Вышла в свет новая этапная книга Василия Авченко «Дальний Восток: иероглиф пространства» — краткая энциклопедия исторической судьбы русского края восходящего солнца.

Пушкин как-то заметил: «История России требует иной мысли, нежели история Запада...» В этом свете следует дешифровать заголовок новой книги, кстати, сам автор оговаривается первой же фразой: «Это никакое не краеведение — у краеведения иные задачи. Это попытка расшифровать иероглиф пространства. Объяснить человека в его движении...» Иероглиф здесь маркирует не территорию, а взаимопроницание познающего субъекта и познаваемого мира, их рубеж как место встречи с Родиной. Определить его совсем непросто: «Дальний Восток — провинция в кубе. По дальневосточным меркам Поволжье и Урал — почти Подмосковье...» А что такое Подмосковье? Для московской и российской публики за рамкой теленовостей земли у нас просто нет, каждая территория — поистине — иероглифическая загадка, для решения которой нужно не отрываться от поверхности и не упускать исторический горизонт. И небо в самом деле станет ближе: «Когда русские пришли осваивать Дальний Восток, — замечает Авченко, — сама эта земля освоила пришельцев. Мы ее русифицировали — она нас одальневосточила, тихоокеанизировала... подчинила себе нас. Кто мог знать, что Приамурье удобно для размещения космодрома, в Якутии обнаружатся алмазы, а на шельфе Ледовитого будут добывать газ?» Тем более что 22 дальневосточные дивизии спасут Москву и Россию в 1941-м?

В чем же сила притяжения нашей самой отдаленной окраины, напоминающей «не то аппендикс, не то крючок, на который цепляется океанская Азия», что дарит России испытание этой силы? «Можно попробовать понять Дальний Восток через стихии: суша, море, тайга, воздух, огонь, слово, — размышляет исследователь. — Если определять Дальний Восток двумя словами, можно взять «полигон» и «передовая». Здесь испытывалось новое оружие, создавались и гранились новые люди, закалялась сталь, из которой можно делать не гвозди, а предметы куда крепче: напильники, победитовые сверла, буровые коронки, бронебойные пули. Алмазы, которые добывают в Якутии, рождаются из самого обычного графита, углерода, в условиях неимоверного сжатия и нагрева. Дальний Восток — территория подобного сжатия. Она может убить — или сделать сильнее...» С технической точки зрения «Иероглиф пространства» представляет ретроспективное исследование исторических и природных силовых линий, сформировавших территорию предельных напряжений русской воли.

Проводить его и удобно и уместно, ведь освоению Дальневосточного края всего сто лет, но начинается его история приметно раньше: «К XVII веку стало ясно, что России некуда идти, кроме как на восток. Балтику контролировали шведы, Черноморье — турки. Россия продолжала уточнять свои границы на западе, севере и юге, но это уже не могло перевести страну в новое качество: еще один пролив, еще один полуостров, еще одна провинция... Ермак, Москвитин, Буза, Перфильев, Бекетов, Дежнёв, Нагиба, Хабаров, Степанов и многие еще другие действительно учинили землепроходчество... И удалось бы им покорить через 80 лет не только восьмую часть земли, да при том еще неудобнейшую и опаснейшую, где голод и стужа вечно имеют свое жилище, но и утвердить, то есть удержать эту землю, за собой». Герцен восхищался: «Горсть казаков и несколько сот бездомных мужиков перешли на свой страх океаны льда и снега, и везде, где оседали усталые кучки в мерзлых степях, забытых природой, закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами, и это от Перми до Тихого океана». Темп, взятый казаками, поражает и сейчас, в эпоху самолетов и интернета...» Откуда такой напор? «У России задача особая. Народ, который сможет выстоять на малопригодной для жизни территории, — уже победитель,— отмечает Авченко, — Но если Россия — полигон выживания, то Дальний Восток — полигон вдвойне. Это Россия, возведенная в высшую степень, «сверхРоссия»...» Что же она такое?

Первая глава «Архипелаг Джетлаг» — путевой очерк, представляющий родной край сквозь призму личного опыта перемещений и впечатлений, выходящих на широкие продуктивные обобщения. В частности, снимающие вульгарное членение шестой части суши по Уральскому хребту в пользу цивилизационной рефлексии: «Подлинный хребет России — не Урал, а рукотворный Транссиб, ниточка жизни в горно-таежно-степной бесконечности. Железный каркас, держащий мышцы страны и передающий по вязи нервов сигналы. Эта длиннейшая в мире магистраль — двойного или тройного назначения, как и весь Дальневосточный регион. «Как без посещения Мекки нельзя быть настоящим мусульманином, так, не проехав из столицы до Дальнего Востока, нельзя будет называться подлинным русским», — писал в 1892 году Александру III министр путей сообщения, будущий премьер Витте...»

