Елена ФЕДОРЕНКО

24.03.2014

Ажиотаж сопровождал «Даму с камелиями» с момента анонса: самый известный балет знаменитого хореографа Джона Ноймайера готовится в Большом театре. Танец для Ноймайера — искусство человеческое и понятное, поэтому он рассказывает человеческие истории. В помощь берет литературу. Фабульные линии не упрощает, не иллюстрирует сюжет, но лепит характеры и выстраивает взаимоотношения. У Ноймайера всегда можно понять, о чем «говорят» молчаливые герои. Из томов мировой классики он выбирает вечные темы и вечных персонажей и поднимает их в такие выси, где пространство, время и место уже не играют никакой роли.

Литературовед по первому образованию, книгочей по образу жизни, философ по складу ума — Ноймайер может бесконечно говорить об истоках трагических конфликтов «Гамлета» и «Отелло», «Чайки» и «Вишневого сада», выявляя схожие мотивы — одиночество и невозможность узнать другое человеческое существо. Любовь и смерть — его излюбленные темы. Благо, что роман Дюма-сына о Маргарите Готье, чей прототип — реальная парижская куртизанка Мари Дюплесси, на них и построен. Взятая хореографом трогательная музыка Шопена сюжету не сопротивляется.

Ноймайеровская «Дама…» имеет богатую историю. Сочиненный для Штутгартского балета спектакль (о том, как родилась идея постановки и почему в основу балета положен роман, а не более популярная пьеса Дюма-сына, нашим читателям рассказал сам хореограф в № 9) все три с половиной десятилетия своего существования — желанный гость в лучших балетных домах мира.

Еще в начале 2000-х Ноймайер — уже признанный гений, оставался для Москвы недостижимой мечтой. Сегодня же три его опуса освоены российской столицей. «Чайка» и «Русалочка» с успехом шли в Музтеатре имени Станиславского и Немировича-Данченко. В Большом «Сон в летнюю ночь», показанный без полета и вдохновения, тоже оставил свой след, предуготовив премьеру «Дамы с камелиями». Артисты взяли новый спектакль легко и свободно, выразительно воссоздав атмосферу куртуазной парижской жизни XIX века с ее повадками и пышными нарядами (художник Юрген Розе придумал исторические костюмы невероятной красоты).

Пролог спектакля — аукцион, распродажа имущества скончавшейся от чахотки куртизанки Маргариты Готье: мебель, зеркало, афиша, книги… Пространство сцены распахнуто настежь, из него выдувается память. Покупатели равнодушно рассматривают вещи, почти автоматически совершая покупки. Проданное выносится со сцены. Среди посетителей почтенный господин, на груди которого заходится в рыданиях сын — Арман Дюваль только узнал о смерти своей возлюбленной.

Балет выкраивается Ноймайером по кинематографическому принципу флэшбэков: реальность сходится с ретроспективой. То о днях счастья вспоминает Арман, то его отец повествует о своей встрече с Маргаритой (она отказалась от любимого по его требованию, чтобы не унижать юношу в свете связью с травиатой), то «оживают» записи дневника, обращенные умирающей женщиной к возлюбленному.

Герои впервые видят друг друга в варьете, где разыгрывается спектакль о любовниках иной эпохи: Манон Леско и кавалере де Грие из романа аббата Прево. Принцип «театра в театре» внедрен в спектакль тоже через эффекты кинорежиссуры: на протяжении всех трех действий Манон и кавалер, словно двойники из зазеркалья иного века, отражают происходящее с главными героями истории и пророчат им горькое будущее. Парафраз «крупных планов» — три пронзительных дуэта: первое свидание, миг счастья в деревенском уединении и страстная ночь расставания. Дуэты-адажио ставятся в центр каждого акта: вокруг любящих шумит мир полусвета с его флиртами и маскарадами, проносится ночная парижская жизнь, вскипают и затихают чужие чувства.

«Дама с камелиями» — спектакль, зависимый от исполнителей. Вообще-то Ноймайер любит выпускать на главные роли юных артистов из кордебалета — и эффект порой сражает скептиков наповал. Но перед строгой иерархией первого театра страны хореограф, видимо, оробел, и главные партии поручил ведущим солистам. Хрупкие и неимоверно сложные пластические конструкции исполнительница титульной роли Светлана Захарова подчинила своему безупречному по линиям танцу. Балерина точная, царственная, уверенная в собственных возможностях, она так и танцует свою греховную Маргариту. Все чувства героини, сгорающей от боли и болезни, испытывающей пылкость страсти и горечь ревности, артистка осваивает согласно строго отрепетированной партитуре. И не оценить этих усилий невозможно. Статусная балерина Большого взяла реванш за свою отставку из первого состава премьеры «Онегина» Джона Крэнко и создала, пожалуй, свою лучшую роль. В чем ей весьма помог высокий красавец Эдвин Ревазов — премьер Гамбургского балета Ноймайера, рожденный в Севастополе, учившийся в Москве и профессионально прописанный в Германии. Он без усилий крутил в высоких поддержках совершенное тело балерины, не забывая о стихийном буйстве своего героя.

Главной любовной паре вторили их alter ego, чьи образы беззаветно и с наслаждением воплотили Анна Тихомирова (Манон) и Семен Чудин (де Грие). Яркий портрет еще одной падшей дамы — куртизанки Прюданс нарисовала Кристина Кретова, сумевшая обаятельно передать жеманные нравы парижского полусвета.

Второй спектакль танцевали Ольга Смирнова и Артем Овчаренко. В Армане — Овчаренко главной краской ожило отроческое и покорное поклонение возлюбленной. В своей Маргарите Смирнова проявила тихую горечь ускользающей нежности и смятение чувств. С какой гордостью и достоинством она дает слово отцу Армана отказаться от своего счастья — в то время, когда жизнь уже отказывает ей самой. Удивительно, откуда в 22-летней успешной балерине такое чуткое и естественное понимание жертвенной сути любви? Видимо, подобное удивление испытал и сам Ноймайер — на финальных поклонах он что-то нежно нашептывал Ольге.