Алексей КОЛЕНСКИЙ

25.02.2016

На экранах — альманах из трех историй про современных отцов и детей «Ближе, чем кажется». Накануне премьеры «Культура» встретилась с режиссером одноименной киноновеллы Наталией Беляускене. 

Беляускене: Сыграть главного героя должен был девятилетний артист. Ох, и хлебнула же я на кастинге лиха! Представьте сцену. Входит дитя, протягивает руку и представляется: «Сбербанк!» Стою, хлопаю глазами, он недоумевает: «У вас что, телевизора нет? А банкоматом пользуетесь? В каждом отделении «Сбербанка» мой портрет висит!» Заходит второй «Я — Киндер-сюрприз!» Однажды привели вундеркинда, уже сыгравшего сто ролей, и я поняла, что имею дело с серьезной индустрией. Искала эмоционального ребенка, спрашивала: заплакать сможешь? Один ответил — да, дайте мне выпить два литра воды... Другой сразу  разрыдался. Поразилась: «Как это делаешь?» Ответил: «Просто не моргаю». 

Кто-то подсказал, что есть талантливый шестилетний мальчик с опытом съемок. Пришел Даня Изотов — забавный, всем дамам ручки расцеловал... Выучил текст, явился на пробы и заявил: «Я могу входить в любые состояния, но для того чтобы заплакать, мне нужна минута уединения». Доиграв до нужного момента, встал со стула, попятился к двери. Спустя минуту буквально внес в студию глаза, полные слез, и продолжил прерванную сцену. Увидев Даню в фильме, мой мастер Владимир Хотиненко удивлялся: малыш плакал и одновременно произносил реплики.

культура: С Трибунцевым, сыгравшим в картине роль отца, удалось сдружиться? 
Беляускене: Да. Тимофей — гениальный артист и сам во многом ребенок. Многие зрители после просмотра подходили, интересовались: мальчик играл с настоящим отцом? Правда, накануне съемок выяснилось, что Трибунцев не водит машину. Я позеленела от ужаса — половина истории происходит в салоне автомобиля. Пришлось выкручиваться с помощью толкавших машину рабочих.

культура: Чем зацепил сценарий Ипполиты Купреяновой?  
Беляускене: Необычной ситуацией. Маленький мальчик берет шефство над папой — казалось бы, все должно быть наоборот. Но порой дети оказываются мудрее взрослых. 

культура: Ваша новелла созвучна «Похитителям велосипедов» Де Сики, где отец и сын одиноко бродят по городу в поисках заработка. Надежды на будущее тают с каждым шагом: постепенно у них ничего не остается, кроме голода и отчаяния. У Вас еще кромешнее. Шестилетний скрипач приезжает на музыкальный конкурс в столичную Консерваторию и, сбежав с репетиции, разыскивает отца. Находит папу, который сам себя потерял и даже боится просто спросить сына: ну как дела? Они слоняются по Москве, а бездна между ними растет — у родителя нет за душой ничего, чем можно поделиться с малышом.  
Беляускене: Вы правы… Он ни разу не видел ребенка, страшится упреков. Но вместо них слышит восторженный лепет и впадает в ступор, подозревает, что мальчик его обманывает. Пацан же просто хочет общаться с отцом… Ситуация не безнадежна — совместно пережитое приключение пробивает дорогу любви. Тут мы поставили многоточие... 

Я представляла фильм в Пензе, в зале на 1650 мест, после показа подходили люди — многие, даже мужчины, признавались, что плакали. Одна зрительница настаивала: фильм нужно показывать двадцатилетним, чтобы они не повторяли ошибок родителей. Но дело ведь не в каких-то просчетах. Я знаю немало классных людей, не переставших быть детьми. Их питает наивная любовь к миру — этот талант с возрастом часто теряется... Взрослые принимают свою черствость за норму и начинают ломать малышей, а надо помогать им расти. 

культура: Как? 
Беляускене: Достаточно уважать ребенка и хранить собственную детскость. Порой стоит совершать спонтанные поступки, избегать автоматизма существования, культивировать любопытство. Научить удивляться невозможно, однако заразиться этим от детей — реально. Ведь многие вещи мы в себе не замечаем, нам нужно зеркало, чтобы разобраться. 

культура: Маму в картине мы видим лишь мельком, но герой Дани окружен вниманием ее «заместителей» — музыкальных педагогов. Преподаватели буквально молятся на юного скрипача. 
Беляускене: Он сформировался и добился успеха сам. Есть сорт людей, еще в детстве выбравших дело по душе. Они раньше взрослеют, однако гармоничнее формируются, и к ним тянутся одинокие женщины с нереализованным родительским инстинктом. Как те мамы, что говорят: я сына для себя родила, пусть и живет ради меня. Заметьте, не со зла, а от большого неразделенного чувства. 

культура: А Вы снимаете кино по любви? 
Беляускене: Да, обожаю исследовать жизнь, находить оригинальных персонажей — брожу за ними, как завороженная. Если за человеком интересно наблюдать в реальности, то и на экране — тоже. Одаренные, самобытные люди заполняют собой все пространство без малейших усилий. 

культура: Подобно музыке. Как сложилась партитура картины? 
Беляускене: Дала послушать композитору фильма Анатолию Зубкову индийскую песенку, служившую мне рефреном во время монтажа. Дальше начались чудеса. Оказывается, в этот момент в Москве работала преподавательница ситара из Дели — он разыскал ее, выяснилось, что девушка еще и поет. Как всегда, продюсеры заявили: денег нет. Но я выслала ей черновой монтаж фильма, и она написала для нас песню, которая в итоге вошла в картину. С хинди она переводится: «Папа, я еду к тебе, и скоро мы будем вместе!» 

культура: Тема неожиданного обретения семьи звучит и в Вашей предыдущей картине «Если все», попавшей в оскаровский лонг-лист. Первоначально лента называлась «Если все армяне прыгнут...»?   
Беляускене: Да, картину переименовал продюсер. Снимая ее, бывала в Армении наездами в течение двух лет и удивлялась, насколько они семейственнее нас. Детей почти не возят в колясках, носят на руках — на улицах, в парках, кафе... И к старшим отношение трогательное. В моей группе работали двадцатилетние ребята. Пока живут с родителями, слушаются их безоговорочно — всякий раз отпрашивались на тусовки. Никто не мог поверить, что я сняла настолько национальную картину. Правда, когда выяснилось, что я казачка, сказали: а, теперь понятно! Ведь казаки спасали армян во время геноцида. И даже мой дедушка, второй муж бабушки — не родной по крови, но любимый — выжил, когда, убегая через поле от погромщиков, встретил казачий патруль. Видите, ничего случайного не бывает. 

культура: С любовью у Вас все в порядке, а есть что-то, что ненавидите?  
Беляускене: Однозначные суждения, отсутствие самоиронии и телевизор — чистое зло. Сперва в новостях рассказывают, как все плохо, затем подсовывают сериальчик, где друг друга подсиживают и гнобят. Потом — юмор для тех, кому «за» или «до». Все решают редакторы. На одном федеральном канале меня учили снимать «форматы» для пожилых одиноких учительниц, на другом — для мужчин, испытывающих кризис среднего возраста... Недавно прислали поэпизодник четырехсерийного детектива. Формальный набор перипетий о дележе наследства — цепь злоключений без подтекста и тени смысла. Не понимаю, зачем посвящать мусору целый год своей жизни?  

культура: А творческие планы? 
Беляускене: Их масса, но не имеет смысла делиться, пока они не пошли в работу. Медийное поле — реальность, которая не терпит пустоты. Если тебе в голову приходит идея, ее нужно сразу осуществлять, иначе она улетит к другому.