Но куда же мы доедем? «Живут на этих 40% площади России всего 8,2 млн человек — чуть больше 5% населения. Если в остальной России неблагоприятные для проживания территории занимают 36%, то на Дальнем Востоке — 81%...» И тут кому повезет, тот и достигнет своего Края Света — отдельные граждане увянут в бескрайнем «холодильнике», прочие узрят иную землю и иное небо: «Если лучший образ для постижения Сибири — ее великие реки и Байкал (чистота, холод, сокровища), то наиболее подходящий образ для понимания Дальнего Востока, — Курильские острова — далекие и малонаселенные, извергающиеся и колыхающиеся, оспариваемые и прекрасные, оторванные от метрополии и друг от друга. Дальний Восток — Архипелаг Джетлаг (Джетлаг — синдром смены часового пояса, сопровождающийся сбоями биоритма. — «Культура»)...»

Историю головокружительных казацких и навигацких походов Авченко искусно сплетает с причудами геополитики — умиротворением китайских притязаний, европейских интриг и японских агрессий. Затем следует обзор небогатой, но уникальной россыпи дальневосточных городов и выходит на большою воду следующей главы — «Акватория: человеки и пароходы». Речь в ней о легендарных путешественниках и воинах — «Авроре» и «Варяге», адмирале Геннадии Невельском и промысловике Джеке Лондоне, неунывающих челюскинцах и героическом подводнике Александре Маринеско, первой в мире капитанше дальнего плавания Анне Щетининой и авианесущих крейсерах, проданных китайцам на иголки, и их собрате «Варяге», ставшем первым авианосцем Поднебесной.

Выше подымаются герои третьей главы «Люди с крыльями». С дальневосточных аэродромов стартовали в небо Маресьев, основатель советской гражданской авиации Михаил Водопьянов, здесь ставили своих питомцев на крыло первая летчица Зинаида Кокорина и организатор, руководитель и наставник первого отряда космонавтов Николай Каманин.

«Редкие земли: сокровенное» расскажет о героических первопроходцах, крестных отцах большого колымского золота Билибине, Цареградском, их наследниках и о природных сокровищах края. Захватывающая история геологоразведки плавно перетекает в панораму таежных, рыбацких промыслов и кулинарных изысков с участием трепангов, кальмаров, крабов, гребешков, устриц, морских ежей и речных эндемиков. Глава «Огонь на сопках Маньчжурии» дает панораму боевого крещения дальневосточников в войнах и инцидентах тридцатых-пятидесятых годов. Завершающая часть «Слова» поведает о «приключениях русского слова на берегах Тихого океана — не менее увлекательных, чем подвиги Невельского и Арсеньева».

«В России сравнительно немного людей в пересчете на квадратные парсеки, — итожит автор. — На Дальнем Востоке еще меньше: 5,5% населения на площади в треть с лишним от всей страны; восемь миллионов людей на семь миллионов кв. км — от Байкала до Берингова пролива…» Поэтому «каждый дальневосточный гений места — на вес якутского алмаза, колымского золота, уссурийского женьшеня». Таковы ссыльные декабристы, Гончаров и Чехов, Арсеньев, Фадеев, понаехавшие из столиц футуристы, за ними — кинематографисты, поэты-военкоры, прозаики-колымчане, литераторы-геологи. «Дальний Восток не породил большой литературы русского фронтира». Зато подарил Родине пронзительную лирику: «В Мукденском сражении родился великий вальс «На сопках Маньчжурии» капельмейстера Ильи Шатрова... Поистине народной стала песня о последнем бое «Варяга» — «Наверх вы, товарищи, все по местам...». Автор стихов — австрийский поэт Рудольф Грейнц. Евгения Студенская перевела стихи на русский, семнадцатилетний воспитанник 12-го Астраханского гренадерского полка Алексей Турищев написал музыку... Вальс, известный как «Амурские волны», написал во Владивостоке военный музыкант Макс Кюсс, страдая от несчастной любви к жене своего полкового командира… По одной из версий, у агапкинского «Прощания славянки» тоже дальневосточные корни. Мелодия цитировавшейся Куприным в «Поединке» песни: «Ах, зачем нас отдали в солдаты, посылают на Дальний Восток...» — впоследствии будто бы превратилась в знаменитый военный марш...» Кто не знает партизанский гимн «По долинам и по взгорьям», списанный с маршевой юнкерской песни? И то, что «Катюшу», и «Трех танкистов», и товарища Штирлица, и голливудского короля Юла Бриннера (русский супермен звучит гордо даже за океаном) породило наше удаленное пограничье...

Дальневосточный эпос пока не сложился, он может возникнуть лишь на волне реинтеграции русской земли. Все детали уже налицо — доказывает легконогий меркурий родного края и словесности, — если бы не увеличивающийся отток соотечественников: «Мы — меньшинство географическое, — на уровне статистической погрешности: то ли есть мы, то ли нет нас вовсе. Очень не хочется, чтобы конец географии означал конец демографии. Что останется от нас на этой странной, редкой земле? Останется ли от нас что-то — навсегда?.. Не знаю. Знаю другое: главное — это слово, которое человек отправляет в эфир».

Фото на анонсе: Игорь Черный, ИА MagadanMedia