. И все, что происходит с экранными персонажами, — личные истории режиссера и его знакомых, но щедро приправленные иронией и абсурдом. 

— Алексей, недавно на «Кинотавре» прошла премьера «Хандры». Жизнь после премьеры — она какая?

— Она интересна невероятно! Потому что жизнь после премьеры — это жадный поиск всех отзывов и рецензий. А чтение российских критиков — это особое удовольствие. 

— Почему?

— Потому что ты понимаешь, насколько восприятие других людей отличается от твоего. По этому поводу, наверное, можно было бы расстроиться, но я пока удивляюсь только. К примеру, меня очень зацепила фраза, что в «Хандре» — шутки для «своих». Можно подумать, что зритель не в состоянии поддержать разговор о состоянии нашего кино или о спортивных блокбастерах…

— Лично я так не думаю…

— По моим ощущениям, это звучит как-то… высокомерно. В «Хандре», конечно, есть парочка замаскированных, как я это называю, пасхалок для синефилов, но на общее восприятие они никак не влияют. И мы это проверяли: показывали фильм разным фокус-группам. Так вот: люди, никак не связанные с кино, смеялись и все понимали, как минимум 90 процентов. А если кто-то что-нибудь пропустил, с этим он легко разберется уже после показа при наличии интереса. Специально для таких случаев мы запустили на сайте «Хандры» handrafilm.ru юмористический раздел «Азбука»: он поможет разобраться в нюансах.

— В «Хандре» вы покусились на святая святых. На Тарковского. Я не знаю, как обстоят дела на Высших курсах сценаристов и режиссеров, которые вы оканчивали, но во ВГИКе это священная корова: все наше кино вышло из Тарковского, как из гоголевской «Шинели»… И тут вдруг появляетесь вы и превращаете Тарковского в комедийного персонажа.

— В «Хандре» нет персонажа Тарковского, там есть «Не Тарковский». И я не думаю, что «покусился» или тронул священную корову. В нашем фильме «Не Тарковский» — это альтер-эго персонажа по имени Леша, то есть меня самого. А я, кстати, довольно долго ориентировался на этого великого режиссера, даже пытался ему подражать. Правда, получалось не очень… К счастью, потом я понял, что не надо пытаться стать Тарковским — надо стать для начала просто Камыниным. Найти себя. А это не так-то легко. Поэтому в «Хандре» и возник этот персонаж, которого Иван Янковский сыграл. Ваня, кстати, очень серьезно готовился к роли и между дублями даже созванивался с отцом (Филиппом Янковским, актером, режиссером, сыном Олега Янковского. — «Культура»), консультировался с ним. 

А по поводу священных коров… Я не думаю, что есть какие-то священные коровы в искусстве. Кино – это все-таки не религия, в нем все субъективно. Конечно, топтаться на чьей-либо памяти нельзя, но у нас нет даже намека на это. К примеру, в первой сцене мы просто пытаемся представить, как было бы тяжело Тарковскому в наш век коммерции.

— Алексей, если вы начинали с фильмов «а-ля Тарковский», то почему вдруг сейчас взялись за комедию?

— Я пробовал себя и в драме, и в триллере. А в какой-то момент подумал: как бы ни было страшно снимать комедию (а снимать комедию очень страшно!), я возьмусь за нее. Дозрел.

— Снимать комедию страшно? Почему?

— Потому что ты можешь оказаться несмешным. В драме и триллере, по моему опыту, все решает атмосфера. Создал ее — и программа-минимум выполнена. А в комедии люди должны смеяться, и смеяться много! Это большая серьезная работа. Поэтому мы с Никитой Корневым (оператор, соавтор сценария и монтажер «Хандры». — «Культура») очень много времени потратили, закрывая все паузы, выстраивая ритм и так далее. 

Но, с другой стороны, когда ты пишешь сценарий, обязан погружаться в атмосферу того, о чем пишешь. А погружаться в мир страданий и боли с психологической точки зрения гораздо сложнее. Потом еще и здоровье лечишь. Поэтому, заботясь о здоровье, я и решил снять комедию. В итоге весь съемочный процесс стал для меня непрекращающимся счастьем.

— Я как-то разговаривала с режиссером, который начинал как комедиограф, а потом переключился на триллеры. И он мне сказал, что комедии ему не интересны, так как не позволяют постановщику себя проявить.

— Покажите ему «Хандру». (Смеется.)

— Я как раз пытаюсь подвести к тому, что «Хандра» написана и снята не по шаблонам современной комедии.

— Мы действительно хотели сделать комедию, не похожую ни на что. Разработали необычный киноязык, подход к монтажу, драматургию. В общем, «заморачивались», потому что мы синефилы. А если говорить о жанре… Мне кажется, быть режиссером — это постоянный поиск и саморазвитие. И этот поиск может завести куда угодно: хоть в спортивную геополитическую драму, хоть в фэнтези. Я не очень понимаю режиссеров, которые всю жизнь снимают одно и то же кино: похожее по жанру, стилю, атмосфере. Мои любимые режиссеры так не снимают. 

