Алексей КОЛЕНСКИЙ

22.11.2018

На экранах — светская трагикомедия Бьёрна Рунге «Жена», иллюстрирующая афоризм Бернарда Шоу: «За каждым великим мужчиной всегда есть женщина, которая в него верила. И любила по-настоящему». Но, как выясняется, и у безусловной преданности есть цена.

Сначала был текст: 15 лет назад американская романистка Мэг Уолицер опубликовала одноименный бестселлер. Шведский режиссер разглядел в книге памфлет на закулисную жизнь интеллектуалов и, убрав автобиографические детали сочинительницы, рассказал универсальную историю о пути к официальному признанию и его последствиях.

Телефонный звонок приносит радостную весть в дом Кастелманов: пожилую чету приглашают в Стокгольм на вручение Нобелевской премии. Новоиспеченный классик Джо (Джонатан Прайс) принимает поздравления нагрянувших друзей, домохозяйка Джоан (Гленн Клоуз) держится в тени. Общий ажиотаж не разделяет лишь Кастелман-младший. Дэвид (Макс Айронс) напрасно ждет от отца отзыва о своем первом рассказе. Сочинение оценила лишь мать, а чтобы юноша не страдал почем зря, родители решают захватить его на королевскую церемонию. 

В Стокгольме Кастелманов ждет теплый прием. Джоан посещает бутики, Джо дает пресс-конференции, участвует в фотосессиях, организует банкеты, репетирует церемонию вручения награды «За спасение истинной литературы из пучины беллетристики». Единственной ложкой дегтя становится надоедливый журналист. Преследующий супругов Натаниэль (Кристиан Слэйтер) тщетно вымаливает разрешение на создание биографии триумфатора. Отчаявшись уговорить Джо, самозванец вызывает на разговор Джоан, а затем Дэвида, и делится с ними подозрениями об истинном авторстве текстов. Согласно его изысканиям, книги Кастелмана были сочинены лучшей половиной. Так ли это? История успеха проявляется на флешбэках — оказывается, что она закручена похлеще детективной интриги, а виной всему — мезальянс.

Воспитаннику местечковой семьи литераторство представлялось единственным билетом в высшее общество. Выпускница Йеля мечтала лишь о свободе от навязанных светской средой жизненных сценариев. Но издателям не нужны девичьи книжки. Джоан просекла фишку и слепила из незадачливого спутника жизни нобелевского лауреата.    

Дело не в национальности, речь о сословной маскировке. Джоан понимает правила игры: раздающая премии элита охотно делится с подданными «пряниками», но не статусом, ведь неудачный выбор звезды может дурно сказаться на благополучии высших сфер. Осведомленный классик может наболтать лишнего (так, собственно, и произошло с прототипом героини Мэг Уолицер). А преклонившийся перед монархом парвеню вполне сгодится на роль властителя дум в специально отведенных местах и подаст здоровый пример творческой молодежи. При этом воспитавший «гения» куратор приобретет особый статус и почет среди людей своего круга. 

Швед Рунге обнажил механизм фабрикации фальшивок (качество последних сильно упало — сегодня за художество на Нобелевке может сойти и обывательская русофобия Светланы Алексиевич). Но режиссер рассматривает иной, классический семейный сценарий. Открывшаяся тайна ранит сына Кастелманов: талантливому наследнику необходимо открыть глаза и понять, кто в доме главный и для чего так было заведено. Но подлинно высокая драма разыгрывается между родителями во время благодарственной речи Джо. Уязвленный лауреат посвящает победу супруге: «Ты — мое сердце, мои крылья, моя душа, мой талант и моя воля!» Этот поток банальностей обижает Джоан сильнее, чем публичная порка. Бросая завуалированные упреки в собственном ничтожестве, нарцисс унижает ее самоотверженный творческий труд, сводящийся — в версии Джо — к раздуванию его эго. И он по-своему прав. Миг высшего триумфа, к которому вела честолюбца преданная жена, в глазах самых близких людей оказался жалкой клоунадой.

Класс семидесятилетнего актерского дуэта отменно высок, заговорщики демонстрируют органический симбиоз и в тесном конфликтном взаимодействии, и в сольных репризах. Гленн Клоуз заслужила напророченную ей оскаровскую статуэтку, переиграв даже свою маркизу де Мертей из «Опасных связей» Стивена Фрирза 1988 года.