15.01.2015

Парижская трагедия превратилась в фарс. С коммерческим уклоном. Первый вышедший после расстрела террористами сотрудников еженедельника Charlie Hebdo номер этого издания был отпечатан в 5 млн. экземплярах — не только на французском, но и на испанском, английском, итальянском, арабском и турецком языках. Тираж раскупили мгновенно. Несколько дней назад, практически сразу после теракта, руководство Charlie Hebdo уже заявило, что не собирается отказываться от прежней редакционной политики, за которую, собственно, и были убиты сотрудники издания. И сдержало слово — на обложке в очередной раз помещена карикатура на пророка Мухаммеда. На этот раз он изображен с табличкой «Je suis Charlie» («Шарли — это я») — фраза, ставшая всемирным лозунгом солидарности с убитыми карикатуристами.

Но повторять ее почему-то не хочется. Пожалуй, лучше всех объяснил это не побоявшийся выступить против общего тренда Карл-Филипп Орлеанский герцог Анжуйский: «Я не проявляю неуважения или непочтительности и не хочу обижать память погибших рисовальщиков… Я осуждаю эту попытку национального единства и лицемерие граждан, которые никогда не читали эту юмористическую еженедельную газету. Почтить память жертв — да. Отдать дань Charlie Hebdo — нет».

Вот и я о том же. Если погибших полицейских и заложников в кошерном магазине жалко без всяких оговорок, то с сотрудниками журнала не все так однозначно. Нет, убивать людей, обидевшись на карикатуры, конечно, нельзя. И об этом однозначно заявили не только лидеры стран Запада, но даже ХАМАС и президент Ирана, которых Запад клеймит как «террористов». Но давайте честно: в течение ряда лет журнал буквально напрашивался на неприятности, публикуя раз за разом откровенно похабные карикатуры на Иисуса Христа, Моисея, Будду, пророка Мухаммеда. Забывая, что существует множество людей, для которых эти имена святы, и терпеть издевательство над своими святынями только потому, что «закон не против», они не собираются. То, что случилось в Париже, просто не могло не произойти рано или поздно.

Отрекшийся от собственных христианских ценностей и культурных корней, современный Запад сам не заметил, как его пресловутый «мультикультурализм» выродился из толерантного отношения к любой вере или культуре в фактическое разрешение глумиться над любой верой или культурой — хоть чужой, хоть своей. И не нести за это никакой ответственности, потому как «свобода». Как сказал тот же герцог Анжуйский: «Charlie Hebdo является обычной бумажкой, презирающей любое мнение, кроме своего собственного, которой под прикрытием свободы мнений позволяется совершать провокационные действия. Charlie Hebdo является агрессивной газетой, которая создает ненависть между религиями через якобы юмор…» Именно так! Издание сеяло вокруг себя ненависть и само стало жертвой этой ненависти.

Сделаны ли из случившегося верные выводы? Ничуть — вышедший номер тому подтверждение. Неудивительно, ведь пресловутый «марш солидарности» выступал не в память жертв и не против терроризма. Лозунг «Шарли — это я» однозначно говорит о том, что демонстранты выступали за неотъемлемое право любой газетенки открыто глумиться над чужими святынями, чужими чувствами, сеять межрелигиозную ненависть, сделав это дикое глумление бизнесом. А попутно — помогать террористам вербовать в свои ряды новых людей, которые, кстати, почитаются в сытой буржуазной Франции «борцами за свободу» — если творят нечто подобное где-нибудь в Ливии или Сирии, а не на соседней улице. Не хочу показаться Кассандрой, но с высокой долей уверенности могу предположить, что трагедия в этой редакции — далеко не последняя. Особенно, если марши солидарности с провокаторами будут продолжаться.

А теперь несколько слов о России. Помните, как возмущалась наша либеральная тусовка, щеголяющая ныне в майках «Charlie Hebdo — это я», когда судили за провокацию в храме девиц из Pussy riot? Как негодовала и писала петиции «творческая общественность»? Как выражали «международную солидарность» разного рода зарубежные эстрадники и нетрадиционно ориентированные европейские мэры и депутаты? По счастью, власть проявила тогда твердость, и правосудие все же свершилось. А если бы нет? Кто поручится, что над отпущенными похабными девицами кто-то не совершил бы самосуд? Православные, конечно, посдержаннее в методах, чем фанатики-джихадисты, но ведь и их терпение не беспредельно. Вспомнить хотя бы разгром алтарниками храма святого Николая в Пыжах омерзительной выставки «Осторожно, религия!».

Именно для недопущения подобных эксцессов власть проявила твердость в случае с Pussy riot, силой закона судила организаторов провокационных выставок. То есть поступила так, как и должна поступать осознающая свою ответственность нормальная власть, не желающая, чтобы у нее в столице даже заведомых провокаторов расстреливали целыми редакциями, а разные писаки и рисовальщики в погоне за длинным рублем и евро безнаказанно сталкивали бы в кровавой драке народы и религии. Да, Западу это не нравится, про «несвободу» в России там только ленивый не выступал. Но, как говорят те же французы, «ваша свобода размахивать руками заканчивается там, где начинается мой нос». И очень славно, что власть у нас следит за соблюдением этого простого правила. В отличие от своих европейских коллег, лицемерно вышагивающих во главе маршей по случаю трагедии, которую сотворили своими собственными руками.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции