Идеальный грешник

Дарья ЕФРЕМОВА

14.11.2019


«Грех»
Россия, Италия, 2019

Режиссер: Андрей Кончаловский

В ролях: Альберто Тестоне, Юлия Высоцкая, Орсо Мария Гуэррини, Глен Блэкхолл, Никола Адобати, Риккардо Ланди, Якоб Диль, Массимо Де Франкович, Адриано Кьярамида, Роберто Серпи

16+

В прокате с 14 ноября

На экранах новая лента Андрея Кончаловского — зарисовка из жизни Микеланджело Буонарроти, рассеянного и алчного гения. Предыдущая работа мэтра российского и европейского кинематографа — отмеченный венецианским «Львом» «Рай» — складывается с «Грехом» в дилогию. Зрителю представлены два вида Чистилища: фаустианское и дантовское. На московской премьере в киноцентре «Октябрь» министр культуры РФ Владимир Мединский назвал «Грех» мировым кинособытием и признался: «Я очень рад, что Министерство культуры стояло буквально у колыбели фильма».

Игра светотени, напоминающая о полотнах Джорджоне и Тициана, убедительная откровенность быта ренессансных Рима, Флоренции и Каррары — на философствующих по дороге в таверну демиургов то и дело выливают нечистоты. Красочно пластичная, если не сказать физиологичная, предметность: караваджистские корзины с фруктами, достойная кисти фландрийцев снедь, которой торгуют с телег на улицах, живописно изодранные рубища на актерах. Кадр выстроен настолько художественно, будто камера Александра Симонова решила посоперничать с творцами Высокого Возрождения, поголовно врагами не чуждого зависти главного героя. 

Божественное и «слишком человеческое» в этой ленте — и тезис, и антитеза, и быль, и фантом сновидческой реальности, вклинивающейся в «производственные» будни Микеланджело. Не случайно прижизненно вознесенный на вершину славы художник (его сыграл итальянский актер и режиссер Альберто Тестоне) наделен не только биографически достоверной карикатурной наружностью, но и изрядной долей противоречивости: отталкивающе неопрятный, похожий на бродягу надмирный хитрец демонстрирует очень земные пороки — гордыню и страсть к стяжательству. Мешки с золотыми динариями в качестве авансов за невыполненные заказы ему заносят оба враждующих клана — и Медичи, и Делла Ровери. Причем папа Юлий II (Массимо Де Франкович) иногда колотит гения посохом. Что вполне объяснимо: готовящийся отойти в мир иной меценат (а именно этому понтифику мир обязан росписью Сикстинской капеллы) из всей многофигурной композиции собственной усыпальницы, заказанной, к слову, пять лет назад, видит только филигранно выточенное из глыбы мрамора колено Моисея. Сын прелата Делла Ровери созерцает шедевр целиком, правда, уже после кончины отца. Попутно выясняется, что добрая часть выделенных на гробницу средств пошла вовсе не на мрамор, а на личные нужды — художник прикупил виллу и ферму. Чуть позже к власти приходят Медичи. Занявший папский престол Лев X (Симон Тоффанин) убеждает Микеланджело еще раз отложить работу над усыпальницей, есть более важные дела — фасад базилики Сан-Лоренцо. Великий мастер мечется меж двух огней? Вовсе нет: в качестве решающего аргумента Медичи «пригрозил» приглашением Рафаэля...

Впрочем, все это вводные. Большую часть экранного времени гений проводит на каменоломнях Каррары. Там в массовке крепких, прокопченных на солнцепеке, перебрасывающихся нехитрыми шутками работяг рождается его «сверхчеловеческая» мечта — доставить вниз «Монстра», невиданных размеров глыбу.

Тут можно было бы сказать о преимуществах vision перед классической биографией, о прогрессивном подходе режиссера, решившего показать не вдохновенного художника, а творца, измученного отбраковкой сора, из которого «растут стихи», если бы на протяжении всей ленты в бытовую реальность Микеланджело не врывалась сакральная, наполненная инсайтами совсем не божественного свойства. В подворотне вдруг нападает стая странных черных собак, а в мрачном замке патрона Каррары мастеру отводят каморку, в которой когда-то останавливался сам Данте Алигьери, его призрак Микеланджело то и дело призывает.

После ленты «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» казалось, что Кончаловский начал снимать гуманистическое кино про простых людей. Однако на самом деле режиссер затеял концептуальную игру с парадизом и преисподней. Так, в номинированном на «Золотой глобус» «Рае» явственно прослеживается фаустианский мотив, когда герои, вступившие в символический сговор с искусителем, оказываются прямо в аду, выраженном в метафоре концентрационного лагеря. Но, пережив духовную трансформацию, подобно доктору Фаусту, попадают в Чистилище. «Контракт» у каждого свой. Жандарм Жюль становится коллаборационистом из желания обеспечить и обезопасить любимую жену и сына, немецкий аристократ Хельмут, высокопоставленный офицер СС, предан идеалам Рейха, русская эмигрантка Ольга участвует в движении французского Сопротивления, просто потому, что так делают все ее знакомые, в опасность расправы, похоже, не верит: княгиня умеет решать вопросы известным дамским способом. Именно она, отправившаяся на казнь, чтобы дать шанс на выживание двум еврейским мальчишкам, кажется, удостаивается «ангельского хора» в финале.

«Грех» — это тоже Чистилище, но с другого «входа», того, куда Данте помещал великие умы античности. Мастер Возрождения, апеллировавший к античной Греции, по своей сути язычник — он поклоняется божественной красоте. Собственно, на протяжении всей ленты Микеланджело приходит к пониманию: его индивидуальный гений не может постичь Провидения, а если его искусство и сакрально, то лишь потому, что дарит запечатленное в мраморе бессмертие всем этим молодым и прекрасным подмастерьям, каменщикам и крестьянским мадоннам, по воле судьбы и времени, как правило, не доживающим и до тридцати. «Моими работами восхищаются, но им не молятся. Я познал лишь красоту человеческого тела», — признается художник наконец посетившему его призраку Данте.