Своя хрущевка ближе к телу

Платон БЕСЕДИН, писатель

26.04.2018

Унизить может каждый. А человек творческий сделает это эмоционально, с душой, так, чтобы заметили. Слушали мы актеров Серебрякова и Ефремова о том, как страшна Россия, регулярно читаем высказывания писателей на этот счет, а теперь подключились и деятели рекламы. Вспоминается незабвенный диалог из Пелевина: «Пойдешь ко мне в штат? Криэйтором. — Это творцом? — Криэйтором, Вава, криэйтором».

Много шума наделало высказывание Артемия Лебедева о новой рекламной стратегии авиакомпании Utair. Съязвил от души. Возможно, потому что разрабатывал ее кто-то другой; профессиональная зависть, так сказать. Но получилось резко даже не о Utair, а о России в целом.

Мы все видели стандартный пиар перевозчиков, напоминающий нечто среднее между клипами «Баунти» и конкурсами красоты. Глянцевые пейзажи, довольные люди. Utair сделала принципиально иной ход: на рекламных щитах и бордах разместила типовые дома российских городов: те, что мы видим не в фильмах и роликах, а в реальной жизни. Фото сопровождает слоган: «Туда, где вас ждут».

Смысл рекламы ясен и симпатичен. Суть не в том, куда вы летите, а к кому. И даже если здания так себе, то главное — это близкие люди, потому что в них ценность жизни. Они и есть Родина. Как в стихотворении, прозвучавшем в великой ленте «Брат 2». «Это Родина моя, всех люблю на свете я!»

Артемий Лебедев, впрочем, иного мнения: «Напечатали прям реальный чеснок — г.... пятиэтажки с застекленными балконами. Это и есть наша страна». Заодно креативщик назвал «ж...» такие места, как Усть-Кут и Ноябрьск. К слову, первый из упомянутых городов — важная веха в освоении русскими Сибири, затем отсюда же начинался БАМ. Замечательное место, не просто точка на карте.

Разумеется, Лебедев выразил настроения определенной группы людей, которые привыкли относиться к России презрительно. Однако фокус в том, что при всей внешней непритязательности пейзажей на постерах Utair ничего плохого в них, как правило, нет. Это типовые дома, построенные с одной целью — дать людям жилье. Более того, многие, в том числе и поэты, находят в таком городском пейзаже особую эстетику.

Подобные здания не являются характерной особенностью России — найти их можно в каждой стране мира. А во многих местах есть дома куда хуже. Везде хватает типового жилья. И в России оно несовершенно, конечно, но что с того? Живут люди. Плохие, хорошие, разные. Наши люди. Родные и близкие. Мы летим к ним через тысячи километров — не для того, чтобы предъявить эстетические претензии, нет. Обнять, помочь, сесть вместе за стол.

Однако Лебедев, видимо, не мог обойтись без обобщений: есть повод — плюнь, падающего толкни. У многих наших криэйторов крепко сидит презрение к несовершенству российского бытия. Плюнул, обозвал, унизил — полегчало. А почему? Да потому что оправдал собственное несовершенство внешним, объяснил себе, мол, почему я такой замечательный живу в жутком, как мне видится, месте.

И подобный подход — во всем: от домов до людей. Он оправдывает собственное бездействие и особое миросозерцание — представлять себя кем-то вроде жертвы. Это одно из свойств русской души, но извращенное долгой пропагандой о лучшей жизни там, где нас нет.

Созидательное общество — это то, где человеку не все равно; где он среди пустыни видит цветок и думает, как бы его вырастить. Не уверен, что господин Лебедев сделал для людей больше, чем те, кто возводил пятиэтажки с застекленными балконами. Хорошо, кстати, что они застеклены, правда? В России, представьте себе, долгие длинные зимы. То была молодость страны, эпоха больших надежд и свершений, и дома, в которых многие из нас живут, — кроме всего прочего, память об эпохе, когда Гагарин летел в космос, а на экранах шли «Стежки-дорожки».

«Это все мое — родное!» А можно ли о родном — холодно и жестоко? Нет. Так говорят лишь тогда, когда ощущают себя чужим не в своей стране, избранным среди варваров. Но, простите, этого недобра мы уже наелись, и оно приводит лишь к одному: балконы становятся незастекленными.

Никто не говорит о том, что хрущевки — венец изящества. Но лучше они, чем бесконечное глянцевое вранье о том, что где-то нас ждет — готовая, вот руку протяни — «красивая жизнь», с белоснежными пляжами и разноцветными пряничными домиками. Там всегда лето. Заплати и лети.

Мы, пожалуй, останемся. Сделаем мир вокруг пятиэтажек лучше, наполним его собственным теплом, участием, заботой о близких людях.


Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции