Михаил Боярский: «Раньше это называлось халтурой»

Татьяна УЛАНОВА

21.10.2015

«Я не халявщик, я — партнер!» — оправдывался никому не известный до съемок в ролике «МММ» артист из Сибири Владимир Пермяков. «Хопер-Инвест — отличная компания. От других», — пытался убедить страну популярный семейный дуэт Лолиты Милявской и Александра Цекало. «А что это у нас граф Суворов ничего не ест? — Так ведь пост, матушка, до первой звезды нельзя. Ждем-с!» — с достоинством дворянина произносил уважаемый режиссер-аниматор Иван Уфимцев... 

Где теперь те многочисленные компании, финансовые пирамиды, банки, а также их создатели, которые в лихие 90-е вовлекали в рекламу деятелей культуры в надежде на баснословную маржу? И сколько страдальцев, поверив актерам и отдав последнее, осталось с носом? 

Строители финансовых пирамид были, пожалуй, самыми рисковыми игроками на том бизнес-поле, которое начали распахивать в постсоветскую эпоху все, кому не лень. Когда свобода часто превращалась во вседозволенность, коммерция — в мошенничество, а совесть считалась архаизмом. Что характерно, страдали и «випы», герои роликов. Кабаре-дуэту «Академия», к примеру, заплатили только половину обещанного гонорара... 

Закончились 90-е, начались нулевые. А наши люди, пройдя огонь, воду и медные трубы, снова бросились наступать на те же грабли. Менялись медийные лица, названия продуктов и компаний — суть оставалась прежней. Теперь граждане отдавали последние копейки за бижутерию, спасшую здоровье Леонида Куравлева. Клевали на чудодейственные пилюли от Лидии Федосеевой-Шукшиной и Галины Польских. Вместе с Натальей Фатеевой бежали к шарлатанам, снимающим порчу. И финал опять печальный. Общество по защите прав потребителей призвало не доверять браслетам от «Афони». Лечение одной из поклонниц вдовы великого писателя закончилось летальным исходом. Многие актеры из той, советской гвардии, нынче и слышать не хотят о рекламе. 

Игра на бедности и наивности пожилых актеров, почти не имеющих работы по профессии, — нанесение им морального вреда, оскорбление чести и достоинства. А если не по букве закона, но по совести, — мошенничество в особо крупных размерах. Странно, что после таких случаев кто-то из уважаемых стариков советского кино еще соглашается ежесуточно чистить унитаз или глотать волшебные таблетки, повышающие потенцию. 

— Меня просто купили! — не скрывает Тамара Семина, ставшая «лицом» клея «Корега» для зубных протезов. — Уговорили, уломали... Поначалу я даже не знала, что нужно рекламировать. А потом упросила моего стоматолога Геннадия Сорокоумова составить мне компанию. Два раза снимали в Польше. Говорить о том, чего не знаю, не могу. Пришлось вникнуть в проблему — что за клей, как пользоваться. Изучила вопрос досконально. Так что теперь ко мне обращаются на улицах как к специалисту. (Смеется). В наши дни реклама необходима — она образовывает людей, жители отдаленных регионов узнают о новинках. К слову, ролик снимали и в других странах, и везде был дурацкий текст. У нас получилось лучше всех — по-женски лукаво, с юморочком, мы даже где-то заняли первое место. Геннадий Львович стал широко известен за рубежом. У компании пошли дела в гору. И хотя у меня нет профессионального простоя — столько предложений, что даже делюсь ролями с коллегами, тем не менее первый гонорар был для меня просто ошеломляющим. Пенсия народной артистки — 13 000 рублей — в основном уходит на оплату коммунальных услуг. Так что, спасибо всем, кто уговорил меня. Теперь я уже, конечно, пришпилена к этой истории. Но с удовольствием прорекламировала бы косметику, парфюм... Лишь бы хорошо заплатили. 

— Крайне отрицательно отношусь к рекламе вообще, — парирует Михаил Боярский. — Сейчас этим заниматься стыдно! Раньше это называлось халтурой — все, что не касалось театра, даже съемки в кино. Но это был способ выжить. И к нему прибегали все — от Черкасова до Копеляна. Но тогда к побочным работам относились добросовестно. Если в халтуре будешь халтурить — в следующий раз не позовут.

— Вы ведь еще в 1974 году участвовали в рекламе ленинградского мебельного магазина...

— Тогда это не называлось рекламой. Получил за халтуру не больше червонца. При зарплате начинающего артиста 75 рублей. Теперь, к счастью, мне уже не нужно зарабатывать на стороне.

«Не правда ли, красивая машина?! Современная! Элегантная!» — восхищается с экрана Игорь Кириллов. Можно подумать, речь — о новой модели известного германского концерна. А это реклама... ЗАЗ-966, попросту — «Запорожца», рассказать о котором в конце 60-х поручили самому известному после Левитана советскому диктору. Чтобы с чувством, с толком, с расстановкой. Говорят, это была первая реклама на отечественном ТВ. Сегодня «рекомендации от Кириллова» можно найти в печатных СМИ, однако телевизионным роликам он соглашается отдать разве что неподражаемый голос. 

К сожалению, иные рекламодатели по-прежнему надеются на авось, запуская ролики с медийными лицами. Достаточно почитать в интернете отрицательные отзывы клиентов о банке, в котором «открыли вклады» Татьяна Догилева и Борис Щербаков. А буквально на днях Роспотребнадзор запретил БАД для повышения мужской потенции, о котором вещала миру шоу-дива Анна Семенович. 

К слову, молодые вообще менее брезгливы в выборе «халтуры». Одним из первых на телеэкране разоткровенничался Дмитрий Маликов, поведавший всему свету о проблеме с перхотью. Николай Цискаридзе, совершая балетный прыжок, пытался доказать, будто шоколад танцовщику не вреден. Кристина Орбакайте уверяла, что одевается в самом заурядном магазине. Говорят, гонорар ее тогда составил полмиллиона долларов. Хитрить за такие деньги, наверное, не считается зазорным. Можно, конечно, допустить, что Елена Яковлева теперь до конца жизни будет стирать только одним порошком, если вдруг с ней расплатились бартером. Но как поверить ее коллегам в возрасте, на голубом глазу вещающим, будто крем за сто рублей разглаживает морщины и дарует напрочь испорченному гримом лицу молодость и свежесть, если потом они бегут к пластическим хирургам?

Еще Герберт Уэллс заметил, что реклама — узаконенная ложь. А когда это реклама с известными людьми, ложь возводится в квадрат? В куб? Ведь единицы начинают разбираться в проблеме, о которой говорят, или «подсаживаются» на тот или иной продукт, потому что он действительно полезный. Например, Нонна Гришаева отправилась на завод по производству детских молочных продуктов, чтобы увидеть, из чего на самом деле они делаются. Вроде бы поверил народ и Ларисе Долиной, рекламировавшей средство для похудения, тут, как говорится, результат налицо. 

Другой вопрос — товары представительского класса: парфюм, часы, одежда, машины. Вроде бы аксиомы не нуждаются в доказательствах, а «Шанель», «Лонжин», «Мерседес» — в рекламе. Между тем рассказывают нам о них, как правило, известные актеры. К слову, на Западе 20–25 процентов всей рекламы — со звездами, в Японии — 40, в России — всего 4–5. 

К рекламе известные люди относятся по-разному. Но, если речь о коммерческом, а не социальном проекте, сумма гонорара — вопрос номер один. По некоторым данным, съемочный день стоит от 30 000 рублей до 5000 долларов. Но есть среди наших звезд и получающие за ролик миллион долларов, а то и больше. Сотрудники агентств признаются: если актер уверяет вас, что ненавидит рекламу, значит, он просто не сошелся в цене с рекламодателем. Да и жизнь артиста после ролика в несколько секунд иногда меняется кардинальным образом. Бывают счастливые случаи, когда после рекламы майонеза с оптимистичным названием или пива с обидным ярлыком театральные актеры (Людмила Артемьева, Александр Семчев) обретают широкую популярность. А вот снявшаяся в 40 фильмах Татьяна Ташкова вынуждена была уйти из актерской профессии. «Тетя Ася приехала!» — по-другому ее уже не воспринимали ни зрители, ни режиссеры. Сергей Рубеко в театре остался, но смириться с тем, что стал узнаваемым после навязшей в зубах безграмотной фразы «Скока вешать в граммах?», ему было нелегко. 

На одном из сайтов пользователям задали вопрос: верите ли вы рекламе, если в ней снимается известный человек? Из 19 ответов — ни одного положительного. Бабушки с дедушками не сидят в интернете, они сидят у телевизоров. А потому доверившиеся и обманутые будут всегда. Как бы цинично это ни звучало.