— Алексей, а сложно сейчас снимать то, что хочется? Не проще ли снимать, что дают, как поступают некоторые режиссеры?

— Я пока снимал только то, что хотел. Но вы правы: это сложно.

— В плане поиска денег?

— В плане поиска и денег, и продюсера. Я здорово устал от сценариев сомнительного качества, которые постоянно мне предлагают. Поэтому мы вместе с Екатериной Голубевой-Польди решили рискнуть – создать специально для «Хандры» кинокомпанию «Смена». Чтобы заниматься только тем, что нам самим интересно.

— Если я ничего не путаю, «Хандра» снималась без господдержки. Почему?

— Потому что она появилась как-то внезапно. Ко мне обратились продюсеры, предложившие снять фильм с готовым сценарием и бюджетом. Я сценарий прочел, не увидел там ни одной шутки и сказал, что напишу им «Хандру» (у нас на тот момент уже были заготовки). Однако инвесторам «Хандра» не понравилась: они были из провинции, и денег на историю про московских инфантилов не дали. В результате мы остались с готовым сценарием и огромным желанием снимать. К счастью, нашу маленькую (на тот момент) команду спасла продюсер Екатерина Голубева-Польди.

— Не могу не спросить про нашу систему госфинансирования. Как вам кажется, в чем ее проблема? Почему молодым режиссерам так сложно пробиться?

— Я четыре раза подавался в Минкульт с разными сценариями и ни разу не доходил до третьего, финального этапа отбора — питчинга. Не знаю почему. Поэтому хотелось бы, наверное, больше открытости в работе экспертного совета. Раз уж эксперты голосуют, пусть голосуют открыто. Пусть будет видно, кто кому какие баллы поставил. Мне кажется, открытость — это единственный способ добиться максимальной эффективности системы. А еще я поддерживаю недавнее предложение режиссера Иры Волковой, она считает, что нужно допускать до очной защиты всех.

— А наше кино — что с ним не так?

— Я бы не сказал, что с нашим кино что-то не так. Коммерческих и авторских фильмов — причем хороших! — довольно много. И сериалы появляются потрясающие: «Эпидемия», «Чики», «Домашний арест»… Так что в сериалах у нас настоящий подъем. В них пришли режиссеры авторского кино, и это хорошо. Потому что когда такой режиссер снимает авторское кино, то результат, как правило, до массового зрителя не доходит. А когда он снимает арт-мейнстрим, то результаты потрясающие, и мы их видим. 

Другое дело, что возможностей снимать «свое» кино сегодня не слишком много. Найти средства на что-то новое невероятно сложно. А без этого нового не будет развития кино как искусства.

— Алексей, давайте вернемся к «Хандре». Некоторые мои коллеги удивляются, что все девушки в фильме, мягко говоря, странные…

— Вы хотите сказать, что парни у нас не странные?!

— И они тоже странные, но если мы говорим про троицу главных персонажей, то видно, что автору они симпатичны. А с героинями это не так очевидно. Кто-то из журналистов даже выдвинул гипотезу, что, возможно, вы просто боитесь женщин.

— Не буду скрывать, женщин я боюсь… (пауза) женщин-боксерок (смеется). Но, снимая фильм, я о них точно не думал. Справедливости ради, у нас странные и парни, и девушки. Все персонажи живут в одном мире — в мире абсурда. Поэтому видеть в «Хандре» нападки на женщин — это какой-то избирательный подход. Тем более что фильм сам по себе добрый. 

— Тогда давайте так. Одного из ваших героев, двухметрового бородатого диджея, колотит его собственная девушка. И он же становится жертвой харассмента: к нему в ультимативной форме пристает квартирная хозяйка. Обвинений в гендерном перевертыше не боитесь?

— Да не боюсь я никаких обвинений! Не суд же обвиняет меня в гендерном перевертыше! Хотя если бы обвинил, это было бы забавно. К тому же этот «перевертыш» не придуман, а взят из жизни: девушка, которая стала прототипом Ленки, действительно побила Виталика на мосту. Так тоже бывает.

— Алексей, я знаю, что по первому образованию мы с вами коллеги: вы тоже окончили журфак МГУ. Диплом журналиста помогает в работе режиссера?

— Я восемь лет журналистом работал, много чего повидал. Это, конечно, здорово помогло. Хотя я с первого курса понимал, что хочу заниматься кино. Но меня все предупреждали, да я и сам знал, что снимать кино — тяжелое испытание. Поэтому решил поучиться шесть лет, повзрослеть и понять, так ли сильно мне это надо. И я не жалею об этом: все в жизни всегда к лучшему. За исключением тех случаев, когда тебя колотит собственная девушка.